Краснопёрка клевала плохо. Пескари с глубины чуть лучше. Но вообще-то клёв не задался. На троих с одноклассником Женькой и с Сашкой, который был уже большой, третьеклассник, аж на целый год старше, мы наловили с полтора десятка маленьких рыбёх.
Вскоре я зацепился за камыш и порвал леску. Сашка, из-за чересчур резких забросов через себя, сломал удилище. Женька вообще рыбачил не столько по желанию, сколько за компанию. Он отдал мне свою удочку и принялся травить анекдоты, явно подслушанные у старшего брата:
Петька прибегает к Чапаеву в штаб и вопит:
— Василий Иванович! Белые наступают!
— Садись, Петька! Пей!
Выпили по стакану водки. Петька убежал. Через 3 минуты опять прибегает:
— Василий Иванович! Белые уже на окраине села!
— Садись, ещё выпьем.
Выпили ещё по стакану. Петька, покачиваясь, ушёл. Через 5 минут заходит снова.
— Василий Иванович... Белые взяли село, сейчас сюда придут...
— Ну, тогда садись, Петька. Ещё выпьем.
Допили водку.
— Петька, ты меня видишь?
— Нет.
— И я тебя не вижу. Хорошо замаскировались?
Распахивается дверь, в штаб вваливаются пьяные белые.
— Тьфу-ты! И тут никого нету!
Ну, это каждому из нас близко. Хорошо замаскированных взрослых видели не раз. Смеёмся до упаду. Женька травит дальше:
Вовочка обрюхатил одноклассницу, проиграл в карты портфель и разбил отцовский мотоцикл. Сидит на уроке, думает, как теперь дальше жить. Тут замечает, что учительница к нему обращается:
— Вовочка! Я тебя третий раз спрашиваю, чему равен квадрат суммы двух чисел?!
— Эх, мне бы Ваши проблемы, Марь-Иванна...
Весело смеёмся, распугивая последних пескарей. Очень смешно. Сашка тоже решил подключиться:
Детсадовцы гуляют в лесу и находят ёжика. Вовочка спрашивает:
— Марь-Иванна, а кто это?
— Ну, как же так, Вовочка... Мы же про него стишки читали и песенки пели! Я вам его даже на картинке показывала! Ну, он такой добрый и хороший! Вспоминай!
— А! Вспомнил, Марь-Иванна! Так вот ты какой, дедушка Ленин...
Уже приготовившись смеяться, но, поперхнувшись, я с трудом сглотнул комок в горле. На глаза навернулись слёзы, кулаки сжались. Я прыгнул на Сашку, и мы покатились по траве, колотя друг друга. А Женька скакал вокруг, в попытках нас разнять.
Тогда, в середине 1988 года, мне, второкласснику-октябрёнку, этот безобидный анекдот показался кощунством. Так воспитали. Маленький Стёпа уже был большим патриотом. На полном серьёзе.
Сейчас я думаю, как это получилось? Есть ли теперь у нас, взрослых, настолько сильная идеология, способная привить детям чувство святыни и непререкаемого авторитета к чему-либо в этом мире? И понимаю, что в России такой идеологии больше нет.
И даже элементарная любовь к своей Родине, даже этого — нет. Потому что ни родители, ни учителя в школе, как правило, Родину не любят. А даже если любят, то не особо это выставляют напоказ.
Конечно, не все дети в конце 80-х были такие, как я. В конце концов, был же и Сашка, никакого пиетета перед именем Ленина не испытывавший.
А 1989 меня приняли в пионеры. Торжественно, при полном зале сельского клуба. На сцене я читал присягу за весь класс. Я гордился, что могу носить пионерский галстук. "Он ведь с нашим знаменем цвета одного", как написал Степан Щипачёв.
Пришёл домой, включил утюг, стал гладить свою реликвию и прожёг. На полном серьёзе плакал, а мама успокаивала.
Откуда взялись эти чувства? Конечно, из прекрасной советской детской литературы. Я начал читать в 4 года. И не сказать, чтобы я прям только "идеологических" Гайдара и Носова читал в первые годы. Как раз нет.
Мне больше нравились Борис Заходер (про Винни-Пуха) и Николай Грибачёв (про зайца Коську), Дмитрий Мамин-Сибиряк (про Серую Шейку) и Станев Эмилиян (про лису Чернушку). До сих пор с трепетом вспоминаю "Борьба за огонь" Жозефа Рони, которую я взял, впервые придя в сельскую библиотеку. И "Легенды и мифы Древней Греции" Николая Куна, которую подарила мне бабушка Тая. Ну, и, разумеется, "Тимур и его команда", и "Витя Малеев в школе и дома" тоже были с интересом прочитаны.
Эти книги были правильными и уместными для того общества, для той среды. Там объяснялись базовые понятия: дружба, долг, взаимовыручка, добро и даже самопожертвование. Да, ведь образы Данко - Горящее Сердце и Мальчиша-Кибальчиша, как ни крути, были образцами для подражания.
Я не читал про Ленина и коммунистов, не владел теорией классовой борьбы Маркса и Энгельса, не вникал в статьи газеты "Правда". Но я воспитывался совершенно советским человеком.
Можно сказать, что, мол, это ты один такой был, а все остальные — нет. Но ведь мне эти книги попали в руки потому, что их советовали почитать или дарили взрослые. Они считали эти книги хорошими и, таким образом, хотели, чтобы я стал таким же, по их пониманию, хорошим.
А я потом пересказывал сюжеты друзьям. Было и такое развлечение: печём картошку у костра, а я книжки пересказываю. Уже тогда задатки блогера явно показывал 😅
А в начале 90-ых всё это разрушилось. СССР ещё какое-то время существовал, а идеология — выветрилась. В жизнь ворвались другие "ценности": вкладыши, баночки, сникерсы, Скурдж Макдак по воскресеньям и приставка Дэнди.
В момент все понятия о "правильной" жизни поменялись.
И нельзя сказать, что, вот, мол, холодильники опустели, поэтому народ и пал духом. Одной идеей жив не будешь. Но это точно не причина.
Я тут вспомнил в комментариях классику советской литературы: "Вечный зов" Анатолия Иванова. Произведение имеет историческую подоплеку и, по сути, описывает быт сибирского крестьянства в 20-40-ые годы прошлого века. Там подробно описывается, как "за идею" люди терпели и холод, и голод, и болезни, и адский труд, и войну, и всё это "за просто так". А в 90-ых по сути никакой войны не было, но всё рухнуло практически в один момент. Патриотизм испарился, исчез, как ёжик в тумане.
Любовь к Родине вышла из моды, стала неуместной и даже смешной. Пафос больше не имел силы и не воздействовал на детскую психику. Вот культура потребления — да, воздействовала в полную силу. Западные фильмы, мультики — да, имели влияние.
Но ведь, если уж зашла речь о "Вечном зове", то как же не вспомнить монолог Лахновского.
Удивительно, как эти слова, вложенные в уста троцкиста и предателя, точно передали суть рецепта по разрушению советской идеологии! Монолог там длинный, вот ещё кусочек.
Напомню, роман вышел в 1975, когда ни о каком развале СССР ещё и думать никто не мог. Только-только глобальный Запад пережил нефтяной кризис 1973, из которого его вытащил... Советский Союз. Казалось бы, всё говорит о превосходстве советского строя: достижения в космосе, экономика, литература, наука, медицина, образование — развитой социализм! А тут Иванов такие вещи пророческие пишет, пусть и вложив их в уста гада. Значит, видел это? Чувствовал?
Но именно так всё и случилось. Когда я уезжал из РФ в начале 2002 года, я был насквозь либеральный идеологически, считал Россию пропащей страной, и вообще был совершенно отбитый западник. Фанател от Курёхина с его "Ленин — гриб". Кстати, креатив этот Сергей и журналист Шолохов выдали в 1991. Как "вовремя"... И как же метко!
Такие мистификаторы шаг за шагом вытравили нашу историческую память. А теперь нужна новая память и новый эпос. Чтобы снова растить детей с привитым патриотизмом, а не носителей чужого и чуждого культурного кода.
Монументальный пласт советской культуры теперь вряд ли интересен детям, так как сейчас, при капитализме, любой малыш поймёт, что Кибальчиш-то, выходит, погиб... зря.
Однако, лично во мне патриотизм прожил до 1995. Я поступил в лётную спецуру. Отчасти, чтобы покинуть деревню, где я в 15 лет твёрдо встал на путь алкоголизма. Отчасти, однако, потому что без дураков мечтал стать военным лётчиком и служить Родине.
Но первый же год в кубрике слишком многое дал понять о новых реалиях капитализма. Было полное ощущение, что этому государству просто не требуются не то что новые пилоты, а военные вообще.
Достаточно сказать, что воспитанников порой распускали по домам вне каникул по причине банального отсутствия достаточных запасов еды. Хотя директор из кожи вон лез, чтобы обеспечивать нас достойным питанием.
Многие наши воспитатели были настоящими советскими людьми. Они по инерции продолжали нас воспитывать в том же духе. Но мы уже не верили ничему. Мы хотели плеер Sony, чтобы слушать "Мама-ма-марихуанна". А в библиотеке будущим военным лётчикам уже советовали читать Фазиля Искандера и Солженицына. Моральное разложение шло полным ходом.
В 1997, после выпуска из Ейска, я поехал поступать в Питер в Можайку уже точно не потому, что хотел Родину защищать. Просто понимал, что иначе из-за нищеты не выучиться, только через военный ВУЗ. Но летать мне уже точно расхотелось.
Хотя на нашем курсе всё ещё были идейные ребята, которые мечтали служить военными лётчиками. И которые летают до сих пор. Думаю, из тех, советских ещё запасов идейности, и черпает сейчас российская армия своих добровольцев.
Конечно, капиталистический строй не исключает патриотического воспитания. Посмотрите на тех же американцев или англичан, которые "Our country, right or wrong".
Поэтому я так порадовался сериалу 20/22, в котором не рассматривались аспекты правоты или моральной вины, а просто показывалась ситуация, как она есть.
И даже перевод на русский поверх украинской мовы подчёркивал — вот тут чужие, а вот здесь — наши. Враги умирают, наши побеждают. Какие ваши доказательства? Никаких. Мы правы, потому что вот так. И это нормально!
Вообще, сейчас очень важный момент для будущего России. Нужно переломить идеологию раскаяния. Всё эти "ах и ох" — в прошлом. Россия делает то, что нужно, чтобы выжить. Кто не согласен, добро пожаловать в противники.
Я рад, что закрыли разные "мемориалы" и прочую чудовищно лживую, насквозь вражескую, антироссийскую шваль, призывающую каяться. Меня они бесили даже в пору либерального помутнения рассудка, а теперь их устранение — приятный маркер.
Россия не будет каяться. Для начала это уже неплохо. Ну, а дальше надо складывать новый эпос. Искать новые, актуальные образцы для подражания. Какими были для моего поколения пионеры-герои. Наращивать новый культурный слой, писать книги и снимать фильмы. И воспитывать новые поколения патриотов, любящих свою страну "по умолчанию".