Мальчик мой 3
Кира безмерно жалела свою старшую сестру, которой так и не довелось тетешкать двоих таких вот маленьких разбойников. Какая всё-таки несправедливость, что один Машин малыш умер и маленький Артёмка не может обнять своего брата, которому даже не успели дать имени. Так бы их сейчас было не двое, а трое. Под приглядом старшей родной и двоюродной сестры Насти, старшей дочки Марии.
Перед тем, как Кириллке пойти в первый класс, семейство решило съездить на курорт. С отдыхом на море, и одновременно с катанием на горнолыжном курорте. В августе на склонах уже лежал снег.
Освоить горные лыжи всегда было голубой мечтой Киры. Кирилл и папа Женя не могли отстать от мамы Киры. И первую свою, «синюю», самую лёгкую трассу, осваивали втроём. Часто падая и хохоча, а потом отряхивая друг дружку от снежной пыли.
Женя таскал Киру за лыжные палки, отрабатывая навыки торможением «плугом», потом она на некрутых склонах делала это уже без чьей – либо помощи, просто положив руки на колени. В такие минуты сынишка хохотал, глядя на сосредоточенно-испуганное лицо мамы.
На третий день Кира уже самостоятельно съехала по трассе, продемонстрировав внизу главный навык горнолыжника – эффективно, правильно и безболезненно упасть. После чего она трижды оседлала подъёмник, и трижды уже без помарок съехала по склону, ощущая, как заходится в восторге сердце.
На четвёртый день Кире захотелось съехать по «красному» маршруту, повышенной сложности.
– Кира, не дури, пожалуйста. Ты ещё «чёрный» спуск выбери. Для мастеров.
– Ты в меня не веришь, Евгеша? – лукаво подняла бровь Кира, обняв мужа.
– Верю я в тебя. Как в богиню, ты же знаешь. Я просто за тебя везде и всюду боюсь. До трясучки, – возвратил ей объятие Женя.
– Спасибо, любимый. Но отпусти – видишь, инструктор уже второй раз свои дымчатые очки протирает? Это у него верный признак, что начинает злиться. Хотя злиться на «чайников» ему по статусу не положено. Ну отпусти.
И Женя сдался.
Он смотрел, как она ускоряется по не очень-то и крутому склону – «красный» спуск есть «красный». Как начинает вихриться за ней снежная пыль по мере ускорения. Как она переносит вес тела то на правую, то на левую лыжу.
А потом что-то случилось – мгновенное снежное облако, скрывшее её фигуру на три-четыре секунды. И красный комбинезон остаётся неподвижно лежать на самом крутом вираже. И одна лыжа, вставшая почему-то торчком, указывает в небо.
Она наткнулась на сброшенную каким-то идиотом с подъёмника-кресла почти пустую бутылку из-под минеральной воды. Носок лыжи на скорости прошил её насквозь, и лыжа обрела непреодолимый тормоз – из-за чего Киру закрутило, подбросило, и она приземлилась вниз головой, не успев сгруппироваться.
Перелом шейных позвонков. Она умерла на месте, не успев понять, что произошло.
Он испытывал сложные чувства к этой квартире. С одной стороны, любой уголок, любая мелочь в ней напоминала о Кире. Вот это кресло-качалка в собственноручно утеплённой им лоджии. В нём она любила смотреть на заснеженную перспективу аллей парка внизу зимой. Или на зелёное покачивание столетних лип летом. А вот эта пластиковая коробка с замками – аптечка ещё тех времён, когда у них не было Кириллки, а она сама часто болела, и коробка была полная лекарствами.
С другой же стороны, это жилище он ненавидел. Потому что… Да потому же. За ежедневно, ежечасно приносимую ею боль. Сынишка же, наверное, чувствовал это ещё острее, потому что дневал и ночевал у Маши.
Машка… что бы он делал без неё? Как много, оказывается, значит мать в жизни ребёнка, пусть даже это пацан. Он вон до сих пор убегает из комнаты, если по телеящику идёт сюжет с горными лыжами, в любом контексте их упоминания. Не говоря уже о картинке. Да что Кир? Женю самого корёжит. Женя только в подмышку Маше не утыкается, как Кирилл. Хотя тоже временами сходит с ума – настолько сёстры похожи. Разве что габаритами отличаются. Если Кира была царевна, то Мари уже императрица.
Так что когда он через два года после гибели Киры обменял квартиру на равноценную, только поближе к семье Маши, у той и её мужа это встретило полное понимание. Как и то, что у Женьки, наконец, появилась пассия. Нельзя же молодому мужчине ходить в вечном трауре.