Отказаться от любви, обнаружив в отце избранницы жестокость, это малодушие или здравый рассудок? Могут ли поступки третьего лица влиять на чувства одного человека по отношению к другому? Очевидно, что могут, потому как история, описанная в данном рассказе, подлинна и произошла она с братом Л.Н. Толстого во время учебы в Казани.
Никогда не стоит рассматривать человека как автономную единицу. Человек всегда часть своей среды, и какова среда, таков и человек. А если среду подобрать неверно, то чуть погодя, окажется, что она заедает, опустошает и если не убивает, то духовно редактирует. Именно с этой позиции и увидел главный герой рассказа Иван Васильевич свою возлюбленную Вареньку. Обнажившаяся грань её отца мгновенно сняла очарование с прекрасного образа, произведенного молоденькой грациозной девушкой на некогда бойкого студента. И всё-таки, внезапно проснувшаяся метаморфоза главного героя удивляет, но именно для неё и были созданы все условия. Так что,всё закономерно.
“...она затмила их всех” – Толстой никогда не использует подобные обороты без особого умысла. В данном случае, это намёк на тьму, которая давно негласно зарождалась в Вареньке, как в дочери своего отца. Дочь и отец здесь как единый организм, как система, играющая единый спектакль, распределив роли. Они уже годами живут в одной психической упряжке, приходя в равновесие и распределяя между собой “добычу”. Какую бы прекрасную личину не компановала бы в себе Варенька, её бессознательное развивается самостоятельно, смешиваясь в единый соус со своим отцом, растворяя в себе и переваривая все его “заслуги” перед людьми.
“...величественная, именно величественная. Держалась она всегда необыкновенно прямо.... откинув немного назад голову, и это давало ей, с ее красотой и высоким ростом... какой-то царственный вид, который отпугивал бы от нее, если бы не ласковая, всегда веселая улыбка...”. Варенька давно впитала в себя тяжесть отцовских поступков по отношению к людям, которыми повелевал. Она уже соткана из хищных паттернов и имеет большую силу воздействия и покорения в своём радиусе. Она окутана невидимым шлейфом, который запускает в других стрелы очарования и приводит в восторженное состояние.
А ведь весь условный авторитет её отца держится исключительно на подчинении, которое достигается не за счет уважения или признания, а за счет подавления и страха. И как подтверждение этому наглядно проиллюстрировали строки с описанием экзекуции татарина. Весь этот спектакль проигрывался для очередного устрашения и повинования. Это не сила авторитета и почтение, а инстинктивный страх перед необузданной жестокостью высокоразвитого животного, наделённого властью. Вот таков отец Вареньки, если отбросить иллюзии и рубить правду.
И неспроста во время описания совместного танца отца и дочери был сделан этот акцент на его сапогах из кожи молочного теленка “хорошие опойковые сапоги, но не модные, с острыми, а старинные...”. И молодые солдатские души он растит не отеческой строгостью и порядком, а просто их рубит, чтобы скроить из них что-то вроде пары годных сапог.
Какие же чары способна накидывать эта пара на окружающих, какая гравитационная мощь, магнетизм и сила. Всё, что так притягательно, всё, как правило, является черезчур приземеленным. Всегда важно чуять, распознавать и пресекать это воздействие и выматывание души. Но разве об этом может догадываться молодой неопытный ум главного героя? Он чаруется и восхищается. Эта высшая степень восторга, в которое он приходит от Вареньки, уже говорит об этой природной магии, об этой дурманящей обволакивающей анестезии, медленно расщепляющей его душу. Вот оно, изымающее душу искушение для неосторожного влюбленного. Он будто стал острочувствующим, черезчур восприимчивым подобно электрическому проводу без оболочки.
Не будь он в этом состоянии восторога, которое создала Варенька, то прошёл бы этот Иван Васильевич мимо этих солдат и даже внимания не обратил, а ежели и обратил, то нашёл бы в происходящем рациональное зерно и тотчас бы успокоился. Но быть в этом состоянии неполной души, когда она опрометью устремилась в чужое сердце, это и есть невидимая чувствительная рана, которая начнёт впитывать всю боль человечества. Это и произошло с главным героем. Он стал наблюдать происходящее не с позиции обычного человека, а сквозь линзу на мгновение прозревшего ясновидящего. Он оценил весь ужас, который творят люди, неумело использующие свою силу и власть, под видом выполнения долга службы.
И прав был Иван Васильевич, рассуждая, что случай кардинально меняет жизнь. Этот случай действительно качественно изменил его и произвел с ним что-то вроде необратимой химической реакции. Он получил мудрость авансом и слишком рано стал смотреть на жизнь глазами зрелого пожившего человека, оттого и не окунулся в океан страстей, не наломал дров, не покалечил судеб, да и себя изувечить не дал. Но как жаль, что вся его молодость прожила себя одним лишь мимолетным восторгом и вывертила саму себя. Как жаль, что растерял он возможности, перспективы и реализацию, вложив добрую часть своего жизненного запала в Вареньку и выгорев раньше срока.
А что бы его ждало с Варенькой? Получил бы он от неё со временем жестокий жизненный удар, да такой силы, что душа его стала как спина того самого татарина. Не вынес бы он этого и поэтому судьба благосклонна раскрыла перед ним все карты на самом старте отношений. Именно поэтому он стал ощущать снижение градуса влюбленности, от встречи к встрече, снимая с себя её чары. А сама Варенька наверняка испытала боль от разрыва с тем, кто так горячо напитывал её некогда своими чувствами. И эта боль смягчила её подсознание и сделала его менее коварным.
