- А почему ваш сын не женат? Скоро на пенсию, а он до сих пор один, – бесцеремонно спросил водитель у матери Николая, пока тот вместе с коллегой переносили в машину пожитки немолодой женщины, – на лето она возвращалась из города к себе в деревню.
- Не знаю, – женщине было неловко от вопроса в лоб, – это у него самого надо спрашивать.
-Ты нормальный?! – возмутился коллега, с которым ехали в командировку и попутно согласились довезти бабушку до дома. – Кто тебе позволил задавать такие вопросы старому человеку?
- А я что? Я ничего, – в привычной для себя манере забормотал водитель. – Просто любопытно.
- Не твое дело, – отрезал мужчина, и в салоне повисла напряженная тишина.
Вопросы о женитьбе Николай слышал столько раз, что с возрастом перестал на них реагировать. Тем более, что умел абстрагироваться от всего неприятного, – была у него такая особенность, а эта тема у него как раз и ассоциировалась с не самыми приятными воспоминаниями.
Их у матери было двое, старший брат и он, Николай. Растила она сыновей одна, поэтому держала в ежовых рукавицах, чтобы не разбаловались. То, что помогали по хозяйству, было естественным. Но мать вмешивалась и в личную жизнь. Если старший сын сумел уйти из-под ее влияния, то Николай, больше привязанный к матери, подчинялся ей беспрекословно.
Он почти никогда не ходил на танцы.
- Нечего там делать, – говорила мать тоном, не допускающим возражений, – лучше учись, чтобы в деревне не остаться.
И он учился. Хорошо окончил школу. Сразу поступил в институт, а когда уже работал, получил второе высшее образование. Одноклассники в это время встречались с девушками, женились, рожали детей. Кто жил счастливо, кто разводился – жизнь шла своим чередом.
- Успеешь жениться, еще надоест это ярмо на шее, – поучала мать, и Николай долго избегал девушек.
Не то, чтобы боялся их, – не знал, как себя вести с ними, потому что не было опыта общения с девушками. Это тем более казалось странным, потому что парень был видный, высокий, стройный. Занимался спортом, увлекался рыбалкой и... был постоянной мишенью для рыбаков, которые доставали вопросами о женитьбе.
- Наверное, с ним что-то не так, – в конце концов сошлись в единодушном мнении.
А с ним все было нормально. Однажды даже влюбился, да так, что голову потерял. Девушка была кассиром-продавцом в магазине, куда ходил за продуктами. Невысокого роста, улыбчивая, она приглянулась ему сразу. Ей, видно, тоже понравился парень. По крайней мере, когда однажды предложил проводить после работы, согласилась без вопросов.
Встречались, когда у нее был выходной. Им было хорошо вместе, а больше всего Николаю льстило, что девушка слушала его, открыв рот. Подумывал даже сделать предложение, но однажды, когда девушка была у него, неожиданно приехала мать.
По лицу было понятно, что женщина в шоке. Во-первых, она была строгих правил и близких отношений до свадьбы категорически не понимала. Во-вторых, девушка ей явно не понравилась – ни кожи, ни рожи, говорила потом сыну. А когда узнала, кем она работает, и то, что образования нет, вынесла приговор:
- Она тебе не пара.
Это потом, после, брат рассказал Николаю, что и его будущую жену мать забраковала, но он пошел наперекор и женился на своей избраннице. Когда появились дети, внуков полюбила, но с невесткой держалась на расстоянии вытянутой руки.
Решимости пойти против матери у Николая не хватило. Под любым предлогом стал отказываться от встреч с девушкой, и даже магазин поменял, хотя нести продукты приходилось издалека. Когда месяцев через семь заглянул в магазин по соседству и бывшую подругу не увидел, из любопытства узнал, что она вышла замуж и уехала с мужем.
- Ну и хорошо, – констатировала мать, когда рассказал об этом. – Думаю, она тебя не любила, просто хотела прибрать к рукам квартиру.
Квартира, действительно, была – начальник отдела на домостроительном комбинате, он получил ее быстро. А вот машину купить, как мечтал, удалось не сразу. Много денег уходило на деревню – то надо было переложить печь, то заменить шифер, то поправить забор.
- Так и будешь работать на мать, – предрекал брат, когда еще общались более или менее близко.
- А кто ей поможет, ты, что ли? – парировал Николай, зная, что достаток у брата более чем скромный, и не замечая, что уходят в основном его деньги, мать даже не заикается, чтобы добавить хоть какую сумму. – Да и заработаю еще, успею.
Машину со временем все-таки купил. «Жигули». На тот момент это было пределом мечтаний. А как мать гордилась перед соседями, когда подруливал к дому или когда садилась в машину, чтобы съездить в город. Через несколько лет, когда появились иномарки, захотел поменять автомобиль на более престижный.
Продавал «Жигули» через коммерческий магазин (был такой период, когда продажа из рук в руки запрещалась). Деньги за нее ему перевели на сберегательную книжку. Стал пополнять счет с зарплаты, и вскоре накопил приличную сумму. Не мог даже предположить, что вдруг случится обвал, деньги обесценятся настолько, что на руках у него окажется сумма, равная стоимости ... колбасы.
Этот момент пережил с трудом и еще больше ушел в себя. Николаю пытались сосватать незамужних коллег, но те, зная его непростой характер, пресекали попытку на корню. Тем более, что он сам был категорически против служебных романов.
Однажды в управлении появилась новенькая, разведенная женщина, которая заинтересовалась было холостяком. Но после очередного корпоратива кривилась, едва разговор заходил о нем как потенциальном женихе:
- Нет в нем мужского начала. Да и жадный, фу-у...
Это правда, с возрастом Николай становился все более прижимистым. На халяву от компании не отказывался никогда, но стоило заикнуться о том, чтобы внес деньги, «сливался» под любым предлогом.
Жил как затворник: дом – работа, работа – дом. Разбавляла это однообразие рыбалка – излишки рыбы даже продавал. Потом завел у матери в деревне пчел. Продавал мед, опять же складывая копейку к копейке.
- Куда столько одному? – шушукались за его спиной.
Но он ни на кого не обращал внимания – жил так, как считал нужным. С братом отношения свел к минимуму – сказывались разные характеры и разный жизненный уклад, а тяги друг к другу не было ни у одного, ни у второго. Племянников не жаловал. Связь была только с матерью – ездил к ней, помогал по хозяйству. Ближе к пенсии стал забирать ее к себе на зиму.
Мать, скрашивая одинокие вечера, рассказывала о жизни, вспоминала истории из его детства. Тему женитьбы сына не затрагивала никогда, видно, саму устраивало, что Николай всецело принадлежит ей. Он тоже привык к тому, как есть, и менять в своей жизни не хотел ничего. Когда слышал в отделе разговоры о семейных неурядицах, даже радовался про себя, что его такая участь миновала.
На пенсию ушел практически сразу, чем немало удивил коллег.
- Странный человек, – говорили в управлении. – Здоровье позволяет, мог бы еще лет пять, как минимум, работать. А так, чем будет заниматься, непонятно, – нет ни ребенка, ни котенка.
Какое-то время его вспоминали, но встречаться с Николаем желания не было ни у кого. Как живет, чем занимается – все остается на уровне слухов. Говорили только, что его мать умерла, и он большую часть времени стал проводить в деревне.
- Что с него взять? Бобылем был, бобылем и остался, – иногда прорывается у бывших коллег, когда по традиции встречаются в профессиональный праздник.
Один из них, кстати, и рассказал мне историю Николая. Но от оценок воздержался:
- С обычной колокольни такой образ жизни, конечно, кажется странным. А, с другой стороны, кому какое дело? Это его выбор – жить так, а не иначе.
Спасибо, что были со мной и моим героем.
