Ранним июльским вечером, когда солнце только склонялось к горизонту, к пятиэтажному дому подъехало такси. Из машины вышла невысокая дама лет шестидесяти и покатила к одному из подъездов небольшой красный чемодан.
Навстречу ей из дома вышла другая женщина – чуть помоложе, тоже невысокая и похожая на колобок.
– Нина Анатольевна! Здравствуйте! – поприветствовала даму с чемоданом женщина-колобок. – Уже вернулись? А я думала, что вы еще недельку у своих погостите.
– Вернулась, Наташа, – односложно и без улыбки ответила дама.
– Что-то случилось? Вы не заболели? – обеспокоенно спросила соседка.
– Ничего не случилось, – сказала Нина Анатольевна и направилась к дверям, но вдруг остановилась. – Скажи, Наташа, только честно, я похожа на старую маразматичку?
– Нет. С чего вы это взяли? – удивилась Наталья.
– Это не я, так назвала меня моя невестка Алина. А я, между прочим, вполне адекватный человек, слежу за модой и новостями, меня на работе уважают, советуются со мной. У меня двадцать человек в подчинении. А эта девица, которая почти вдвое меня моложе, смотрит на меня так, будто я из каменного века к ним приехала и еще динозавров видела.
– Почему вы так решили? – спросила Наталья.
– Это не я так решила, это Алина. Вот у тебя тоже есть внуки – девочка и мальчик. Скажи, если бы тебе пришлось выбирать, кого из них отдать на фехтование, а кого – в музыкальную школу, как бы ты решила?
– Анечку я бы отдала в музыкалку, а Борю – в спорт, – ответила Наталья.
– А у них все наоборот: внучка скачет, как мушкетер, со шпагой или рапирой, а внук на саксофоне играет. А когда я сказала, что лучше бы мальчик спортом занимался, а девочка – музыкой, Алина ответила, что у меня отсталое представление о распределении женской и мужской ролей.
– Фехтованием вообще-то и женщины занимаются, даже на международных соревнованиях выступают, – сказала Наталья.
– Есть женщины, которые и штангу тягают, – возразила Нина Анатольевна, – но это не женственно. И вообще, чтобы я ни говорила, все Алине не нравилось. Представляешь, она в своем возрасте ходит в шортах, причем даже на улице. Я сделала ей замечание: «Ты не толстая, но тебе, Алина, уже хорошо за тридцать, неприлично носить шорты, надевай брюки или юбки». Так она мне ответила: «У меня шорты классические, выше колена всего на пятнадцать сантиметров, такие и вы, Нина Анатольевна, могли бы надеть». Наташа, ты представляешь меня в шортах?
– Не знаю. Хотя Маргарита Аркадьевна из шестой квартиры летом носит шорты, а она даже постарше вас.
– Я считаю, что одеваться надо в соответствии с возрастом.
Нина Анатольевна вздохнула и продолжила рассказ:
– Алина мне свое «фи» высказала в первый вечер. Мы поужинали, она тарелки в посудомойку засунула и пошла в комнату к детям. А я вытащила тарелки и помыла их. Зачем грязную посуду копить? Но средства для мытья посуды не нашла, поэтому, чтобы смыть жир, использовала горчицу – она в холодильнике стояла. Алина так разозлилась! «Это острая дижонская горчица, стоимость этой баночки – семьсот пятьдесят рублей. А вы ею посуду помыли!» Но я ведь только помочь хотела. Короче, думала побыть у сына неделю, но за три дня нагостилась за глаза и за уши.
– Не переживайте, Нина Анатольевна. Что делать? Мы сейчас, действительно, многого не знаем и иногда попадаем впросак. Я вот тоже у внука в комнате убирала, хотела коробку пустую от телефона выбросить, так он мне не дал, сказал, что ее надо сохранять. А зачем, я не поняла.
– А знаешь, что самое обидное, Наташа? Ладно Алинка, она на меня с первого дня, как за моего сына замуж вышла, косо смотрит, но ведь и собственная дочь не лучше. Я от сына поехала к Маше. У них свой дом. Зять меня встретил, мне комнату выделили, на следующий день они на работу ушли, внучку в детский сад отвели. Я просила, чтобы они Лизочку мне оставили, не водили в садик, пока я здесь, но Катя мне сказала, чтобы я отдыхала. Но разве я могу просто так сидеть? Я блинов напекла, потом на кухне убрала. Пошла в сад. Смотрю – вся смородина собрана, а один куст стоит весь в ягодах. Я пошла в дом, взяла ведро, кастрюлю большую. И когда Маша с Лизой пришли, я уже все ягоды собрала. Полтора ведра получилось. И ведь ты знаешь – опять не угодила. Оказывается, Маша специально этот куст оставила для сестры Виктора. А та могла только в воскресенье за ягодами приехать. Пришлось нам ягоды по пакетам расфасовывать и замораживать. Маша надулась: «Я ведь просила тебя, мама, отдыхай!»
– Ой, кто бы мне велел отдыхать! – вздохнула Наталья. – Я бы пальцем не шевельнула!
– Ну, ну! Приехала мать в гости – сиди, ничего не делай и рот не открывай. Стала Маша котлеты делать. Я ей говорю: «Ты булочки побольше положи, у тебя фарша много. Так экономней будет». А она мне: «Мама, я булку вообще в котлеты не кладу, я туда кабачок тру! Давай я буду все так делать, как привыкла. Мне ведь не десять лет, что ты меня все учишь! Мы вообще стараемся меньше мучного есть. А ты блинов напекла на целую дивизию. Куда я их дену?»
Когда они на следующий день на работу ушли, я решила ничего не делать. Прошлась по дому – скучно. Да еще дождь пошел – на улицу не выйдешь. Тут я вспомнила, что привезла с собой ароматические саше для белья. Такой приятный запах – помнишь раньше продавали розовое масло в маленьких деревянных футлярах? Вот точно такой запах.
Я пошла в спальню, открыла шкаф и разложила саше на полках с постельным бельем. Вечером Маша орала на меня как сумасшедшая! Оказывается, у зятя на этот запах аллергия. И не только на этот, а на любые цветочные. «Мама, я даже духами стараюсь не пользоваться, пока не удостоверюсь, что Виктор не будет от этого запаха чихать. Мне теперь надо будет перестирать все, что есть в шкафу»! Короче, зять лег спать на веранде. Маша с утра взялась за стирку, а я поехала домой.
– Да, как-то вы неудачно съездили, – сказала Наталья.
– Я вот понять не могу, почему я должна молчать, если вижу, что невестка, дочь или зять делают что-то не так? Почему, когда я подсказываю, как сделать правильно, на меня обижаются? Я сказала зятю, что, если у него аллергия, то нужно пить лекарства, а не лишать жену возможности пользоваться любимыми духами. Так дочь попросила меня не вмешиваться. А почему?
Почему все мои советы воспринимаются в штыки? Я ведь старше, я лучше знаю, как жарить эти чертовы котлеты! Я их за всю жизнь не одну тысячу нажарила!
Я знаю, что детей после года надо обязательно стричь, чтобы волосы были лучше, а Маша мне в прошлом году устроила такой скандал, когда я Лизочку постригла!
Я пыталась объяснить Алине, что она неправильно воспитывает детей: девочку надо учить музыке и танцам, а мальчик должен заниматься мужскими видами спорта – так было принято всегда. Но все мои слова летят мимо, будто я говорю несусветные глупости. Вот что делать? – воскликнула Нина Анатольевна.
– А может, ничего не надо делать, – предложила Наталья. – Это их дети, пусть они сами решают, чему их учить и когда их стричь. Пусть Алина сама моет посуду на своей кухне, а Маша и Виктор сами разбираются, что делать с его аллергией. А вы просто отдыхайте.
– Не знаю, получится ли у меня. Я когда вижу безобразие, не могу молчать.
– А вы потренируйтесь. Знаете, есть такая скульптурная композиция из трех обезьян? Одна закрывает глаза, вторая – уши, а третья – рот. Попробуйте, вдруг получится? – сказала Наталья.
Автор – Татьяна В.