Впервые я задумался на эту тему очень давно. В своей первой московской школе. Тем, кто не знаком с моей книгой "Восточный фронт", предлагаю два отрывка.
– Дмитрий Николаевич! – Протяжно и с претензией в голосе, как она умела, предъявила Гуля, входя в кабинет.
– Гуля, когда ты ко мне так обращаешься, у меня такое чувство, что я тебе по жизни должен. – Улыбнулся Дмитрий.
– Вы мне должны, мне! – Подхватила удачный поворот разговора Соня из-за спин подруг.
Они втроем стояли в дверях. Гуля и Лера – не разлей-вода-подруги и Соня. Всегда улыбающаяся, плотная блондинка с веснушками и вьющимися закутками волос, которая держалась более обособлено.
– Так, ты вообще молчи там! Одуванчиков не спрашивали! – Улыбнулся Дмитрий, намекая на очень пышные и белоснежные волосы Софьи, которыми та гордилась.
– Что это значит, «не спрашивали»?! Я сама, может быть, говорю! – Начала кокетничать девочка.
– Ну-ка стоп все! Вы чего пришли вообще?
– Как чего?! Скоро 23 февраля! А вы?! – Гуля была само возмущение.
– А я...? – В ответ протянул Дмитрий.
– А вы никаких поздравлений для мальчиков не готовите!
– И то правда… – Произнес учитель растерянно.
На самом деле он не сильно задумывался об этом празднике. Имея железное мнение, что поздравлять мальчиков должны девочки. И что, если они сами этого не хотят, то заставлять их не нужно. И без этого будет формальное поздравление на уровне заместителя директора по воспитательной работе. Вроде как «от всех всем». Зачем плодить сущности?
А вот потом, на восьмое марта, он вполне закономерно инициирует процесс поздравления девочек от лица мальчиков. И тогда пусть девочки стесняются. Пусть переживут стыд от своей невнимательности и на носу себе зарубку сделают. В общем-то такая тактика запросто может применяться учителем любого пола. Главное – чтобы ребята задумались, а не поздравляли друг друга лишь потому, что кто-то сказал.
Другое дело, если сами девочки действительно этого хотят.
– Но, может быть, это потому, что я сам… мальчик? – Он замолчал, но видя, что до девчат не дошло, добавил. – Ну, не девочка типа. – Улыбнулся.
– Вы хотите сказать, что это мы должны делать?! – Лера буквально вырвала в упорной борьбе «возмутительную» эстафетную палочку у Гули, гневно сверкая глазами.
– Хочу. Но исключительно с твоего разрешения, солнышко! – Дмитрий улыбался не переставая. – Можно мне иметь такое мнение?
– Но вы же учитель! Это ваша работа!
– А вы – девочки. И вы любите ваших мальчиков. А то, что идет от обязанностей никогда не будет сильнее того, что идет по зову сердца. – Обожают девчонки такие фразы; знал куда бил классный руководитель.
– Ха! Кто любит? – Гуля постаралась сказать это очень пренебрежительно. – Мы?! Вы ошибаетесь! Мы их не любим! – Именно это искусственное пренебрежение и сдало ее «с потрохами».
– Тогда мне совершенно не понятно, зачем вы пришли.
Они растерялись. Замялись. Выход нашла боевитая Лера.
– Мы можем уйти!
Дмитрий рассмеялся.
– Девчат, конечно, можете. Но тогда наши пацаны останутся без подарка. Кто этого хочет? Лично я хочу, чтобы вы их поздравили. Так что давайте лучше оставайтесь и посоветуете мне, как это можно сделать. Я же сам такой же пацан, с подарками у меня сложности. Куда же я без вас?
– Ха! – С чувством собственного достоинства усмехнулась Соня и продефилировала мимо подруг. – Так бы сразу и сказали!
На протяжении двух следующих дней была развернута бурная деятельность. Причем, девчата развернули ее практически самостоятельно. От классного руководителя они только требовали. Краски, карандаши, ватман, компьютер, фотографии и так далее, и тому подобное. На вопрос, что они запланировали, Дмитрий получил ответ только на второй день. До этого его держали в относительном неведении и только требовали, чтобы он снимал с уроков то одних, то других девочек. Он и снимал.
Они садились в его кабинете и что-то искали в компьютере, что-то рисовали, разукрашивали и вырезали.
В итоге, общими стараниями девочек с минимальной – в основном материально-технической – помощью классного руководителя была создана стенгазета.
Как признались девчата, в школе такая традиция, поздравлять пацанов плакатами. Но в этот раз у них родилась идея поздравить каждого персонально, создав газету, в которой каждый мальчик будет описан и обласкан вниманием. Для каждого они нашли свои слова, подобрали анекдот или веселую историю. В каждом нашли те качества, которыми можно гордиться.
В результате получилась очень качественная для восьмиклассников газета, которую сам Дмитрий прочел с большим интересом, но… Полностью только вместе с остальными мальчиками. Только на 23 февраля. А связано это было с тем, что и его карикатура участвовала в общепацанском параде.
На газету обратили внимание все учителя. И даже те, которые в душе совсем не радовались чьим бы то ни было успехам, просто вынуждены были отметить работу девочек из восьмого «Б».
И это было приятно, чего уж там. Не зря Дмитрий постоянно занимался сколачиванием коллектива из разрозненной и разношерстной группы ребят. Игры, праздники, походы и выездные экскурсии, катки, «исповедальные записки» – всё это было не зря. Отрадно это осознавать.
Но этим достижением, как прикрытием, воспользовалась завуч.
– Дмитрий Николаевич, зайдите пожалуйста ко мне.
В её кабинете, обставленном красными диванчиками-пуфиками, Дмитрий услышал то, что ему не понравилось. Завуч начала с того, какую замечательную стенгазету создали его девочки. И совсем не плавно перешла к полугодовой… или межсезонной… а может быть аттестационной, проверочной, мониторинговой – это название выветрилось из головы классного руководителя сразу же, как только он понял его суть – работе. Эта суть мгновенно наполнила все его естество возмущением и не оставляла в нем места для запоминания своего названия.
Смысл работы заключался в том, что ребятам выделялось четыре урока времени. За это время они, без всякой предварительной подготовки, должны были самостоятельно разбиться на четыре группы. Каждая из групп приступала к изобретению настольной игры, «используя всё, что угодно». «У них там будет интернет, всю канцелярию мы им обеспечим тоже» – так закончила свою речь завуч.
– Вы понимаете, что они этого не сделают? – Задал прямой вопрос Дмитрий.
– Как это не сделают, Дмитрий Николаевич?! – Возмутилась женщина.
– Вот так: не сделают. И вы это должны понимать. Тут два варианта. Либо за них это буду делать я, либо они всё сдерут с интернета. Ну, может быть, с какими-то своими добавлениями.
– Нет! Мы там будем и будем наблюдать, чтобы они ничего не «сдирали», как вы говорите. Почему вы в них не верите?
Последняя фраза еще больше взбесила Дмитрия. Оказывается, это он не верит в своих детей.
– Потому что я их знаю. Они идут к этому уровню, но еще далеки от него. Хотя и ближе всех остальных.
– Ну, я не знаю! – Завуч открыто, при помощи интонаций, продемонстрировала свое недовольство учителем. – Нам надо это сделать.
*****
Второй отрывок:
Восьмое марта прошёл радостно. Дмитрий заранее собрался с пацанами, чтобы подумать над тем, как они будут поздравлять своих девочек. Направляя разговор в нужное русло, добился общего решения: дарить цветы. Собрав небольшие деньги и добавив недостающую сумму, снял троих с предпоследнего урока, отпросив их у биологички.
Раймонд, Саид и Руслан побежали в ближайший цветочный магазин, где купили по три цветочка каждой девочке и учительнице. Успели в школу как раз вовремя. Прозвенел звонок с предпоследнего урока. Сгрузив цветы в кабинете Дмитрия и собрав всех своих пацанов, троица начала раздавать указания. За пару минут, под улыбку уже одаренной цветами Елены Сергеевны, пацаны распределили, кто из них кого поздравляет. И разбежались на поиски всех учителей прекрасного пола.
Только завершив с этим, они начали «делить» своих девчат. Смотреть на этот милый процесс было весело. Ребята желали продемонстрировать всем остальным нежелание заниматься таким делом и одновременно хотели этого, стараясь выбрать ту девочку, к которой испытывали симпатию. Но вот, после десяти минут урока, разобрались и с этим делом.
В кабинет вошли все вместе. Дмитрий первым поздравил девчат и только после этого пацаны раздали цветы. Сказать, что девушки были удивлены, значит не сказать ничего. Такого поворота они вообще не ожидали. Более того, они даже успели расстроиться, не дождавшись поздравлений в течение целого дня. И тут вдруг не обычные поздравления, которые получали все девчонки в школе, а… цветы! По-взрослому! Со стеснительными лицами неравнодушных и от того застенчивых мальчишек.
И теперь можно гордо пройтись по коридору, показавшись завистницам! И по улице! Пусть все видят, какие они взрослые. Как любят их мальчишки.
Дмитрий кропотливо собирал такие моменты. Искал всё, что может превратить этих разобщенных волчат в веселых и счастливых ребят, в коллектив. Следил за тем, чтобы в классе не было крупных ссор, чтобы никто никого не преследовал, не дразнил и не доводил до истерики. Цветы на восьмое марта, обязательные поздравления с днем рождения, для чего он даже разрисовал свой календарь и ежедневник. Красными фломастерами, чтобы не отставать от лучших традиций, еще сохранившихся кое-где в школе. Чтобы поздравлять каждого, учить ребят внимательно относиться друг к другу.
Поэтому любую деструктивную ситуацию он воспринимал, как личную боль, серьезно переживая ее.
Так, в очередной раз зайдя в класс проверить телефоны, он увидел в ухе Насти наушник. И хотя второе ухо было свободно, а девочка хоть и с рассеянным видом, но писала, Дмитрий сделал ей замечание.
– Я говорил тебе, что на уроках никаких телефонов и наушников? Мы договаривались, верно?
– Я же пишу!
– Мы договаривались? И я не могу устанавливать для тебя отдельные правила. Забираю телефоны у всех, буду забирать у тебя. Пока же просто убери наушник, а на перемене загляни ко мне.
Не дожидаясь реакции Насти, зная, что она выполнит его просьбу, Дмитрий вышел.
Отношения с Натальей Валерьевной у неё не заладились. И хотя она сама была не подарок, но и учительница начинала утомлять, постоянно затевая конфликты с ребятами. От Саида она так и не отстала. Это её тупое мнение, что Дмитрий может влиять на ребят «от и до», но не хочет этого делать просто «вымораживало». Она обращалась к нему по сущим пустякам, не будучи в состоянии решить их сама.
Что до Насти, даже не учитывая ту беду, которая с ней стряслась, там был целый «букет». Молодая учительница явно видела в развитой девочке соперницу. По ее замечаниям, Дмитрий понимал, что именно внешность и женственное поведение Насти так не нравилось Наталье Валерьевне. Кроме того, Настя хорошо знала русский язык и литературу. И получалось так, что на фоне развивающегося конфликта с учителем, даже умудрялась задевать ее профессиональное достоинство. Просто потому, что Наталья Валерьевна была вынуждена вести уроки на низком уровне всех остальных учеников. А Настя… Настя, например, не слушала её, рисуя на листе. И на замечания реагировала с подначкой. Что, мол, мне вас слушать, если я всё это знаю?
Нехорошая ситуация. Виновата девочка, но больше виноват учитель. И требовать в первую очередь нужно с него, а не с битой жизнью соплячки. Жалко только, что сама «русичка» этого не понимала. Дмитрий упорно не понимал, почему не отстать от девки. Отвечает? Отвечает. Понимает? Понимает. Что тебе еще нужно? Чтобы полностью подчинилась? Зачем?
Дверь в кабинет медленно открылась. Вошла Настя. Вид она имела утомленный и безразличный, убрав нависающую челку, посмотрела бесцветными глазами.
– Садись. Что вид такой, будто жизнь кончилась? – Преувеличенно бодрым голосом начал Дмитрий. Девочка не ответила. – Ну что ты молчишь, рассказывай, что случилось?
По девочке было понятно, что основы её личности, её душу опять трясет. Что опять случилось что-то, всковырнувшее едва затянувшуюся рану. Дмитрий это понимал. Скорее всего именно с этим было связано ее наплевательское отношение и к урокам, и к учителю литературы и даже к самому Дмитрию. А как иначе? Когда у тебя сыпется жизнь, дела нет не до чего. И не до кого.
Понимая это и желая помочь девочке, поддержать в трудную минуту, Дмитрий не стал спрашивать за её проступок. Но и не обратить внимания на него при остальных ребятах он тоже не мог – они бы не поняли. И вот теперь, вполне объяснимо, почему Настя закрылась.
– Всё нормально. – Её голос был холодным. На контакт она не шла.
Еще бы. Их отношения с теплых и дружеских, формата «наедине», за последние дни «скатились» до обычных. Таких же, которые установились у классного руководителя с каждым другим учеником класса. Он начал спрашивать с Насти ровно столько, сколько спрашивал с других. С одной стороны, она ни в коем случае не должна была почувствовать постоянное усиленное внимание к себе, не показаться самой себе особенной. Ведь если её будут окружать постоянным сочувствием и заботой, – что в определенных дозах, конечно хорошо – то как она сможет заново ощутить себя полноценным человеком? Эти добрые чувства окружающих будут напоминать ей о беде, о том, что она не такая, как все. А это не являлось правильным подходом с точки зрения Дмитрия.
С другой стороны, он всегда был готов поддержать её вот так, наедине.
«Как можно больше уважения к человеку, как можно больше требовательности к нему» – так говорил Макаренко, волшебный лекарь человеческих судеб.
Но Настя могла подумать по-другому. Постоянная ноющая душевная боль, её частые обострения, вызванные бесцеремонным и бестактным интересом, а то и злонамеренными издевками со стороны школьников, да и просто элементарная нехватка жизненного опыта. Все это, да ещё детская непосредственная обида на такую внезапно жестокую жизнь, мешали оценивать ситуацию объективно. Она смотрела на учителя и начинала подозревать в нём человека ничем не отличающегося от других. Со своим практическим интересом.
Вот сейчас он, прикрываясь теплыми к ней чувствами, требует от неё хорошего поведения. А почему нет, в чем она не права? С чего вообще она взяла, что он не такой, как все остальные, другой? Он помог ей? А чего ему это стоило? Всего лишь сказал пару слов в классе. И забыл, перестал участвовать в её беде, продолжая требовать, требовать… Требовать!
– Ну я же вижу, что не нормально. Что случилось? Тебя опять ктоёто обидел.
Она отвернула голову. Под кожей лица стали перекатываться камни злобы, досады и обиды. Глаза наполнились слезами.
– Зачем вам всё это надо, а?! – Она повернулась резко, с ненавистью в глазах. – Зачем вы делаете такой вид? Будто вы другой, не такой как все! Зачем вам это надо? Ведь вы такой же…
****
Дорогие женщины! Поздравляю вас с этим замечательным весенним праздником! Вы – хранительницы человеческого в наших душах.
