Истина: без прошлого нет у нас ни настоящего, ни будущего.
В безвременье мы не помним себя. И род свой не помним.
Не редкость, когда внуки не знают, как звали деда… Про прадеда нет и речи. Не однажды приходилось видеть, как безразлично – ничуть не стыдясь своего равнодушия… – пожимают плечами старшеклассники в ответ на простой вопрос об имени-фамилии деда. Бывает такое, что в голову не приходит даже элементарное: по отчеству отца или матери назвать имя деда… Плечами пожимают.
Безвременье и беспамятство привели нас в сегодняшний день.
Стоит ли удивляться сегодняшним событиям… Если восемь лет мало кто обращал внимание на то, что происходит на земле, которая ничуть не меньше русская, чем земля рязанская, тамбовская, липецкая, воронежская, ростовская, белгородская…
Ну, происходит, и – происходит. Нам какое дело. Не у нас же.
Не у вас?..
В безвременье и в беспамятстве мы – беззащитные.
А – просто: нас не защищает наше прошлое. Потому что мы не знаем, не помним свою историю. Нас не защищает наша гордость за своих героев: у нас нет этой гордости, потому что мы не знаем имён своих героев.
Именами наших героев былых времён названы улицы в наших городах и посёлках. Спросите детей: в честь кого названа улица?..
Скорее всего, ответом будет удивлённое молчание.
… В одном из разбитых донбасских городов из разрушенного, полусгоревшего после ракетного удара здания выносили уцелевшие книги. Неподалёку от библиотеки на скамейку под тополями присели покурить бойцы. Мальчишка в камуфляже – совсем юный, наверное, и двадцати нет… – поднял отброшенную ветром пожелтевшую газетную страницу. Взглянул на женский портрет, рукавом, бережно смахнул пыль. Протянул газету бойцу постарше:
- Евдокия Шахтёрская.
Боец лет пятидесяти – бывалого шахтёра отличишь безошибочно – кивнул:
- Отнеси девчонкам-библиотекарям. В спешке не заметили, видно, что уронили страницу газеты.
Этот эпизод – исчерпывающий ответ на вопрос, почему в четырнадцатом… и все последующие восемь лет наш шахтёрский край не сдался. Не продал-не предал свою Звезду по имени Донбасс.
Боец-мальчишка, которому в четырнадцатом едва десять было, в местной газете за 1979-й год – !!!!!.. – без труда узнал в женском портрете героиню былых времён – героиню не только донбасской земли, – всей страны героиню.
Мальчишка – Артёмом его зовут, самым донбасским именем, – знает, за что ушёл воевать батя тем летом четырнадцатого в составе самого первого батальона шахтёрского ополчения… Батя с крёстным в пятнадцатом погибли, а Артём с дедом, с дядей Андреем, с Максимом и Димкой, двоюродными братьями, воюют. Софийка, сестра, – фельдшер в полевом госпитале.
А имя это – Евдокия Шахтёрская – произнёс Артём – непроизвольно, наверное… по душевному порыву вышло так, – как обычно произносят название Богородичной иконы: Казанская… Владимирская, Смоленская, Тихвинская, Иверская, Семистрельная…
Евдокия Шахтёрская.
Её по-разному называют: Донбасская, или Шахтёрская мать… или совсем просто, по-здешнему, – Королиха.
Королиха – потому что по мужу была Евдокия Королёвой.
Нельзя позволять безвременью стирать такие имена.
Иначе мы сами станем безвременьем.
Глаза не сразу поверят этим датам: 18(!!!..)79- 1981-!!!..
Годы жизни Евдокии Фёдоровны Королёвой. Всего её годков было, как видите, сто два…
Родилась она пятнадцатого марта 1879-го года в семье донбасского шахтёра. На этой же земле и умерла – двадцать восьмого января 1981-го…
А вот такие люди на донбасской земле. Земляки рассказывают, что до последнего дня Евдокия Фёдоровна сохраняла ясный ум и память… Ходила пешком на шахту – !!!.. – где работала долгие годы. По дороге на шахту и умерла. Говорят, – успела обратиться к мужу: Захарушка!..
Кроме того, что была Евдокия шахтёрской матерью, ещё была она шахтёрской женой и – шахтёрской дочерью.
На шахте Дуня стала работать в одиннадцать лет. Обманула десятника, – сказала, что уж двенадцать ей исполнилось. Перед этим Дуниного отца привалило в забое огромным «коржом». «Коржом» и сейчас называют шахтёры кусок отслоившейся с шахтной кровли породы… И девчушка решила, что в шахте пора работать ей, – вместо отца.
Сначала работала Дунюшка выборщицей: вместе с ребятами постарше выбирала из горной массы тяжёлые куски пустой породы. Беспросветная пыль забивала глаза, в рот и нос набивалась…
Пришло время – вышла Дуня замуж за Захара Королёва. Ещё с детства дружили Захарушка с Дуней, вместе и на шахте работали…
А вскоре ушёл Захар на службу: шла русско-японская война (я прошу обращать внимание на историю. И делать выводы, что никакой другой землёй, кроме русской, Донбасс никогда не был). Воевал, не раз был ранен. Но домой, к Евдокии, вернулся живым. Снова стал на шахте работать. Дунюшка родила Захару дочку Елизавету, потом, одного за другим, двоих сыновей –Николая и Семёна.
А Захара постигла участь Дуниного отца… Осталась Евдокия одна. Стала работать в забое на погрузке угля. За смену нагружала по двенадцать-четырнадцать вагонеток угля. Это много: не каждому мужику под силу…
После революции в шахтёрском посёлке произошли перемены. Для Дуни тоже нашлась работа полегче, – теперь она работала на шахте стволовой: поднимала и опускала шахтёров в забой. А ещё Евдокия Фёдоровна умело хозяйничала в шахтёрской столовой и больнице, да в посёлке под её руководством становилось чище и уютнее. К этому времени Евдокию Королёву знал весь Донбасс: она стала организатором женского движения по благоустройству шахтёрских посёлков и городов.
А когда началась война, Евдокии Фёдоровне шёл шестьдесят третий год… И в таком возрасте она снова вернулась к шахтёрскому труду.
Уже было ясно, что в родной город войдут фашисты. Евдокия Фёдоровна командовала погрузкой угля: его надо было срочно вывезти, потому что донбасский уголь был необходим на военных заводах и на фронте. Мужики-шахтёры уже воевали, и уголь в вагоны грузили женщины. Грузили по ночам – тонны угля…
Ещё раздали уголь по домам, – чтоб было, чем топить печки. А вывезти весь уголь всё же не успели. Евдокия своими руками сожгла оставшееся донбасское богатство, – чтоб не досталось оно фашистам…
Шахту готовили к эвакуации. Для Королёвой было немыслимым – оставить захватчикам красавец-копёр, символ шахты, символ всей шахтёрской жизни… Но разобрать копёр не успевали. И тогда Евдокия Фёдоровна организовала женщин: они сумели снять с копра тяжёлые металлические шкивы и закопать их в земляную канаву…
В шестьдесят три года Евдокия Фёдоровна, что до сих пор ни разу не покидала родные края, оказалась в эвакуации в Казахстане. И здесь стала работать в шахте – навалоотбойщиком. Весть об опытной донбасской шахтёрке быстро разнеслась по окрестным шахтам. К Королёвой стали приезжать за советами, как лучше устроить работу.
А потом чёрной вестью пришла похоронка – на старшего сына Николая. Было сказано, что старший лейтенант Королёв погиб под Москвой…
Не удивительно, что в те годы Евдокия была атеисткой. Надела чёрный платок, спустилась в шахту – работа для фронта давала сил… И – сама не заметила, как стала молиться. Не замечала, что читает про себя молитвы, которым мать учила в детстве…
Вскоре получила Евдокия конверт… подписанный рукой Николая… Живым остался сын после тяжёлого ранения, – ошибочным оказалось известие о его гибели…
А в апреле 1943-го – снова похоронка о гибели Николая в Сталинграде. И снова – чёрный платок, и снова – забой… молитвы.
И снова – !!!.. – письмо от сына: жив. Был ранен в Сталинградской битве.
Не пришла ли пора сейчас – вспомнить о том, что крещёные мы… Всем нам вспомнить свою веру, – нам, православным… нашим братьям-мусульманам. Бог у нас один.
Веры и надежды матерям и жёнам – на каждую минуту дня и ночи сегодняшней войны…
За годы эвакуации Евдокия Королёва погрузила на конвейер девять с половиной эшелонов угля… Цифра непостижимая. Почти невероятная.
После освобождения Донбасса Евдокия Фёдоровна вернулась домой. Снова организовала женщин – на восстановление затопленной шахты. И под женскими руками шахта ожила.
Женщины спустились в затопленные и заваленные шахты, стали мастерами подземного труда.
А восстановили наши женщины не только мёртвые шахты… Через десятилетия после войны Донецк стал городом роз. А начиналось – с простых цветочных клумб. Потому что там, где были женщины-шахтёрки, была не просто чистота… Не просто порядок и уют: должна была быть и – была красота.
С 1943-го по 1947-й год на угольных шахтах Донбасса работало 80% женщин.
Их руками и был возрождён Донбасс.
Окончательно женщины были выведены с подземных работ в 1966 году.
Такой интересный и важный факт: в 1947-м году был учреждён профессиональный праздник – День Шахтёра. Во многом – благодаря труду женщин-шахтёрок: надо помнить, сколько мужиков не вернулось с войны… В шахтах работали женщины, и при этом они нарожали целое поколение новых шахтёров. А этот праздник, День Шахтёра, учредили в связи с тем, что в 1946-м году Донбасс добыл 37, 5 тонн угля – больше всех остальных угольных бассейнов, не тронутых войной… На Донбассе родился этот праздник.
… Мой дед Иван, что до лета 1941-го работал шахтёром на шахте «Заперевальная», с той войны вернулся без ноги, полным кавалером Ордена Славы. Воевал дед…
Сейчас дед не поверил бы, что наша шахта №10 имени Артёма (это – под Луганском, в Перевальском районе, в небольшом шахтёрском городе Артёмовске ) снова затоплена – от ударов всу…
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)