Арсен пришел в больницу, где лежал Сурен. Он вошел в кабинет главврача, постучав, но не дождавшись ответа. За столом сидел мужчина средних лет с типичным видом врача: белый халат, шапочка, на шее фонендоскоп. Он поднял глаза на вошедшего:
- Вы кто? Чего хотели?
- Я поговорить о больном, он у вас тут лежит, - произнес Арсен, усаживаясь напротив.- Сурен Ашотович Огаян, он с инсультом к вам попал.
- Я помню этого больного. Вы кто ему?
- Племянник.
- Он в тяжелом состоянии, мы делаем все возможное, но – возраст, сами понимаете...
- Доктор, у меня к вам предложение.
Арсен оглянулся на дверь, наклонился к доктору через стол.
- Я отблагодарю, не сомневайтесь.
Доктор принял строгий вид, откинулся на спинку стула.
- Я не понимаю, о чем вы говорите. Вашему дяде может помочь только чудо. Если бы у него был хотя бы крепкий молодой организм. Но, к сожалению, его организм подорван и возрастом и, видимо, образом жизни.
- Доктор, мне нужно, чтобы он подписал один документ, понимаешь, жизненный документ!
Доктор усмехнулся:
- Подписать? Вы серьезно? Он еще в сознание не приходил как следует.
- Доктор, если б он был в сознании, я б не к тебе пришел, а к нему, понимаешь? А мне нужно, чтоб ты подтвердил, что подписывал он сам. Понимаешь?
Доктор сидел молча, на лице было выражение, которое Арсен понял как почти согласие.
- Ты ведь понимаешь, что это не бесплатно. Ты получишь хорошие деньги.
Доктор встал. Он отошел к окну, отвернувшись от Арсена.
Тот понял, что доктор колеблется, и его нужно лишь подтолкнуть.
- Ты напиши на бумажке, сколько хочешь, все получишь.
- Я прошу вас выйти из кабинета, - вдруг сказал доктор, не поворачиваясь.
- Не понял, - поднялся Арсен.
Доктор повернулся к нему, произнес четко:
- Выйдите вон!
- Ты не понял! Я найду того, кто согласится, только ты не получишь денег. А получит тот, кто поможет мне. Подумай, доктор! Вот телефон, позвони, если надумаешь. Только думай недолго! Мне нужно это, пока дядя живой!
Он вышел из кабинета, а доктор сел за стол, стал вертеть в руках записку с номером телефона. Нахалы все-таки эти торгаши! А сейчас особенно, когда их кооперативы растут как на дрожжах, они считают, что все можно купить и продать!
Арсен вышел на улицу. Упрямый осел этот доктор! Не понимает, что это очень важно, если предлагают тебе деньги. А если не подумает, не согласится? Нужно найти другого врача, но ведь Сурен лежит здесь! Черт возьми, не с кем посоветоваться: Гога не соображает ничего, а больше ни с кем нельзя даже говорить об этом. Конечно, в Ереване у Сурена есть еще родственники, нужно, чтобы они приехали сюда, но кого звать, чтобы и самому не остаться ни с чем?
... Елена лежала с открытыми глазами и думала о том, что случилось с ней за последнее время. Она улыбнулась: надо же – забыла, что ее пригласили в ресторан! Хотя ей сейчас не до ресторанов, нужно закончить начатое - удочерить Вику. А что будет потом? Ведь меняется весь уклад ее жизни, теперь она не будет принадлежать только себе. А к этому Елене придется не просто привыкать – ей нужно учиться этому. Ведь пока ей не приходило в голову делиться с кем-то вниманием, любовью. Неожиданно Елена резко поднялась: а если у нее не хватит терпения, сил? Вдруг она пожалеет о том, что сделала? Ведь ребенок – это на всю жизнь... На всю жизнь. Конечно, женщины рожают детей не на некоторое время, а на всю жизнь. Но они рожают, а не берут чужих. Они растят их с младенчества, а не получают готовых, уже умеющих говорить, ходить... Как они будут жить? Ох, сколько вопросов!
Елена поднялась, надела халатик, подошла к зеркалу. Она взяла маленькую подушечку, засунула себе под сорочку, прикрыла халатом. В зеркале отразилась молодая беременная женщина, которая показалась ей очень красивой, и красивой именно своим положением!
И вдруг Елене стало так горько от того, что это могло бы быть в ее жизни и, возможно, не один раз. Но она сама разрушила все. Елена положила подушку на место. А может, все к лучшему? Ведь тогда она не встретила бы Вику и не помогла бы ей найти семью. Значит, так и должно быть! Она вытерла слезы, навернувшиеся на глаза, поправила прическу. И, может быть, еще устроит свою жизнь. Выйдет замуж – но-настоящему. Ведь выходят же и с детьми. Вон Антонов взял в жены с двумя детьми...
... На комиссию ои с Георгием Яковлевичем пришли раньше, чем их приглашали. В большом фойе уже сидели и ходили несколько пар, в углу на стульях сидели двое пожилых людей, к которым часто подходили молодые женщина и мужчина. Видно было, что они очень волновались. Волновались и Елена с Георгием Яковлевичем. Особенно переживал он.
- А если я отвечу что-нибудь не так, Леночка? Вдруг я испорчу все? – тихо говорил он.
- Не волнуйтесь, Георгий Яковлевич! Я тоже волнуюсь. Но надеюсь, что все будет хорошо.
Из двери вышла женщина, заглянула в папку, которую держала перед собой, проговорила громко:
- Иконниковы!