"По несчастью или к счастью, истина проста: никогда не возвращайся в прежние места", - написал однажды в своем стихотворении Геннадий Шпаликов и был прав. В жизни ничего нельзя повторить, как дважды нельзя войти в одну реку. Жизнь противоречива и сложна и в каждодневном горении она уходит от нас навсегда, оставляя на губах лишь горечь воспоминаний.
Геннадий Шпаликов был представителем своего поколения – детей войны, рано оставшихся без отцов, романтиков-идеалистов 1960-х годов, верящих, что еще чуть-чуть и можно построить счастливое общество, и одновременно разочаровавшихся бродяг, ищущих забвения в вине.
Он жил ярко, не щадил себя и окружающих, поэтому, наверное, 1 ноября 1974 года повторил путь Сергея Есенина: ушел из этого мира по своей воле, став еще одним нечастным висельником русской литературы.
Военное детство
Он родился в семье военного инженера Федора Григорьевича Шпаликова, прошедшего всю Великую Отечественную войну и погибшего в январе 1945 года.
Его мама Людмила Никифоровна, по совету брата – высокопоставленного военного, отдала сына в Суворовское училище. В семье хотели, чтобы он пошел по стопам отца и стал военным.
А Шпаликов с 8 лет писал стихи, плохо разбирался в точных науках и более всего протестовал против армейской муштры и дисциплины.
Поэтому учёба и разлука с близкими давались ему нелегко.
Неизвестно, как сложилась бы его судьба, если бы на 1 курсе Московского пехотного училища, куда он поступил после Суворовской школы, он не получил травму и был комиссован.
Мечтая о работе в кино, Шпаликов поступил на сценарный факультет ВГИКа. И не прогадал.
Творчество дороже жизни
На курсе его любили. Обаятельный, веселый. Безудержно талантливый. Он любил шутки и розыгрыши. Однажды повесил в вузе такое объявление:
«Деканат сценарного факультета с грустью сообщает, что на днях добровольно ушёл из жизни Шпаликов Геннадий. Его тело лежит в Большом просмотровом зале. Вход строго по студенческим билетам. Доступ в 6 часов, вынос тела — в 7. После выноса будет просмотр нового художественного фильма!!!»
Все студенты хохотали, видя такой текст. Смеяться над собственной смертью могут только очень смелые люди. И никто не знал, что Шпаликов, подобно многим поэта, просто предчувствует свой трагический уход.
«Поэту в России жить дольше 37 лет неприлично», - говорил он своим однокурсникам, утверждая, что если к этому возрасту они не достигнут славы, тогда все... В топку.
Кино и семья
Получив диплом об окончании вуза, Шпаликов ударился в работу. Но не все получилось. Уже тогда над всеми творческими личностями из ВГИКа, готовыми преобразить наш мир, стояли внимательные чиновники, которые своими приказами и распоряжениями регулировали их деятельность.
Далеко не все сценарии Шпаликова увидели свет, но те, которые в итоге стали фильмами, превратились в нетленную классику.
Шпаликов стал автором тор сценариев к фильмам «Застава Ильича», «Я шагаю по Москве», «Я родом из детства», «Ты и я» и другим.
И каждый фильм – это честный разговор с представителями своего поколения, когда обнажаются все скрытые смыслы. Например, в фильме «Застава Ильича» главный герой, не знающий, как ему жить, обращается к отцу-фронтовику, погибшему на войне.
Герою 23 года, а его отец на это вопросы ответить не может, замечая, что сам погиб в 21 год. Как же он может знать, как нужно жить?
В своих стихах он писал:
Потрясающе талантливый, Шпаликов был таким же нервным и несговорчивым. Он не был готов к компромиссам с чиновниками, пытался сохранить каждую букву своего сценарий, на что получал и отказы, и закрытие фильмов.
И все это заставляло его искать утешение в вине. Именно из-за пристрастия мужа к алкоголю на развод подала его первая жена Наталья Рязанцева. С трудом выдерживала запои и его вторая супруга Инна Гулая.
Инну Шпаликов любил самозабвенно, находя в ее облике сходство с Венерой Сандро Боттичелли. Самобытная актриса, снявшаяся еще в юности в фильме «Когда деревья были большими», Инна познакомилась с ним, когда стала студенткой Щукинского училища.
Через год родила дочь Дашу, которую Шпаликов считал главным произведением своей жизни.
Но и сама Инна страдала от депрессий и творческой не востребованности в профессии, поэтому она не смогла стать опорой своему такому же тревожному мужу. Она пыталась лечить Геннадия от алкоголизма, но он сбегал из больниц.
В конце концов он ушел из семьи, оставив жене и дочери квартиру, и буквально скитался по друзьям. А когда ночевать и писать было негде, спал на скамейках в парке и чердаках, а писал стихи на бланках телеграмм, которые лежали в отделении почты.
Он страдал от одиночества, ощущая в себе его холодное дыхание. Друзьям он говорил:
«Меня пугает равнодушие времени и чужие люди, чем дальше, тем больше чужих. Велика Россия, а позвонить некому. Я не знаю, зачем жить дальше».
Какая-то роковая предопределенность была в его судьбе
Друзья пытались помогать Геннадию, но их усилия были напрасны. Осенью 1974 года ему достали путевку в дом отдыха в Переделкино. Он приехал сумрачный, завернувшийся в длинный красный шарф. Дело в том, чо утром он хотел выступить на открытии мемориальной доски режиссеру Михаилу Рому, но слова ему не дали.
Приехал в дом отдыха, выпил, закрылся у себя в номере. Именно тот самый красный шарф и послужил ему веревкой.
Шпаликова нашли утром. А позже обнаружилось его последнее стихотворение.
Не прикидываясь, а прикидывая,
Не прикидывая ничего,
Покидаю вас и покидываю,
Дорогие мои, всего!
Всё прощание — в одиночку,
Напоследок — не верещать.
Завещаю вам только дочку —
Больше нечего завещать.
Смерть его поразила друзей и родных. Мать и бывшая жена находились в состоянии крайнего горя, дочери сказали, что папа уехал на юг.
Хоронили Шпаликова всем ВКИГом, тогда были живы почти все его друзья и коллеги, и все сожалели об этом преждевременном уходе, хотя и замечали, что поэт шел всю жизнь именно к такому трагическому концу. Как и многие он предсказал и предопределил свою судьбу.
И несмотря на то, что сделать он успел не так много, как хотел, имя Геннадия Шпаликова осталось в русской культуре. Остались фильмы, снятые по его сценариям, его стихи и песни.
Сегодня юных студентов у Входа во ВГИК встречает необычный памятник. Здесь три фигуры тех, кто определил развитие советского кино в 1960-е годы: А. Тарковский, В. Шукшин и Г. Шпаликов.
И это многое значит.
К сожалению, судьбы жены и дочери поэта также сложились трагически: Инна Гулая умерла в 1990 году от передозировки снотворного. После смерти бывшего мужа она жила трудно: в кино ее не снимали и многие знакомые обвиняли ее в том, что супруга она не уберегла. А дочь Даша тоже попала в жизненный водоворот 1990-х годов, который привёл ее к тяжелому душевному недугу.
Так что трагическая судьба поэта отразилась и на жизни его родных. Почему-то так случается часто: талант Свыше дается вместе с тонкой душевной организацией. И этот крест трудно нести.
Спасибо, что дочитали. О судьбе другого поэта.
