Четверг проходит в обычных заботах. За утренним кофе узнаю от Марины, что Даниил Аронович уехал в командировку вместе с Эльзой Альбертовной, и на работе их не будет до понедельника. В отсутствие начальства в нашем офисе тут же устанавливается неуловимо расслабленная атмосфера. На рабочую почту отвечают медленней, смех слышится чаще и громче, и предложения «пойти попить чай» звучат каждый час.
После обеда, устав изучать статистику за последний год, начинаю присматриваться к медицинским осмотрам «Check-Up», которые организует наша клиника. Созваниваюсь с начмедом и договариваюсь, что приду к ним на разведку в понедельник. Дальше занимаюсь какой‑то ерундой. Сосредоточиться сложно. В голове так и крутится вчерашний вечер: от свидания с Даниилом до переписки с женихом… Бывшим женихом. Мысленно всё время забываю, как правильно он теперь называется.
Завтра уже пятница, и я должна решить, поеду ли отдыхать с Даром. И меня потряхивает от подступающих выходных, как от несильного электрического разряда. Всю неделю чем‑то себя занимала, отгоняя мысли о необходимости принять решение ‑ ехать мне на юбилей или нет.
И ещё одно… Воспользоваться ли возможностью увидеть Салмана. Мне было так тяжко в этом признаться самой себе, но на самом деле думала только о втором.
Я так невыносимо… Просто, жутко соскучилась по нему!
От одной мысли, что могу его увидеть, бросает в жар.
Заснуть не получается никак…
Это как зависимость, которую я не в силах преодолеть никакими доводами рассудка. Ну, просто, встречусь в кафе и поговорю с ним. Это ведь ничего не будет значить, да?! Нет, это ненормально, Лиля! Это, как в заживающей ране пальчиком ковыряться. Всё, вроде бы, только начало налаживаться. Нельзя! Лучше уж с Даниилом… И так по кругу, бесконечно. Всю ночь.
Уснула только под утро, так и не определившись, как проведу эти выходные, встречусь с бывшим или поеду с будущим. Никак не могла предположить, что эти двое уже всё решили за меня.
На работе, первым делом, приходится разбираться с айтишным отделом.
– Да, я видела, что текст от копирайтера вам тоже отправили в рассылке, но я хотела внести в него правки – не надо было сразу размещать… Нет, я не знала, что вы обычно сразу публикуете. В следующий раз обязательно предупрежу…
В динамике ворчит дизайнер‑верстальщик, монотонно и так противно.
Слушая, с силой сжимаю пальцами переносицу, стараясь сдерживаться и быть вежливой. Это стоит мне большого труда. Весь день я сама не своя. Слишком нервная, дёрганая. Тело, как у куклы на взбесившихся шарнирах, на месте не усидеть.
Личная жизнь влезает в рабочее время и выбивает из колеи.
В обед мне позвонил Даниил. Сказал, что из Тюмени прилетает ночью. И, как ни в чём не бывало, поинтересовался, удобно ли мне будет, если в субботу он заедет за мной в час дня...
– Я ведь ещё не согласилась, – немного теряюсь от такой постановки вопроса.
– Лиля, мы оба знаем, что кокетливое женское молчание - это "Да!" – его низкий певучий голос в динамике напоминает звук дудочки заклинателя змей, – Давай, уже оставим эти игры. С собой тебе понадобится купальник, там прекрасное лесное озеро и чудесная баня. Ехать лучше в повседневном, но советую взять коктейльное платье на вечер, чтобы не чувствовать себя «не в своей тарелке» среди остальных гостей.
– Но я...
– Всё, мне неудобно долго говорить, извини. Если что, перезвони сегодня после девяти. А сейчас мне пора на встречу. До завтра, Лиля!
– Пока, – кажется, говорю это уже после того, как он сбрасывает вызов.
Ощущение странное. Даниил не кажется наглым даже сейчас, но по факту это с его стороны как-то уж слишком самоуверенно. Я, конечно, ещё могу спокойно отказаться, но это уже будет тянуть на некий конфликт.
Разговор с Родиным оставляет смутный неприятный осадок.
Наверно, это была слишком насыщенная событиями неделя, и я, просто, перенервничала, но всю ночь меня мучили кошмары. Вернее, лишь один, но такой реальный, что я проснулась, рыдая горячими, горькими слезами, и не сразу поняла, это уже явь, или я всё ещё там, в своём липком, жутком и таком натуральном сне.
Мне снился родительский дом в Казани. Тихий пятничный вечер, приглушенный свет в гостиной, по телевизору идёт Comedy Club, и мы с Салманом, сидим на диване, обнявшись, вдвоём. Почему-то уверена, что мы одни дома. Хохочем над тупыми и не очень шутками, лениво потягивая пиво прямо из горла бутылок, переглядываемся, улыбаясь друг другу. В какой‑то момент, когда особенно жизнерадостно заливаюсь смехом, запрокинув голову, Салман притягивает меня к себе и крепко целует в приоткрытые губы.
– Иди сюда, бисяй…
Смех застревает в горле, когда чувствую его вкус. Дыхание так быстро срывается на тихий возбуждённый стон. Глажу его затылок, вороша короткие тёмные волосы, обвиваю шею, притягивая ближе. Становиться возбуждающе горячо…
Пока вдруг не вижу всю картину со стороны, а на моём месте не оказывается Алсу. Шок! Чувствую, как он её целует, трогает, мнёт, как наваливается сверху, заставляя лечь на диван, а она льнёт к нему всем телом… Кричу, стоя рядом бесплотным духом. Ору! У меня истерика, но они меня не слышат… Тяну к ним руки, захлёбываясь, но, наоборот, только отдаляюсь, словно, ветром меня уносит из комнаты. Трясёт от рыданий. Моргаю. Ночь. Моя спальня в Москве.
Всё было так реально. Но это только сон.
Смотрю на часы. 06:30. Встаю и плетусь в ванную, до сих пор немного дрожа. Всё равно, уже не усну. Контрастный душ немного приводит меня в чувства. Продышавшись, понимаю, что вчера весь день сгорала от этого дикого напряжения и продолжаю сейчас.
Злая ирония, но так вышло, что решение, которое я не могла принять целую неделю, боясь дать другому мужчине слишком много необоснованных надежд, фактически, принял за меня мой бывший жених. Лучше буду отбиваться от Дара поленом в лесном коттедже, чем проведу с Салманом, хотя бы, сутки в одном городе.
Я не готова быть рядом с ним. Слишком мало времени прошло. Не могу!
Моя нервная система испытывает какие‑то космические перегрузки.
Накинув махровый белый халат, выпила чашку кофе у окна, вернулась в спальню и начала выбирать наряд на банкет.
В дверь неожиданно настойчиво позвонили.
Кто это может быть?! Соседи?! Глупо бежать переодеваться.
Плотнее запахнув халат на груди, переминаясь босыми ступнями на мягком ворсе ковра, подошла и приоткрыла дверь, тут же обомлев. Потом скривилась, изображая разочарование:
– Честь-то какая… Чем обязана, Саитов?
Салман лишь улыбнулся уголком рта, сверкнув глазами, и сделал уверенный шаг вперёд, вынуждая меня попятиться и запустить его в квартиру.
– Я тоже рад тебя видеть, Лиль, – пропел елейным голосом, ощупывая каждый миллиметр фигуры наглым взглядом, – Ты - сама любезность.
Он с интересом изучал белоснежный махровый халат, скользнув по запахнутому вороту на груди, свободному пояску на талии и задержавшись взглядом на оголённых щиколотках и босых ступнях.
– Зачем явился?! Просила же… – специально ответила резко, чтобы блуждающий взгляд, наконец, вернулся к лицу.
Получилось. Злые искры вспыхнули в тёмных глазах, но тут же погасли, уступая место чему‑то тягучему, жадному. Он никогда так не смотрел раньше. Непрошенная, нервная дрожь пробежала по телу. Тряхнула головой, прогоняя её, отчего пара локонов выпала из собранного пучка на затылке. Салман проследил за этим движением, уставившись на покачивающиеся тёмные пряди.
