Гражданке Мосеевой, прибежавшей в старческой истерике, уделили особое внимание. Невзирая на явное речевое отклонение, её поняли в общих чертах. А остальное досматривали на месте.
Следственные мероприятия проводил майор милиции Юрин, Евгений Сергеевич. Выехав, наряду с медиками и группой криминалистов из уголовного розыска и убойного отдела, худощавый следователь внимательно изучал преступный антураж.
В ходе обследования вынутых предметов выяснили: расчленённые части тела принадлежали мужчине, лет сорока-сорока пяти; имелась специфическая наколка на правой руке, что означало – сидел; опознание личности невозможно: передняя часть головы, где располагалось лицо, была срублена; судя по состоянию тканей, труп от силы неделю пролежал в воде, без одежды и других сопутствующих вещей.
Жуткую находку отправили в морг. По сохранившимся внутренностям можно было определить много всего интересного. Ожидали, что рано или поздно без вести пропавшего потеряют. Бесспорно, были близкие и родственники, знакомые и соседи, работодатель и друзья. Отрабатывалась также версия, что убиенный не местный, а закинутый. Не могли пока определиться без патологоанатомической экспертизы и с орудием преступления, и примерными обстоятельствами насильственно наступившей смерти. Без сомнения, разделывали топором. Что убийца мужчина или женщина, только догадывались. Находясь по эту сторону баррикады, было сложно сориентироваться, что произошло по ту сторону. Это могла быть социально-бытовая «мокруха». Не отрицался и факт преднамеренной расправы. В одиночку орудовали или в паре-тройке, не разграничивалось. Вообще, имея неглубокий арсенал, расстроился майор, делать какие-либо поспешные выводы не хотелось. Надуманные варианты, разумеется, сами по себе напрашивались. Но требовались доказательства. Как в точных науках. Тем более у знатоков в милицейских погонах находился на службе заслуженный генерал – мудрое время. После совершения уголовного преступления прошло не так много дней, что теплило надежду – разоблачить убийцу по горячим следам. Гораздо сложнее было бы, если бы, вместо не тронутых разложением волосатых фрагментов, в мешковине хоронились бесследные кости. «С останками повезло!» – раскладывая скользкое содержимое, порадовался искусный «коронер», по-нашему судмедэксперт, или врач, производящий вскрытие, и стал препарировать мёртвую плоть, занося полученные данные в медицинский протокол. Через несколько часов роковой документ лежал на столе у майора. Из него следовало, что покойный: много пил и курил; находился в глубоко нетрезвом состоянии в момент насильственной смерти; имел «гомосексуальный» контакт, судя по оставленным в прямой кишке биологическим следам; был обезличенным (без составляющих лицевой стороны); умер в возрасте сорока двух лет; по изученным телесным повреждениям, погиб от трёх уверенных ударов тесаком в область сердца, из которых уже первый оказался смертельным; частично рассечён тупым и ржавым топором, без применения ножа; подвергся первичным признакам разложения, что свидетельствовало о посмертном местонахождении трупа до расчленения в сухом месте; некоторое время пребывал в глубинной земле, по её частицам в ранах, волосах, гортани и ушных отверстиях, возможно, во временной могиле, перед затоплением, которое технически было выполнено непрофессионально: части тела на мелкие кусочки не порублены, кирпичного балласта не было, мешок обычный, дрейфа – тоже, на что указывала весовая невозможность перемещения на мелководье, то есть иными словами: убитого доставили, вероятнее всего, ночью или поутру, и выгрузили в воду, неглубоко, там, где это пришлось максимально удобным; носил убедительную татуировку, по оценке специалиста, указывающую на «особенного» зэка, отбывающего срок в незавидном положении мужчины-наложника.
Евгений Сергеевич, пригласив «узкий» коллектив коллег, отдавал рациональные распоряжения:
– Срочно приступить к допросу граждан, проживающих вблизи береговой линии! Не обойти стороной ни один дом! Предположительно, раз до сих пор никто не обратился с пострадавшей стороны, убитый – тюремщик-одиночка. Выяснить у соседей, в связи с чем пустуют жилища! Как видите из медицинского акта, труп держали. Прозондируйте, пожалуйста, те места, где собираются пьяницы! Необходим тщательный досмотр. Должны остаться пятна крови. Предчувствую, что мы на правильном пути. Я вот здесь, – и майор Юрин раздал каждому подробные материалы-инструкции, – составил актуальный «опросник». Будем шагать от частного к общему...
Продолжение следует...