Александр Косинцев: моя любовь к слову...

Недорогой «Жигулёнок», тёмно-красного цвета, не спеша подкатил к одинокой бабушке, которая на одной из далматовских улиц, рядом со своим домом, вот уже полдня торговала красивыми букетами больших полевых ромашек. Молодой человек ещё издали заметил эту бедную старушку и сообщил своему другу, развалившемуся на переднем сиденье. Стояла жаркая погода, и лучи палящего солнца безжалостно иссушали нежные белые лепестки. Оба товарища решили оказать доброй бабуле серьёзную материальную поддержку. Если сосчитать все ромашки и прибавить стоимость рабочей силы, всё равно не выходило...

Николаю Васильевичу самому хотелось во всём разобраться. Для него эта кража стала не просто очередным преступлением двадцатого века, а вынужденной проверкой на человеческую прочность, стойкость и психологическую выносливость. Посвятив свою верную команду в предполагаемые подробности, майор Грудов не ошибся. Его друзья, с которыми он иногда проводил редкое свободное время, жестоко предали его. Саша, Валера и Миша переступили черту закона, не посоветовавшись с бедным своим другом, майором милиции, помешанным на преступлениях и преступниках, только недавно получившим заслуженную жилплощадь...

Оперативники, как и планировали, бросили клич во все направления. Профессиональные ищейки через несколько дней напали на слабый след. Благодаря трудам тайных информаторов удалось получить точные сведения о том, что угнанная техника – в Свердловской области. Бесследно подобные механизмы передвигаться не могут. Именно этот выгодный для милиции момент и сыграл свою ожидаемую роль. Свидетели видели за рулём одного и того же человека. Это был тот самый спец, обеспечивающий одновременно и угон, и благополучную доставку до пункта назначения...

Бродит во дворе фигурка То с лопатой, то с метлой. До последнего окурка Двор сияет чистотой. Многолетняя манера – Убирать родной подъезд – Это качество Валеры И его тяжёлый крест. Он в любую здесь погоду Соберёт листву, траву, Снег, лежащий по полгода, Лёд весенний на плаву. Кто-то выбросит бумажки И бутылки разобьёт, Дворник острые стекляшки И обёртки уберёт. Мусор выкинут пакетом, А Валера в тот же час, Словно в космосе ракета, Отнесёт его за нас. Он не раз бывал с ножовкой И с граблями, с молотком, По-мужицки, очень ловко Приводил в порядок дом...

Вы ясно помните, когда За руль сажали вас родители И были счастливы тогда, Как настоящие водители. Ваш лучшим был автомобиль: Свистел колёсами и фарами, С пробегом в сотни тысяч миль Под голос, льющийся гитарами. Ах, сколько было в вас мольбы: «Дай порулить!», и слёз, и трепета, Усталости за час ходьбы, И гордости, и радуг лепета! Казался мир таким большим, А вы тихонечко дорожками Неслись среди других машин, В педаль не упираясь ножками. Держали ручки крепко руль – Душа мечтаньями охвачена, Как стадо юное косуль, Что вам путёвка в жизнь оплачена...

Есть призвание скромное, важное Под названьем обычным – учитель… Это сердце, как солнце, отважное, Самый мудрый о нас попечитель. Это верный товарищ в стараниях И помощник в делах общешкольных, Облегчение в наших страданиях, Аналитик в умах треугольных. Это жизненной правды познание, Что помножено будет на опыт, Нам вручённые добрые знания, Не поранили чтобы мы стопы. Это мост через бездну глубокую, Перекинутый в наше взросленье, Где должны повстречать светлоокую Мы судьбину свою в умиленье. Это...

Словно лёг прозрачный бинт На сусальное лицо, Но в очах горит рубин Под серебряным венцом. Ваши годы – точно снег, Что растопит вновь апрель. Обернётся жизни бег Вспять, как глубже станет мель. Снова рвётесь вы в борьбу, Не считая гроздья лет, Не кляня за боль Судьбу, Испытания в ответ. Вы подтянуты, как ствол Молодых ещё берёз, И не горбитесь, что, мол, Уж тяжёл платок от слёз. Полон новый ваш комод Композицией одежд. Сколько вы сносили мод! Оживили «сколь надежд»! Спорится у вас с утра И работа вся в руках, И забота на ура...

Никому и в голову не приходило совершать подобные преступления, да ещё и в бедном селе. Мужики здесь знакомые, хорошо знающие друг друга. Кому же взбредёт тащить технику?! И не какую-нибудь, а КамАЗ-бетономешалку и трактор с передним подъёмником! В двух очерченных объектах правдоподобная мотивация их жителей напрочь, кажется, отсутствовала. Ну, неужели мужики до такой степени опустятся, что будут красть своё же у себя?! А смысл?! Ведь не продать же! Даже в такое трудное время, как распад Советского Союза! Технические средства представляли собой особое хозяйственное назначение...

Подобное тяжкое преступление вошло в криминальную историю города и района на долгие годы. Этот беспредел был строго осуждён даже по криминальным понятиям. Горбатого, как говорится, только могила исправит. Смотрящий не первый раз убивал. По его вине погибли средних лет женщина и беспомощный старик. В этом случае он не устрашился отобрать жизнь у самой Юности, будто у матери, которая его произвела на свет. Генке Нохрину, шадринскому крупному вору-карманнику, за соучастие в убийстве суд назначил 16...

Опергруппа выехала в разные точки города Далматово. Олег Оболдин заливал горе в баре. Генку Нохрина, почему-то подавшегося в бега, сняли с поезда. Ребята применили свои действенные меры, чтобы преступники «раскололись». Ждать долго не пришлось. Убийц терзала их совесть. То, что они натворили, не поддавалось здравому объяснению. А с другой стороны, было ожидаемо и вполне адекватно. Преступный план, согласно допросам, был заранее разработан и позднее воплощён. Олег Оболдин много потратился на свою дорогую матрёшку...

Далматовский уголовный розыск приступил к своей отлично знакомой работе. Вскрыли квартиру, опросили ближайшее окружение. Действительно, в съёмном жилье голодовал кот, а некоторые продукты лежали на столе, словно бы хозяйка и не собиралась надолго отлучаться. Налицо имели место быть вполне убедительные улики. Со слов родителей и напарниц, Аня никуда уезжать не планировала. Да и вся одежда, кроме обуви, оказалась на месте. Было ясно, что кто-то из своих её похитил. Но с какой целью?! Стали привязываться ко многим криминальным авторитетам...

Глубокой осенью Аня Станица вдруг исчезла из поля зрения всего своего окружения. Для одних этот бесспорный факт стал ещё одной радостью, поскольку женская зависть неистовствовала, когда какая-то деревенщина выбилась в дамки. Для других – мучительной бедой. Прошло несколько дней, а о судьбе криминальной пассии полная тишина. Нисколько не расстраивались и Олег Оболдин, её любовник, и хозяин бара. Напарницы мигом перестроили свой график работы и даже облегчённо вздохнули. Ведь бедная Станица, в отличие...