Колесо попадает в стык между тротуарными плитами, и меня ощутимо встряхивает.
- Он твой сын, Назар.
Богданов откликается мгновенно: обхватывает меня сзади за плечи, чтобы уберечь от падения, прижимает спиной к себе. Импульсивно взмахиваю руками и вцепляюсь в его широкие, крепкие запястья. Не в подлокотники, не в коляску, а в бывшего мужа, словно он мой спасательный круг.
- Я знаю, - соглашается, наклонившись к моему виску и шумно, сбивчиво дыша. Говорит без тени сомнения, но от его стального тона становится не по себе. Отдергиваю руки, будто обожглась, и мы продолжаем путь. - Боишься, что я захочу забрать его? – задает неожиданный и очень жестокий вопрос. - Подам в суд, подниму все свои связи и…
- Нет, - перебиваю, смаргивая жгучие слезы, что застилают глаза. Мир вокруг размазывается и плывет. Остается лишь голос, который звучит над головой. Такой родной и чужой одновременно. – Я хорошо тебя знаю. Ты с нами так не поступишь.
- Хоть на этом спасибо, - выцеживает сквозь нервно стиснутые зубы. – Но все-таки ты боишься... Чего же тогда, Надь?
Ему обидно и горько, знаю, но время не повернуть вспять и не исправить то, что уже случилось. Год назад я понятия не имела, что ухожу из его дома беременной. И уж точно не догадывалась, что когда-нибудь мы встретимся вновь при таких сложных обстоятельствах.
- Назар, я прошу тебя не говорить пока о нем своим родителям, - все-таки решаюсь озвучить главный страх.
- Ты думаешь, это именно то, что я побегу делать в первую очередь? – разочарованно хмыкает. – Не скажу…
Тропинка до ворот кажется бесконечной. Двигаемся молча, под аккомпанемент его тяжелых шагов и моего громыхающего сердца.
Смахнув слезы со щек, пытаюсь выдавить из себя улыбку, когда замечаю машину родителей. Из салона выходит мама, достает коляску из багажника, укладывает в нее капризного малыша. Сюсюкается с ним, нагнувшись к люльке, и старается притушить разгорающуюся истерику. Маленький Назарка непреклонен – вопит на всю улицу. Не отвлекаясь от внука, она идет к нам навстречу, теребит пальцами ручку коляски, покачивает ее на ходу.
- Привет, мам, - предпринимаю слабую попытку завладеть ее вниманием и мягко намекнуть на то, что мы не одни.
- Здравствуйте, доктор, - в суматохе мама даже не смотрит на Назара.
Суетится возле люльки, в которой надрывается мой малыш. Точнее, наш… Берет его на руки, нежно, но взволнованно прижимая к груди, качает и осторожно передает мне.
- Наденька, возьми Назарку, - умоляюще тянет, а я столбенею с повисшими в воздухе руками. Кровь застывает в жилах, сердце пропускает удар. Боюсь повернуться к Богданову, но ощущаю его мрачную энергетику, которая заключает меня в плотный капкан и мешает свободно сделать вдох. - Может, хоть у тебя он успокоится, - продолжает лепетать мама, опуская сынишку мне на колени, и поправляет детский комбинезон. - Как разорался на светофоре, так до сих пор угомониться не может. Ума не приложу, что его расстроило. Впервые такой капризный, обычно в дороге засыпает, а сегодня…
Осекается, наконец-то запрокинув голову и увидев Богданова. Складывает ладони на груди, теряется и бледнеет.
- Назар? – произносят они одновременно.
Имя эхом разносится по опустевшему дворику. Мама обращается к бывшему зятю, а он… впивается взглядом в сына на моих руках.
Младенец, словно признав папу, неожиданно затихает и с интересом изучает сияющий белый халат. Шмыгает носиком, строит комичные рожицы, отходя от долгого плача, а потом медленно растягивает губки в легкой, неумелой улыбке. Сын признал папу.
В день развода мы и не подозревали, что через год встретимся вновь. Теперь она молодая мать-одиночка, попавшая в аварию. Я ее врач. У нас не осталось ничего общего, кроме… ее ребенка, похожего на меня.
"Бывший папа. Любовь не лечится"
Эмоциональные истории любви. Вероника Лесневская