Продолжение. Начало здесь https://dzen.ru/a/ZdqiEm6jwDrtZVs-
Почти по Чехову. "Лошадиная фамилия".
Эта история по времени совпадает с сюжетом рассказа «Счёт № 707», поэтому преамбулу опущу. Как и сейчас, в то время на рынках появлялись самые различные стихийные торговцы чем угодно. Это являлось административным правонарушением и теоретически каралось. На практике бороться с ними особенно никто не стремился, уж только если кто-то проявлял излишнюю назойливость.
Да и в одиночку даже физически сделать это было проблематично. Одним из таких был субъект лет 45 от роду, с чеховской бородкой, в очках, который в любом удобном ему месте расстилал грязноватую скатерть прямо на асфальте и раскладывал на ней книги самого разного жанра и качества издания. Поначалу он никому не мешал. Однако через некоторое время ко мне обратилась возмущённая торговка овощами (дело было летом) и поведала, что этот мужчина обругал её и помешал её торговле с открытого прилавка, разложив на подходе свои книги. Пришлось разбираться.
Доставил книголюба к себе в пикет, где с ним впервые и познакомился. Документов у него не было (что являлось обычным делом – комендантский час ведь никто не объявлял). Поэтому личность устанавливалась со слов и проверялась по данным адресного бюро посредством телефонного звонка. Адресное бюро (АБ) выдавало следующую информацию: Ф.И.О., дату рождения, номер и дату выдачи паспорта, адрес и дату прописки и наличие/ отсутствие "формы-26". Наличие последней означало, что обладатель этого ФИО был судим без указания, за что. Подробную информацию о судимости, если требовалось, нужно было запрашивать уже в ИЦ (информационном центре).
Обычно этого было достаточно, чтобы убедиться в достоверности названных задержанным сведений. Тот назвался, допустим, Сидоровым Иваном Ивановичем, такого то года рождения и т.д. Заявил, что помнит наизусть все данные паспорта и назвал их. Информация АБ подтвердила всё им сказанное с точностью до последней запятой.
Безо всяких сомнений я составил протокол на названную фамилию за нарушение правил торговли (другого состава там не просматривалось) и отпустил Сидорова восвояси со всем его литературным наследием. Протоколы за такие нарушения рассматривались административными комиссиями райисполкомов, но только в отношении тех, кто сдуру туда являлся. Если кто игнорировал, никто его и не искал. Скорее всего, Сидоров тоже туда не пошёл.
Книготорговец периодически появлялся на рынке и я, проходя мимо в полной уверенности, что он – Сидоров, обращал внимание только на то, чтобы он не создавал повода для конфликтов окружающим своим «прилавком», изредка перебрасываясь с ним парой-тройкой фраз. Прошло недели две. По какой-то надобности заскочил в дежурную часть своего ОВД и заметил на скамейке для временно задержанных знакомое лицо Сидорова.
Поинтересовался у дежурного, что тот натворил. Оказалось, что поскандалил с кем-то на улице. Меня это не касалось, и я лишь сказал что-то типа «видишь, Сидоров, нигде от тебя покоя нет». На что дежурный удивлённо ответил, что это не Сидоров, а Петров. Тут уже удивился я.
Почитал рапорты постовых, которые доставили нарушителя и выяснил, что на этот раз он представился Петровым Петром Петровичем, такого то года рождения и т.п. Проверка по АБ опять подтвердила идентичность этих данных до мелочей. Пришлось задержаться и поподробнее поговорить с Сидоровым-Петровым на предмет его личности. Тот клялся и божился, что «бес попутал», не хотел мне тогда называть свою настоящую фамилию, опасаясь наказания и что он всё-таки Петров. Ну ладно, Петров так Петров.
Оставив того с его проблемами в дежурке, я ушёл по своим делам. Прошло ещё несколько недель. С утра отлучался с рынка, поручив приглядывать за порядком дежурному автопатрулю. Когда вернулся, то в пикете застал наряд, доставивший туда Петрова. Как выяснилось, он бродил вдоль торговых фруктово- овощных рядов и где возьмёт-откусит яблочко, где редиску, помидорчик-огурчик (вроде как попробовать на вкус и решить, стоит ли покупать). Но покупать он ничего не собирался, просто таким образом элементарно завтракал/обедал, что вскоре поняли торговки и стали его отгонять. Но наш Сидоров-Петров (с внешностью А.П.Чехова) сварливо передразнивал тёток и говорил, что такую дрянь, как у них, и продавать то не стоит, чем доводил их до белого каления и ещё сильнее вызывал их возмущение.
Заглянув в уже написанные нарядом рапорта, я вдруг обнаружил, что на этот раз Сидоров-Петров задержан как гражданин с фамилией типа Свидригайло. Причём и в этот раз АБ подтвердило правдивость названных им сведений до самых мелочей. Тут моё терпение закончилось. Я отпустил наряд и объявил Сидорову-Петрову-Свидригайло, что нарушу всю социалистическую законность, какая только существует, останусь ночевать на работе, но не отпущу его до тех пор, пока не установлю его истинных данных и не увижу самолично его паспорт.
Предупредил, что если личность не смогу установить - поедет в приёмник-распределитель. После этого закрыл задержанного в камеру.
В то время в структуре МВД существовали такие приёмники именно для подобных личностей, где их содержали до 30 суток, в течение этого времени устанавливали личность и даже выдавали паспорта тем, у кого их не было вообще. В принципе, приёмники-распределители выполняли немаловажную социальную функцию, давая шанс лицу без определённого места жительства на трудоустройство и адаптацию в обществе.
Не стану рассказывать про весь процесс нашего общения – он длился часа четыре, в течение которых звучали клятвы, что он таки Свидригайло. У меня вопрос был один – где паспорт.
В конце концов клиент признался, что его настоящая фамилия Филькин. Это меня рассмешило, но задержанный продолжал настаивать на этом. Я выпустил его из камеры и усадил за стол в кабинете. Начался длинный разговор. Задержанный поведал, что его настоящая фамилия действительно Филькин, но он её стесняется и поэтому называется фамилиями знакомых.
На вопрос, откуда знает так подробно данные их паспортов ответил, что обладает хорошей памятью и ему достаточно один раз пролистать любой паспорт и запомнить абсолютно всё. При себе среди других книг у него было несколько томов из полного собрания сочинений В.И.Ленина, и Филькин предложил проэкзаменовать его вопросами о содержании любой страницы любого тома. Я так и сделал. Результат оказался поразительным. Я называл наугад номер страницы любого тома, и Филькин натуральным картавым голосом Ленина слово в слово пересказывал напечатанный там текст, при этом артистично жестикулируя и талантливо изображая историческое выступление с броневика самого автора первоисточника.
Так я убедился, что встретил настоящего Артиста. В конце концов тот признался, что и проживает то он в девятиэтажке в четырёх сотнях метров от рынка и его паспорт дома. Филькин понял, что убедил меня в своих способностях и попытался расстаться. Но вера-верой, а паспорт всё-таки убедительнее, о чём я ему и заявил. На всё про всё ушел весь остаток дня, поэтому я уже не мог не довести дело до конца.
С видимой неохотой Филькин согласился проводить меня к себе домой и продемонстрировать паспорт. Пришли к Филькину. Он проживал один в однокомнатной квартире на втором этаже. Там меня ожидало очередное потрясение. Только представьте такую картину: весь объём комнаты до потолка был забит книгами (как утрамбованный вещами чемодан). Их там было с десяток кубометров. Книги просто высыпались сквозь дверной проём сверху в коридор, они хаотично валялись и в кухне, где окружали раскладушку владельца. Там он и жил среди этого сонма книг, имея лишь узкие проходы на кухне и в туалете.
В этом хаосе не без труда отыскал свой паспорт. Не помню уже имени-отчества, но владелец действительно оказался Филькиным. Редко когда я изучал чей-то паспорт так внимательно и придирчиво, как этот. Но он оказался вполне подлинным.
Наступала осень, и Филькин стал посещать рынок достаточно редко, книги уже продавать не приносил, торговал ими где-то в других местах. Во время очередной случайной встречи поведал мне, что разменивает квартиру и переезжает на постоянное жительство под Краснодар.
Ещё позднее я поинтересовался судьбой Филькина у местного участкового. Он рассказал, что Филькин действительно уехал, а новым жильцам пришлось вывозить из квартиры два полных грузовика книг. Также участковый сообщил, что его подопечный состоял на учёте в психиатрическом диспансере с диагнозом шизофрения. Мне тогда вспомнилась фраза кого-то из великих артистов: «Талант - это прыщ. Вскочит на человеке - и всё».
- И с Филькиным всё, а продолжение следует. Далее будет "Цыганский романс" с описанием рыночных отношений с ромалами.