Я не собираюсь на что то намекать. Проводить какие то аналогии. Если что то подумается Читателю - это его личное дело. Просто экскурс в историю. Как себя чувствовала "элита" общества в 1915 - 16 - х годах.
«Спекуляция всех видов и игра на бирже достигли пароксизма. Громадные состояния возникали из кровавой пены. Недостаток в столице хлеба и топлива не мешал придворному ювелиру Фаберже хвалиться тем, что никогда еще он не делал таких прекрасных дел. Фрейлина Вырубова рассказывает, что ни в один сезон не заказывалось столько дорогих нарядов, как зимой 1915/16 года, и не покупалось столько бриллиантов. Ночные учреждения были переполнены героями тыла, легальными дезертирами и просто почтенными людьми, слишком старыми для фронта, но достаточно молодыми для радостей жизни. Великие князья были не последними из участников пира во время чумы. Никто не боялся израсходовать слишком много. Сверху падал непрерывный золотой дождь. «Общество» подставляло руки и карманы, аристократические дамы высоко поднимали подолы, все шлепали по кровавой грязи — банкиры, интенданты, промышленники, царские и великокняжеские балерины, православные иерархи, фрейлины, либеральные депутаты, фронтовые и тыловые генералы, радикальные адвокаты, сиятельные ханжи обоего пола, многочисленные племянники и особенно племянницы. Все спешили хватать и жрать, в страхе, что благодатный дождь прекратится, и все с негодованием отвергали позорную идею преждевременного мира».
/Лев Троцкий. Тогда еще просто журналист/
Из разговора Начальника Главного артиллерийского управления генерала Маниковского с Императором:
Николай II: «На вас жалуются, что вы стесняете самодеятельность общества при снабжении армии».
Маниковский: «Ваше величество, они и без того наживаются на поставке на 300%, а бывали случаи, что получали даже более 1000 % барыша».
Николай II: «Ну и пусть наживают, лишь бы не воровали».
Маниковский: «Ваше величество, но это хуже воровства, это открытый грабеж».
Николай II: «Все-таки не нужно раздражать общественное мнение».
Были и просто воры, которые создавали псевдопатриотические конторы по типу печально известных «МММ». В числе них оказались многочисленные «фонды помощи» раненым, беженцам, вдовам. Некий «Городской общественный комитет», получив от казны на благотворительные цели 312 000 рублей, выдал беженцам 3 (три) тысячи, а остальные деньги израсходовал на зарплату семидесяти служащим комитета.
Но эти расходы все же удалось документально подтвердить. А вот выяснить, куда делись сорок миллионов рублей, полученных из казны «Северопомощью», так и не удалось по причине отсутствия какой-либо отчетности. Деньги растворились, словно кусок сахара в стакане кипятка.
А потом грянуло дело банкира Дмитрия Рубинштейна, который был другом Григория Распутина и считал, что знакомство со «старцем», имеющим выход на самого царя, дает ему иммунитет от какого-либо судебного преследования. А занимался Рубинштейн делом, которое в военное время было похоже на государственную измену: через третьи страны он поставлял русский хлеб в Германию. Кроме того, банкир оказывал финансовые услуги по распродаже русских процентных ценных бумаг, находившихся в Германии.
Журналист при царской Ставке в Могилеве Михаил Константинович Лемке писал: «Когда бываешь в Петрограде, Москве, вообще в тылу, видишь, что вся страна ворует… Все ворует, все грабит, все хищничает…
Аппетитам торговцев и промышленников нет границ… Торгово-промышленный класс… крепко объединился и разоряет страну, как дикарь…»
Еще раз повторю - любые аналогии неуместны. Сейчас такого нет. И быть не может.
Всем Удачи и Мирного неба