Глава 4
Вскоре Татьяна наткнулась в Telegram на объявление о том, что требуются помощники в ТЦ по всей Москве. Из текста следовало, что количество рабочих часов можно выбирать самим, общаться с клиентами не придётся, в обязанности входит только отпаривание вещей и ничего больше. Кроме того, можно было выходить на ночные смены, платили за которые чуть больше.
Перечитав объявление пару раз, Татьяна очень обрадовалась и тотчас бросилась звонить, а уже на следующий день, Оформившись как самозанятая, вышла на четыре часа в ТЦ недалеко от дома.
Всё оказалось ровно так, как обещали и Таня решила, что будет подрабатывать ночами два, три раза в неделю. Это, как-никак, почти девять тысяч, а в месяц, стало быть, около тридцати, можно будет купить Егору новый кашемировый свитер. Насколько успела понять Татьяна, любимый предпочитал именно такие, невероятно мягкие, шелковистые, дорогие.
"Да, - подумала Таня, -Да, да, да, это как раз то, что нужно! Каждый раз, одеваясь, Егор будет думать обо мне."
Или элегантный кардиган на молнии, а может быть шарф и перчатки, но что-нибудь непременно изысканное, достойное ненаглядного.
Таня представила как приятно будет Егору и истово принялась за дело.
- Что, дочь, решила на старости лет на панель выйти? Созрела? - усмехнулась мать, когда Татьяна собралась на ночную смену впервые.
- Какие глупости, мама! - поморщилась Татьяна, содрогнувшись от омерзения.
- Да уж и правда глупости, - охотно согласилась мать. - Где найти такого идиота, чтобы платил за твоё второсортное, не первой свежести, дрябленькое тело? Нет таких идиотов, не родились ещё. Так куда собралась, Танюшка, родная?
- Я же говорила тебе мама! Я нашла подработку, - ответила Татьяна с раздражением.
- Говорила, но речь не шла о ночи, - хмыкнула мать. - Впрочем, иди куда хочешь, ты уже и на органы никому не нужна. Ничего с тобой не случится, - мать широко, с удовольствием зевнула и, небрежно махнув рукой, удалилась в спальню, где на тумбочке у кровати её поджидал бокал чуть подогретого красного вина и томик Есенина.
Смена у Татьяны начиналась с одиннадцати вечера и заканчивалась в одиннадцать утра. Женщина с удивлением обнаружила, что после закрытия ТЦ продолжал жить оживлённой жизнью. По опустевшим проходам деловито основали какие-то люди, то и дело со скрежетом открывались и закрывались металлические защитные жалюзи. Ей почему-то казалось, что её запрут в магазине до утра и она спокойно займётся делом, слушая книгу и не торопясь орудуя отпаривателем. Но всё оказалось совсем не так. Магазин буквально гудел, кипела работа. Помимо Тани собралось ещё человек десять-двенадцать и всей компании надлежало принять огромную поставку, разобрать по моделям и размерам, разместить одежду на полках и рейлах, проверить актуальность ценников и прочее, прочее, прочее. Коробки всё не кончались, никогда прежде Татьяна не видела столько тряпок разом.
К восьми часам утра она устала так, как не уставала никогда в жизни. Единственным её желанием было сбежать, вернуться домой и закинуть ноги на стену. Однако мысль о драгоценном кашемировом свитере, не позволяла ей уйти раньше времени. Сжав зубы, от всего отрешившись, Таня продолжила методично открывать коробки и выкладывать на столы одежду.
Весь следующий день она провела в кресле, в своём кабинете, блуждая между явью и сном.
- Меня сегодня не беспокоить. Ни по каким вопросам, - распорядилась пчёлка, обратившись к персоналу, -Попробуйте работать сами и все проблемы тоже решать самостоятельно. А я посмотрю как вы справились и подумаю о премии для наиболее прилежных.
К вечеру Татьяна чувствовала себе ещё более разбитой, нежели утром, но решимости не утратила и записалась на очередную подработку в ночь с пятницы на субботу, рассчитывая отоспаться в выходные.
В то самое время пока Татьяна пребывала в мучительном, вязком полусне, в гости к её матери наведался неугомонный Леонид Игоревич. Отчаявшись достучаться до дочери, следователь отважился посвятить в подробности мать.
- Жанна Валерьевна, полагаю? - уточнил он, как только открылась дверь.
- Она самая! - не таясь, призналась хозяйка.
- Мне бы поговорить с вами, Жанна Валерьевна. Я следователь, - гость показал удостоверение.
- Леонид Игоревич, - вслух прочитала Жанна и отступила, милостиво позволяя визитеру войти. - Лёня, стало быть. И о чем, Лёня, речь пойдёт?
Пожилая дама гостей не ждала, потягивала вино и раскладывала пасьянс, но визиту обрадовалась и Леонида Игоревича впустила охотно. Какой-никакой, а собеседник - живая душа.
- Ну давай, Леонид, - бесцеремонно обращаясь к представителю закона на "ты" поторопила Жанна, - Выкладывай карты на стол!
Одергивать её, требовать уважения Леонид Игоревич не стал, возможно понадеялся на то, что накоротке эффективнее, больше шансов донести информацию.
- Чаю? - улыбнулась, меж тем, нахалка.
- С удовольствием! - не отказался гость и посмотрел на неё с благодарностью.
- Вон ванная, руки помой и приходи на кухню, - распорядилась Валерьевна.
Внимательно рассматривая фотографии, пожилая дама задумчиво изрекла:
- А знаешь, Лёня, я, пожалуй, понимаю всех этих дур. Я бы и сама попалась. Ещё как бы попалась! Не часто в жизни обыкновенных женщин встречаются такие вот породистые, качественно слепленные самцы. Хорош! Очень, мерзавец, хорош! Расстаралась природа, расщедрилась!
- Тут не могу не согласиться, - Леонид Игоревич кашлянул и, достав из кармана видавший виды платок, вытер сначала губы, затем высокий лоб. - Но видите ли, какая штука...
Жанна поставила перед Леонидом большую чашку горячего крепкого чая и щедрую тарелку с бутербродами.
Ел Леонид Игоревич с отменным аппетитом, но аккуратно, не чавкал, крошки на стол не сыпал, что изрядно удивило и позабавило Жанну, поскольку наружность гостя, его манеры, позволяли предполагать нечто совсем иное.
- Курица моя совсем из ума выжила с этим Егором... Ох... - вздохнула Жанна Валерьевна. - Глядишь, скоро квартиру продать потребует. Так на улице и окажемся.
- Об этом я и хотел... - Леонид вытер рот предусмотрительно предложенной салфеткой, и почистил горло. - Спасибо вам, Жанна Валерьевна за угощение. С утра ни росинки. Так вот о квартире...
Схема, по которой действовал пройдоха Егор, оказалась очень проста. Главное его отличие от других мошенников заключалась в том, что он не спешил. В разработке у него всегда имелись две, три, а то и четыре женщины одновременно. И каждая его обожала, готова была не то, что квартиру пожаловать, но звезду и солнце с неба сорвать.
Окончательно покорив очередное доверчивое сердце, Егор сообщал о том, что готов начать жизнь совместную, долгую, счастливую и безоблачную. Далее в зависимости от ситуации, он уговаривал будущую "жену" разменять квартиру с родителями, мужем, сёстрами и братьями. Либо же вдохновенно, с бесконечной печалью в голосе, рассказывал что ему необходимо срочно и навсегда покинуть Москву, его, дескать, ищут серьёзные люди, чтобы откупиться, нужны деньги. Имелись ещё варианты, суть одна: женщины отдавали все и оставались на бобах. Заявлять, почти ни одна не заявляла - стыдно, да и предъявить нечего. Всё было исключительно добровольно, без принуждения, угроз и насилия, по любви, ради высоких чувств.
- И много баб он кинул? - не могла не спросить любопытная Жанна.
- Нам доподлинно известно одиннадцать имён, но их должно быть больше. Я уверен, что больше, - не стал скрывать Леонид.
- А сколько же ему лет, гадёнышу этому? - Жанна добавила в чашку Леонида кипятка и снова присела напротив.
- На данный момент двадцать пять. Деятельность свою он активно начал с восемнадцати, с малого, пробовал силы, разминался. Затем всё шире, всё наглее. А Татьяна ваша... - Леонид обвел глазами кухню, сделал размашистый жест рукой, - Она для него большая удача. Вы же знаете сколько стоит такая квартира.
- Точно не знаю, но догадки есть, - едко хохотнула Жанна. - А давай, Лёня, хлопнем по рюмашке? У меня и коньяк хороший есть. Для особого случая.
Надежда Ровицкая