Если бы я писала историческое исследование, то его надо было бы начать так: сведения об этом периоде жизни кота Гарфилда слишком скупы и обрывочны, чтобы из них можно было сделать достоверные выводы. Даже его подлинного имени история не сохранила – его родословная была уничтожена в тот момент, как он получил вторую жизнь. Одно мы знаем точно – в своей первой жизни Гарфилд был домашним котом.
Любили ли его хозяева? Думаю, что да. Хотя бы потому, что целых два года безуспешно пытались лечить его от мочекаменной болезни, приносившей не только немалые страдания всем членам семьи, но и требующие изрядных материальных затрат. Какая из причин стала основной для того, чтобы его принесли усыплять, мы едва ли когда-то узнаем, да, наверное, это не так уж и важно. Важен результат. Пасмурным сентябрьским днём он оказался на столе у врача в муниципальной ветеринарке города Костромы. На его счастье этим самым потенциальным «усыпителем» оказалась женщина совершенно невероятной доброты, которую все звали не иначе как Юлечка Александровна.
Осмотрев кота, она сказала хозяевам, что случай совсем не безнадёжный, животное вполне можно спасти, поэтому усыплять явно рано. Как потом она нам рассказывала, а зная её, я ни минуту не сомневаюсь в достоверности её слов, хозяева просто бросили ей на стол деньги, кошачий паспорт и практически сбежали. Рыдающий бедолага молча остался сидеть у неё на столе. То ли от боли, то ли от обиды, то ли от всего этого вместе взятого, из его янтарных глаз лились самые настоящие слёзы, при этом он не издавал ни звука. Сердобольная докторша плакала вместе с ним.
Такими их и застал журналист, пришедший писать очередной репортаж из рубрики «Забери меня домой», который каждую неделю выходил в одной из муниципальных газет. Думаю, вы уже догадались, что журналистом был мой покойный муж.
За свою бурную жизнь Саша сменил много профессий. Наиболее успешным он оказался в журналистике. Телеведущий, пишущий журналист, главный редактор - вот они этапы большого пути. Что характерно, на каждом из них, независимо от занимаемой должности, среди прочих занятий, у него обязательно была рубрика, которая хоть и называлась в разных изданиях по-разному, цель имела одну и ту же: пристройство животных в добрые руки. Он регулярно ездил в приют, снимал там животных, писал о них небольшие рассказики. Что самое приятное, после публикации забирали не только самих героев, но зачастую – и их «сокамерников».
- Что будете с ним делать? Усыплять? - спросил он Юлечку Александровну
- Нет, мы ещё поборемся, правда, котик? Хозяевам скажем, что усыпили. На тот случай, если они поинтересуются, хотя едва ли, документы, как полагается, уничтожим. Потом дадим ему новое имя и будем искать хозяев. Правда, пристроить его будет сложновато – как найти людей для больного кота, когда вокруг полно здоровых на любой вкус. Вон вчера ещё троицу подкинули. Может, возьмёте?
Независимо от того, о ком шла речь, о рыдющем коте или подкидышах, ответ был заранее понятен:
- Но вы же знаете наши обстоятельства, Юлечка Александровна..
Да, конечно, она знала, поэтому не стала настаивать. Впереди у кота, ставшего в один момент безымянным и бесхозным, было долгое лечение и жизнь в приюте, а так как он никак не мог ужиться с другими животными, его пришлось спустить жить в подвал, из которого он выходил только по особым поводам, и то после долгих уговоров.
Ну, а о том, что было дальше, речь пойдёт в следующий раз.
А вот и оно:
