Интересно, кто у нее там знакомый? Она так уверенно сказала об этом, что, скорее всего, это правда. Не хватало еще проверки всяких там органов! Заведующая уверенно взяла трубку.
- Алло! Виктория Петровна? Это беспокоит вас детский дом №3, Петровская Анна Викторовна. Да, у меня небольшая проблема. Нужно добавить в список на следующее заседание Никитину Елену Юрьевну. Да-да на следующее! Ну, постарайтесь, а то у нас могут быть общие проблемы. Да я и сама не ожидала, что так выйдет, - пыталась оправдаться заведующая на упреки с другого конца провода. – Да-да, Никитина.
Она положила трубку, откинулась на спинку кресла. Ладно, пусть будет так. Это обойдется дешевле, чем если эта сумасшедшая пойдет дальше. Она достала папку с документами Никитиной Виктории Алексеевны, открыла ее. Девочка находится в детдоме с октября 1983 года, то есть уже почти два с половиной года. За это время ее старались не показывать потенциальным родителям: как только к ней подходили незнакомые люди, ее глаза наполнялись слезами, она пряталась за воспитателя, дрожала, будто ей что-то угрожало. Она очень долго привыкала, все время звала маму, поэтому ее не показывали усыновителям, которые со временем превратились для директора детдома и кое-кого из комиссии в покупателей.
Когда приехали французы, женщина сразу обратила внимание на светловолосую кудрявую девочку, спокойно играющую куклой в детском уголке. Она подошла к ней и восхитилась открытым взглядом синих глаз. Француженка сразу захотела эту девочку, но засомневалась, когда узнала, что ей уже шестой год. К тому же подошедшая к ним другая девочка сказала:
- А у нее уже есть мама, она приходит к ней. А у меня нету, возьмите меня!
Ее, конечно, воспитатели увели, но француженка уже потеряла интерес к Вике.
Теперь была надежда на немцев: они не хотели совсем маленького ребенка, может, Никитина подошла бы... Но эта сумасшедшая! Сломала весь план.
А Елена, выйдя из кабинета директрисы, остановилась. Что делать дальше? Конечно, она выглядела убедительно – это было видно по реакции чиновницы – но что дальше? А что если пойти в милицию? И что она там скажет? Нет, в таком случае лучше в прокуратуру. С кем бы посоветоваться? Она стала перебирать знакомых, кто, по ее мнению, мог бы помочь. Близких к правовым структурам у нее не было. Но были очень умные люди, умудренные жизненным опытом, образованные. Она решила обратиться к «мужу», к Георгию Яковлевичу. Он, наверное, сможет что-то посоветовать.
Она шла по дорожке сквера, вдоль тротуара, задумавшись над проблемой, внезапно обрушившейся на нее, когда, казалось, все было уже в порядке, не глядя по сторонам.
- Лена! – вдруг услышала она.
Оглянувшись на голос, она увидела Багирова и его друга Сергея. Они стояли на тротуаре, глядя на нее. Елена остановилась, дожидаясь, когда они подойдут.
- Здравствуй, Лена! Как у тебя дела? Куда ты так спешишь?
Елена не сразу отреагировала на его вопросы, но потом решила рассказать все, что происходит с удочерением Вики.
- Представляешь, они решили ее продать за границу!
- Что значит – продать? – удивился Багиров. – На рынке, что ли?
- Нет, то есть они официально едут удочерять там или усыновлять, а чтоб побыстрее и чтоб без всяких проблем, она платят, понимаешь? И если этого ребенка хочет еще кто-то другой, но у него нет денег, то ему отказывают, даже если он раньше заявил об удочерении.
Она говорила сумбурно, будто боясь, что не успеет. Николай понял, что это очень волнует Елену, но как помочь ей, он не знал. Тут нужны специалисты в области права, а не в области военного-морского флота.
- У тебя есть знакомые из правовиков? – спросил он.
- Нет, но я попрошу Георгия Яковлевича.
- А это кто?
- Это мой муж, - проговорила Елена, чувствуя, что это звучит несколько странно.
- Муж? – переспросил Николай. – Ты вышла замуж?
- Да, - ответила Елена, - так получилось.
Это «так получилось» прозвучало еще более странно, и Елена даже рассердилась на себя.
На лице Николая отразилось неопределенное выражение. С одной тороны, почему бы ей не выйти замуж, а с другой стороны, она не говорила, что встречается с кем-то. Он скорее подумал бы на Виталия, у которого она жила, но... А впрочем, какое ему до этого дело? Ей нужно устраиваться, вот она и устраивается, тем более что она это умеет делать.
- Ну вот, а мы хотели пригласить тебя на ужин в ресторан, - разочарованно проговорил Николай. – Будет еще один наш земляк, ты его знаешь, - Антонов Александр Александрович.
Елена вздрогнула: это было похоже на что-то необъяснимое: здесь, в Ленинграде вдруг встретились ее бывшие мужчины, не хватало только Никитина.
- А Никитина случайно здесь нет? – с иронией спросила она.
- Нет, -засмеялся Багиров, - его нет. А как твой муж отнесется к тому, что ты задержишься с работы?
- Он понятливый, он все поймет!
- И простит? – добавил Сергей.
- И простит! – засмеялась Елена.
Они договорились встретиться в семь часов около ресторанчика, где уже однажды ужинали вместе.
Елена пришла домой и первым делом стала звонить Георгию Яковлевичу. Он взял трубку сразу, будто ждал этого звонка.
- Леночка! – радостно произнес он. – Это вы? То есть ты?
- Да, Георгий Яковлевич, это я. Мне нужна ваша помощь.
- Конечно, дорогая, я помогу тебе, в чем дело?
- Это не телефонный разговор, я могу приехать к вам в университет. Или где вам удобно?
- Да, Леночка, приезжай!
Елена улыбнулась: старичок действительно чувствует себя ее мужем. Хотя какой же он старичок? Вполне даже еще не старичок. Мог бы еще и жениться, если захотел бы.
Когда Елена рассказала ему все, что сегодня произошло в детдоме, он на минуту задумался, потом сказал:
- Ты все правильно сделала! Нужно идти в прокуратуру и все рассказать. Хотя погоди! Кроме слов, что у нас есть? Ничего! А насчет очереди они, я уверен, уже что-то предприняли, нашли какие-то причины, подправили, подчистили все бумаги. Так что, Леночка, пока нам не с чем идти к прокурору. Разве только рассказать о своих подозрениях и слухах?
Елена сникла. Действительно, Георгий Яковлевич был прав: идти в прокуратуру сейчас нельзя. Но что же делать? Надо же что-то делать!