Мелодия для любимой 4
Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Светлым апрельским днём, когда за окнами лицея вовсю звенела капель, а с веток деревьев с набухшими почками, раздавался дружный воробьиный ор, её вызвали с урока в учительскую. И, сочувственно вручили телеграмму, в которой мать сообщала, что умер отец. «Доченька, приезжай!»
Начало здесь Предыдущая часть здесь.
Какой бы строгой в части преподавательского процесса ни была директриса, не любившая его прерывать и искать замены, Ольгу она отпустила без разговоров. На все положенные по народным обычаям и поверьям, девять дней после похорон.
– Что делать будешь, Олюня? – после похорон мужа интересовалась мать.
– Доработаю до конца учебного года, выпущу свой одиннадцатый – и, может, сюда? Работа ведь в школе есть, я уже окольными путями узнавала.
– А этот…твой… тоже сюда? – и по тому, как мать сказала «этот твой» про мужа, Ольга поняла, что отношение её в Виталику не переменилось. Она и тогда, на «смотринах», от него в восторге не была.
– «Этот мой» вряд ли. Он у меня, как и первый, «дитя асфальта», горожанин до мозга костей. Невезучая я у тебя, мама, насчёт мужчин.
Она родила крепенького и спокойного мальчишку в аккурат через неделю после отгремевшего отпускного. Она и в декрет-то уходила с опозданием – хотелось дотянуть класс до последних дней учебного года. И лишь на экзаменах уже не могла присутствовать, в сиу последних недель беременности. А маленький Санька появился на свет в самый что ни на есть летний месяц, наполненный тополиным пухом.
Из роддома её встречала только мать – с Виталием дело шло к окончательному разрыву. Даже рождение сына не сподвигло его не то что на примирение – даже на простой жест человеческого участия. И больше её в городе уже ничего не держало. Не считать же за «якорь» в городе съёмную квартиру?
Мама после смерти мужа бросилась, как в омут, помогать с внуком. Это было ее спасение от тяжелых мыслей.
Ольга съездила в районное управление образования и быстро получила место преподавателя русского и литературы. Директор школы обрадовалась и дала чуть ли не двойную ставку.
– Потянете? – только и спросила её директриса.
– А мне деваться некуда, Анжела Владимировна. Мама пенсионерка, ребёнку с годами всё больше нужно будет…
О наличии или отсутствии мужа, та благоразумно промолчала. Она видела хотя скромный, но уже отмеченный регалиями, послужной список претендентки. Да и потом, школа – это не то место, куда стремились желающие.
Ольга Ивановна была хорошим учителем. Особенно повезло тем, кто действительно, приходил в школу учиться, а не «отбывать время». Готовила ребят к всевозможным конкурсам и олимпиадам. И скоро, имея учительский стаж всего в шесть лет, получила высшую категорию по одним только результатам своих учеников. А когда победила в номинации «Учитель года», РОНО назначило её директором школы, самым, наверное, молодым и перспективным. Благо старая директриса ушла на пенсию.
На работе всё складывалось хорошо, а вот семейное положение Ольги Ивановны не менялась. Она недавно перечитала всего Ремарка, и теперь иронизировала сама над собой. Ну прямо почти как у писателя – «На личном фронте без перемен».
Со временем положение дел стало ощутимо выправляться. Прекратились задержки зарплат, авторитет педагогов пополз вверх.
На Ольгино день рождения и вовсе случился нежданный подарок. После окончания учебного года ОблОНО решило провести совещание директоров, завучей и организаторов в «Золотом Плёсе» - в том, что когда-то было одноимённым пионерский лагерем. Ольга собиралась туда с каким-то непонятным ей самой душевным подъёмом. Сосны, озеро, пляж. Воспоминания. О первой любви, об Олеге.
Многое ли может измениться в таком вечном месте? Новый собственник базы отдыха, практически, ничего здесь не поменял: настолько органично были вписаны в природу аллейки, скамеечки, уютные коттеджи. Разве что добавил стилизации под старину. Вот тот же корпус столовой. А вот та лавочка, где она, совсем тогда юная… боже мой, тринадцать лет назад, познакомилась с Олегом. А теперь там сидит какой-то начавший лысеть дядечка со стоящим у ног торчком футляром от саксофона.
– Олег?!
– Оля?!
Он резко поднялся и теперь стоял, глядя в глаза сверху вниз – но несмотря на то, что был выше её на полторы головы, казалось, что снизу вверх. Настолько виноватым был взгляд.