Лотерея. Вот чем это было на самом деле.
I Чемпионат СССР 4-6 августа 1981 года. Выборг.
Лично-командное первенство (04.08.1981) пос.Садоводство
Мужчины. 12,5км-18 КП
1. Захаров Игорь (РСФСР-1) 1:28:53
2. Святкин Михаил (Ленинград) 1:30:09
3. Сайтеев Анатолий (РСФСР-1) 1:33:37
4. Дукште Гунар (Латвия) 1:37:38
..8. Сотников Виктор (Москва) 1:38:54
..14. Симакин Сергей (Москва) 1:43:38
..24(27) Лавренюк Михаил (Москва) 1:48:38
..27(30) Лавренюк Сергей (Москва) 1:50:18
..39(42) Вышкварко Алексей (Москва л.) 2:04:32
Не в смысле «кому повезёт», а в смысле «кто случайно оказался лучше готов именно к этому». Москвичи частенько оказывались в выигрыше от такой ситуации: отсутствие «своей» достойной местности заставляло быть универсалами – учиться приспосабливаться к любым условиям - мелкосопочникам, карстовым воронкам, болотам, поймам, скалам, крутым горам… Ничего этого в Москве не было, и мы готовились теоретически по разнообразным картам, собранным со всего мира, на лето выезжали на многодневки и тренировки в самые дальние уголки Союза. И очень часто подготовленность кого-то из нас к той или иной местности оказывалась сюрпризом. Но и неподготовленность тоже.
На Выборгском Союзе (особенно в 1й день) такие сюрпризы были у всех команд. Шанс был у каждого и провалиться мог каждый. Местность считалась "финской", но Финляндию за последние три года уже посетила добрая четверть протокола, ленинградцы каждый год сидели по несколько дней на карте Юрика Овчинникова в Приозёрске – точной копии лесных участков карты Союза. Техничных ориентировщиков тоже было полно – и у прибалтов, и у челябинцев.
То, что Валерий Киселёв не попадёт в финал, а Игорёк Захаров выиграет в первый день минуту у Святкина, 5 минут у второго и сразу 9 минут у четвёртого места, предсказать не решился бы никто.
Думаю, что уникальность той дистанции была в совокупности факторов. Запрятанные пункты, скальная местность, топкие болота, рваная логика перегонов, стиль рисовки – всё это встречалось раньше по отдельности, а тут вот сразу всё вместе.
Я стартовал в комфортной второй половине протокола, бежал, как казалось, медленно и не очень чисто, был внутренне недоволен некоторыми вариантами, не сразу находил запрятанные пункты. Стыдился за дорожный обход на длинном перегоне.
А в середине дистанции, прямо перед сменой карт, оказалось, что иду лидером. Сразу нет, не эйфория, не всплеск судорожной активности. Наоборот - блок, зажатость, почти ступор:
«Теперь ни за что не ошибаться!»,
«Как будет здорово, если я чисто добегу до финиша!».
И всё - абстрактно, без конкретной связи с текущими перегонами. А всё ещё только начиналось.
Почти сразу после смены карт допустил совсем небольшую ошибку, выругал себя, задёргался, а затем на длинном перегоне 11-12 ушёл вправо и необъяснимым образом полностью потерялся. Вплоть до уверенности, что вылетел за карту (а это было вполне возможно). Катастрофа. Долго стоял на ЛЭП, пытаясь привязаться, нашёл себя в полукилометре от линии, всё-таки в карте, возвращаюсь в дистанцию, понимаю, что сразу проигрыш 10-20 минут.
Ещё через два перегона падаю со скалы и ударяюсь коленкой. Сильная боль, едва хромаю. Но это командный день, надо добегать, и я добежал, уверенный, что ни в зачет, ни в финал не попаду.
Сразу после финиша врачи, новокаин, лёд, эластичный бинт. Медицинская палатка переполнена, травмированных в тот день было много. Встретил брата, тоже с травмой, то ли грудь, то ли спина.
Ходить и стоять больно, но всё равно тащусь к доске с карточками результатов и застываю в изумлении. Всего 20 минут проигрыша Захарову, лишь 11 минут 4му месту?! 27ое место! Я - в финале, третий из москвичей, значит, я - в зачёте и в эстафете!
Мне очень нужна была эта эстафета. Я ещё ни разу не бежал за первую команду Москвы на Союзах, ни зимой, ни летом. За школьные бежал, за юниорские стартовал, в прошлом году даже за сборную СССР (студенческую) промолотил 1й этап на Универсиаде в Швейцарии. А за Москву – никогда! Я бы обязательно стартовал и не подвёл бы команду. Если бы смог бежать.
К вечеру коленка распухла окончательно. Врач уверенно сказал, что к утру не пройдёт: «Дня два нужно». Он оказался прав, через двое суток я вышел на старт финала. Но сейчас никакие троксевазины, компрессы и бинты не помогали. Боли не было, но нога не сгибалась.
Я даже уже почти не хромал, поэтому Куницын переспросил:
«Ты уверен? Точно не побежишь?»
«Уверен»- ответил я.