Ноги твёрдо стояли на узком выступе. Солнце нещадно жгло спину и голову. Правая рука, затекшая до локтя, все еще держалась за камень, не давая телу завалиться назад. Первые минуты Кристос провел в эйфории освобождения, в том самом чувстве, приходящем, когда миновала беда. Избавление. Но следом пришло осознание. Весь ужас случившегося в сочетании с болью в ободранных до крови руках и ногах ворвался в мысли и вернул мальчика к действительности.
Совсем рядом, паря на ветру, срываясь вниз, лавируя, затем снова взмывая вверх, пронзительно кричали чайки. Внизу со страшным грохотом в скалу бились волны. Ветер становился сильнее, задувая справа и, вторя шуму волн и крикам чаек, врывался в уши неистовым гулким воем.
Кристос прижался к разгоряченной на солнце скале и медленно отпустил острый край, за который держался. Ладонь разжималась, дрожали пальцы, и с каждым ударом сердца пульсирующая боль расходилась от свежих ран. Мальчик медленно опустил затекшую руку вдоль тела, сместившись вперед, к скале, так сильно, как только мог.
Он осторожно огляделся. Та часть утеса, на которой он оказался, несколькими метрами ниже обрывалась под прямым углом. Если бы он не успел ухватиться и затормозить, его бы подбросило слегка перед обрывом и кинуло бы в самую прибрежную круговерть, где ждали острые как огромные клыки камни, о которые раз за разом разбивались грузные волны. Кристос сглотнул сухой ком, представив на мгновение, что могло случиться.
Несмотря на пологий скат, уцепиться поблизости было почти не за что, и любое неосторожное движение могло привести к соскальзыванию вниз. Кристос видел весь свой путь - как он сорвался и пролетел около десяти метров по скале. Сейчас было необходимо успокоиться и решать, что делать дальше. Помощи ждать неоткуда, никто не знал что он здесь. Никто не увидит и не услышит.
«Прижаться как можно сильнее к скале и ползти вверх, впиваясь ногтями в твердую плоть горы. Вверх, несмотря ни на что, иного выхода нет».
Кристос поднял обе руки и дотянулся до выступающего камня, за который ухватился падая. Он взялся покрепче и попытался подняться, помогая себе ногами. Руки напряглись, в ободранных ладонях зажгла тугая боль. Кристос со стоном подтянулся немного, но понимая что сил не хватает, что даже если он подтянется полностью, удержаться дальше будет просто не за что, медленно опустился и встал ногами на выступ.
Он громко вздохнул и посмотрел влево, туда, где виднелась лишь одна синь моря, ее необъятная и такая манящая прохлада.
Солнце сквозь рубашку обжигало спину. Руки и ноги уже давно разогрелись до невозможности. Каждое новое прикосновение к скале было мучительным и обжигающим. Пот, текущий со лба, застилал глаза. Все вокруг казалось одной бесконечной раскаленной пустыней, где человеку дано лишь стоять над пропастью и балансировать на грани жизни и смерти.
В лицо ему смотрел горячий безликий камень, словно огромный зверь, ощерившийся угрозой, дышащий жарко и злобно. Кристосу показалось на миг, что через какое-то мгновение на месте скалы разверзнется зубастая исполинская пасть и проглотит его целиком. Опустится он тогда сначала в горячее нутро, а затем будет затерт между камней и воды, что так сильно бьются внизу. Ему почудилось, что он падает. То кружилась голова. Он расставил в стороны руки и посильнее прижался к стене.
«А ведь я никогда еще, никогда не срывался вниз. И почему же это случилось? Ведь поднимался уже наверх, чуть-чуть оставалось. Что-то толкнуло меня, потянуло вниз. Какая-то сила. Зачем же я сбежал сюда? Как теперь мне вернуться домой? Ведь дедушка приедет, а меня так никто не найдет».
От этих мыслей Кристосу стало жутко. По всему телу пробежала дрожь, и горячий пот разогретого тела смешался с холодным и липким потом ужаса. Он держался обеими руками за камни, цепляясь за мелкие расщелины, а ногами стоял на выступе, прикованный к скале страхом и невозможностью сдвинуться с места.
В какой-то момент он подумал о том, чтобы спрыгнуть вниз, но тут же откинул эту затею. Он прекрасно знал, какие берега у острова в этой части - из воды торчали огромные валуны, о которые с постоянством разбивались морские волны. Настоящая мясорубка, куда попав, уже не выберешься живьем.
Кристос снова сухо сглотнул и еще раз глянул вдаль, на море. Чайка, пролетающая мимо, громко вскрикнула рядом с ним. Мальчик вздрогнул, покачнулся, но устоял.
«Ничего. Я буду ждать, - думал он, - либо я найду способ выбраться отсюда, либо меня кто-нибудь обнаружит. Со стороны кальдеры ходят корабли и лодки, и рано или поздно меня увидят. Главное, чтобы это произошло до захода солнца. Потому что я не представляю как смогу простоять здесь в темноте, и как долго».
Кристос вздохнул и попробовал на ощупь пройти по выступу влево. Он не видел своих ног, не видел что под ними, но он смог разглядеть - дальше выступ расширялся, и становился похож на причудливый изогнутый карниз.
Вот только можно ли туда добраться?
Делая маленькие шаркающие шажки, он стал медленно продвигаться вдоль стены, держа руки расставленными в стороны. Он всеми силами старался игнорировать палящее солнце, крики чаек и сильный порывистый ветер, стремившийся, казалось, столкнуть его вниз.
Он потерял счет времени, но понимал, что вечер близок. Положение солнца на небе быстро менялось. Светило скатывалось все ближе к горизонту, его касания становились менее жаркими, свет его преображался, делаясь каким-то маслянистым и плотным, вроде свечения тусклой лампочки в фонаре над входом в дом.
Сопротивляясь ветру, он продвигался все дальше, шаг за шагом. Он не знал что будет делать потом, но пытаться стоило. Осознание безысходности придавало сил и рассудительности, которой прежде за собой Кристос не замечал.
Он не мог прогнать странные мысли прочь, и они словно жужжащий рой носились в голове по кругу.
«Я сильный, я выдержу это, преодолею путь. Только мне дано такое испытание, и если я его смогу пройти, значит дедушка вернется ко мне, и я больше никогда не буду бояться других. Я смогу дать отпор хулиганам, я смогу быть собраннее и решительнее. Только мне дано право управлять моей жизнью. И если такие испытания выпадают на долю, значит я достоин их, значит я сам выбрал такие правила».
Кристос вел руками вдоль стены, время от времени поднимая то одну, то другую над головой, шаря там. В один миг он почувствовал, что может ухватиться за небольшой выступ, похожий на еще один карниз, но повыше. Он посмотрел выше влево и понял, что если только подтянуться, подняться туда, то добраться до самой вершины будет не таким уж невыполнимым делом.
Кристос обрадовался, но тут же почувствовал как левая нога уходит в пропасть и лишь крепко уцепившись руками, он сумел удержаться на месте. Выступ под ногами заканчивался, и было счастливым совпадением, что выше начинался другой.
Мальчик взмолился, призывая на помощь святых, прося только одного, чтобы руки его не дали слабины в этот раз, чтобы он смог подтянуться и подняться наверх.
Кристос схватился руками, потом перехватился еще, превозмогая боль. Затем, как и в первый раз, стал подтягиваться, помогая себе ногами. Стиснув зубы, он застонал. Правая нога уперлась во что-то и дело пошло легче. Он подтянулся, закинул ногу на выступ, перевалился всем телом и смог лечь на бок, постепенно поднимаясь, прижавшись к стене.
Он облегченно вздохнул, обнаружив что места здесь куда больше прежнего, и что до следующего выступа он легко дотягивался руками. Кристос посмотрел направо.
«И угораздило скатиться именно там, где почти не за что зацепиться. Падал бы здесь, не так далеко бы дело зашло».