Красные стены боярских палат видели Петра I. Неплохо сохранившийся дворец эпохи Московского царства был объявлен памятником... а потом надстроен новым этажом из железобетона, с мансардными окнами Velux. Их-то сумеет разглядеть москвич, стоя на цыпочках у проходной Госдумы!
К счастью, известно много полноценных фотографий из закрытого двора, а до 1980-х простые граждане могли даже на интерьер взглянуть.
Утереть нос «Ваське Голицыну»
Не все, что пишут об этой красоте, правда. Посмотрим для начала классический текст Гиляровского:
«Рядом с палатами Голицына такое же обширное место принадлежало заклятому врагу Голицына — боярину Троекурову, начальнику стрелецкого приказа. "За беду боярину сталося, за великую досаду показалося", что у "Васьки Голицына" такие палаты!
А в это время Петр I как раз поручил своему любимцу Троекурову наблюдать за постройкой Сухаревой башни.
И вместе с башней Троекуров начал строить свой дом, рядом с домом Голицына, чтобы "утереть ему нос", а материал, кстати, был под рукой — от Сухаревой башни. Проведал об этом Петр, назвал Троекурова казнокрадом, а все-таки в 1691 году рядом с домом Голицына появились палаты, тоже в два этажа. Потом Троекуров прибавил еще третий этаж...»
Реальная история дворца на Охотном ряду — загадочней, сложнее… и на век древнее.
Старейшие палаты Занеглименья?
Это один из очень редких случаев, когда до нас дошло гражданское сооружение XVI века… точнее два сооружения! Две белокаменных постройки того времени включены в состав подклета — нижнего, хозяйственного этажа. Кто был строителем, неясно. Может быть, те же Троекуровы — предки князя-боярина.
В середине XVII века два древних здания объединили и надстроили вторым, жилым этажом. Естественно, господские покои существовали и раньше, только теперь они сделались каменными. Третий этаж все еще оставался деревянным.
В этот момент был создан и фасад: карнизы, килевидные наличники, спаренные колонки и лопатки.
По вертикальным членениям можно прочитать и планировку дома. Во она:
По европейскому примеру, устроили анфиладу комнат. Ее украсили колонные порталы и сложная система сводов с распалубками. Вот как все это выглядит вживую:
Третий этаж — дворцовый
В 1680 году сгорел деревянный верх. А в 1689-91 годах боярин Иван Борисович Троекуров отстроил в камне третий этаж, где теперь принимали почетных гостей. Эти просторные и светлые залы предвосхищали дворцовые интерьеры XVIII столетия.
Новый этаж стал не только роскошнее, но и выше. Нижний, хозяйственный — 3 метра, средний, жилой — 4,5 метра, верхний, парадный — уже 6 метров. Над этим этажом тянулось открытое гульбище, обнесенное парапетом. Как предполагают, оно окружало деревянную светлицу. Роль крылец играла несохранившаяся галерея на каменных столбах.
Окна парадной анфилады украсил «нарышкинский» декор с коринфскими колоннами — веяния Нового времени.
А на дворовом фасаде сэкономили: наличники там просто были нарисованы.
Когда все завершилось, боярин получил в честь новоселья сорок соболей от молодого Петра I.
В наши дни вид на палаты с Охотного ряда заслоняет громада Госдумы. А до начала 1930-х тут открывался головокружительный ансамбль: дворцы-соперники Голицына и Троекурова и перед ними церковь Параскевы Пятницы.
Князь Василий Голицын был фаворитом царевны Софьи, князь Иван Троекуров — доверенным лицом царя Петра, который Софью сверг.
Свояк Петра Великого
Теперь вернемся к той цитате из «Москвы и москвичей», с которой началась статья!
Правда ли, что палаты сложены из ворованного кирпича, купленного для Сухаревой башни? Нет. К башне приступили в тот момент, когда на Охотном ряду все уже было сделано.
Правда ли, что Троекуров строился «в пику» Голицыну Великому? Нет. Нижние этажи давным-давно существовали, третий — добавили уже тогда, когда царевну свергли и звезда ее любимца закатилась.
Правда ли, что два боярина-соседа были на ножах? Известно только то, что они оказались по разные стороны баррикад. Женившись третьим браком на сестре супруги юного Петра, Иван Борисович Троекуров стал царским свояком и после низвержения Софьи, разумеется, попал на политический Олимп.
Пожилой боярин стал начальником Стрелецкого приказа, что говорит о высочайшем доверии монарха… ведь стрельцы — это не просто воинская сила. Это сила, способная восстать против Петра.
Ближайшими соратниками молодого реформатора были два княжича. Они сложили головы у стен Азова и Нотебурга. Чтобы похоронить одного из сыновей боярина, царь ездил в Ярославль — там были родовые могилы. Семейство Троекуровых восходило к удельным князьям Ярославским.
От Петра к Бонапарту
Палаты унаследовал единственный внук старика-боярина — последний представитель рода. После его смерти (1740) участок перешел к вдове и ее следующему мужу, генерал-аншефу Никите Соковнину, в ординарцах у которого начинал службу великий Суворов. Двор в это время выходил на Охотный ряд каменным забором с центральными воротами и парой двухэтажных каменных флигелей. То, что главный дом стоит в глубине квартала, нормально для старорусского зодчества.
История барской усадьбы кончилась в огненном смерче 1812 года.
История упадка, реставрации и реконструкции палат — в следующей статье, допишу скоро.
UPD. Вот она: