Предыдущая часть:
Так вот, "князья" у вогулов (мансей) и остяков (хантов) появились только в 13 веке. И их появление, конечно же, было связано с подчинением Югры и других "народов Сибири" монгольской империи Чингизхана.
Уже в 1207—1211 годах - незадолго до нашествия на Русь - татаро-монголы, не встретив почти никакого сопротивления, завоевали земли "лесных племен": территорию южной Сибири к востоку и к западу от озера Байкал с населявшими ее племенами. Эта территория вошла в состав самой Монгольской империи, а прилегающие огромные территории с другими "народами Сибири" - включая приуральскую Югру - стали "вассальными" к Монгольской империи, и населявшие ее племена Сибири стали платить монголам дань (см. Фото 1 ниже).
Система монгольского управления народами Сибири
Какую же дань платили монголам эти первобытные голодранцы? Они же в то время даже оленеводством еще не занимались. И никаких ремесел у них тоже не было - они не добывали золото или серебро, они не делали медные или железные мечи, даже глиняной посуды у них не было. А в качестве своего главного "боевого оружия" они использовали все те же деревянные колотушки для сбора кедровых шишек.
МЕХА. Сибирская тайга была очень богата соболями (и другими пушными зверьками), а населявшие ее племена были хорошими охотниками и издавна умели добывать соболей. И вот именно соболиными мехами и платили эти племена дань монголам - т.н. ясак.
Но для регулярного сбора дани - ясака - нужна была какая-то система. Эту дань еще нужно было наложить на вогулов и остяков в определенном количестве соболей, ее нужно было как-то собрать, а потом доставить в Орду. И для сбора ясака монголы построили несколько укрепленных поселений и начали назначать "князей" из местных вогулов и остяков.
То есть монгольская система сбора дани (ясака) с вогулов, остяков и других "народов Сибири" принципиально ничем не отличалась от той системы, которую монголы ввели несколько позже для сбора дани с покоренной ими Руси. Монголы ведь и на Руси не проживали постоянно: их чиновники по сбору дани (баскаки) жили в городах Руси, с небольшим монгольским отрядом, собирали и доставляли собранную дань в Орду, но сами ханы и татары-монголы жили в Орде, в Сарае (см. Фото 2 ниже).
И вся разница состояла только в том, что на Руси уже были свои князья, которые получали право на правление от Орды (т.н. ярлыки на княжение), а "князей" у вогулов и остяков монголы впервые назначали сами.
Из кого же монголы произвели вогульских и остяцких "князей"? В первую очередь, из их шаманов, конечно. Шаманы были единственной категорией населения у вогулов и остяков, которые по своему статусу выделялись от остального населения и пользовались у них определенным авторитетом. Плюс старейшины родов.
У мансей, как мы знаем, была еще одна особая социальная категория - хранители идолов и их "священных мест". В том числе были хранители этого особо почитаемого родового идола Анямовых Сорт-Хури-Аки, из-за которого мансюки убили дятловцев (см. ссылку ниже).
Вот что писала об этих мансийских хранителях известная петербургская исследовательница религии и обычаев манси Е.Г. Федорова в своей работе "Жертвоприношения у северных манси: о роли жреца, шамана, "знающего" (см. ссылку ниже):
"Во время жертвоприношений на святилищах духов-покровителей главным действующим лицом считался хранитель изображения духа. Хранитель — ялпынгкан урне хум — отвечал как за само изображение, так и за сохранность всего, что было на святилище. Он должен был поддерживать в надлежащем состоянии все объекты, изображение духа, «разговаривать» с духом, объясняя, кто и с какой целью пришел к нему, «угощать» его во время жертвоприношения и в целом руководить ритуалом.
Одна из функций хранителя — смена одежды духа. Это делалось периодически. Например, на культовом месте в верховьях р. Ляпин одежду духа меняли раз в год. Это делали самые старые и уважаемые мужчины (вероятно, один из них был хранителем. — Е. Ф.). Их должно было быть не больше трех. Во время переодевания изображение духа отгораживали берестяной ширмой, чтобы никто из посторонних не смог его увидеть. Посторонними в подобных ситуациях могли считаться и представители молодежи. Им нельзя было смотреть на изображение главного духа, когда его «кормили» и переодевали. При этом хранитель должен был объяснять тем, кто впервые оказался на святилище, что там можно делать, а что нельзя.
В обязанности хранителя входила и «передача» духу жертвы тех, кому не положено присутствовать на святилище или кто не смог по каким-то причинам непосредственно участвовать в обряде. В прошлом хранители наиболее значимых духов объезжали «подвластную» этим духам территорию и собирали для них дары.
Функции хранителя передавались по наследству только мужчине — представителю основной линии фамилии, которая хранила изображение духа-покровителя. Если же он отсутствовал, то представителю боковой ветви. По моим данным, хранителем не обязательно был старший по возрасту мужчина. Главное для него — знание традиций. Хранители проходили обучение в специальном доме. Между собой они говорили на «потайном» языке.
Есть данные, что должность хранителя была выборной. Возможно, здесь имеет место проявление локальных особенностей культуры. Возможно, эта информация касается случаев, связанных именно с необходимостью замены умершего хранителя — представителя основной линии. Такие примеры известны в последней четверти ХХ в. Причем ситуация с выборами заместителя была очень непростой: представители боковых линий фамилии вступили в конфликт. Хранителя могли выбирать, видимо, и в тех случаях, когда возникало новое селение или в старом появлялись представители других фамилий. В последней ситуации можно говорить о «борьбе между духами» за то, кто из них будет главным".
http://forumstatic.ru/files/001a/87/44/70929.pdf
По поводу "переодевания" мансийских идолов, о котором пишет Федорова, наверное, нужно сделать небольшое пояснение. Вопреки расхожему мнению, у мансюков многие идолы (даже весьма уважаемых и могущественных "духов") часто были вовсе не деревянными, а делались из мехов или тряпок (см. Фото 3 ниже). И, кстати сказать, идол Анямовых Сорт-Хури-Аки, из-за которого мансюки убили дятловцев, также не был деревянным - он был сшит из множества соболиных и лосиных шкурок и весил 5-8 кг (об этом рассказал Роман Анямов в своих письмах Виктору Мальцеву).
Но, очевидно, такие хранители идолов и "священных мест" у мансей и хантов появились значительно позже - когда мансюкам уже приходилось прятать своих идолов от пришлого населения и когда им приходилось скрывать приверженность своему традиционному шаманизму от местного (немансийского) населения и от местных властей. И когда их "священные места" стали подвергаться регулярным разграблениям.
И в этот же период ордынского владычества у "народов Сибири" появились и знаки тамги. Ведь ордынским чиновникам нужно было составлять какие-то отчеты о собранном ясаке, а вогульским и остяцким князькам - как-то отчитываться о собранной дани со своих сородичей. И для составления таких отчетов нужна была подпись вогульских и остяцких князьков - вместо которой они и ставили свою тамгу. И лишь позднее, когда "народы Сибири" переняли у саамов оленеводство и когда у них произошло имущественное расслоение (по количеству оленей и оленьих пастбищ), эти тамги приобрели у них еще и функцию знака собственности, который они ставили на своих оленей и на другое свое имущество.
И в этот же период у вогулов и остяков появляются в сколько-нибудь значимом количестве медные, серебряные и золотые монеты, железные наконечники для стрел и копий и другие ремесленные изделия. Все это они, конечно, получали от Орды и татаро-монгол (а позднее от русских). Никаких своих металлических изделий мансюки никогда не производили, и своим идолам они жертвовали то, что получали со стороны. Иногда доходило до смешного - в одном мансийском "святилище", найденном в тайге в 1970-е годы, обнаружили металлические пуговицы немецких подводников периода Второй мировой войны. Откуда мансюки их раздобыли - до сих пор остается загадкой.
Продолжение: