Немного засмотревшись по сторонам, Вероника чуть не пропустила того, что душа вильнула в проход между домами. Девушка устремилась туда же. Но пока она до него добежала, прошло какое-то время.
Проход между старыми покосившимися домами, представлял собой очень узкий проем. Обычно в таких местах, сильно загажено под ногами. Но девушке было не до этого, она пробежала сквозь него буквально за секунду и оказалась в небольшом старом дворике, высаженном по кругу высокими старыми деревьями. Одинокие пустые лавочки стояли полукругом вдоль ухоженных клумб.
Раскидистый дуб шелестел листвой, подгоняемый ветром и испуская какой-то ему одному невиданный темп. Причем, что удивительно, ветер играл только с кроной этого могучего дерева. Остальные же деревья стояли не шелохнувшись. Девушка отметила это машинально, почти не глядя на дерево, она, высматривая хоть какой-нибудь намек в окнах пустых домах, на присутствие души.
Справа и слева окна на нее смотрели темными провалами. Дома были малоэтажными, не больше трех этажей и заканчивались вверху большими чердаками с округлыми окнами под крышей.
Обычно данные здания строились купеческими гильдиями. Внизу осуществляли торговлю, вверху размещались многочисленным семейством. После революции их превратили в коммуналки, а чердаки переоборудовали под жилье.
И вдруг, на одном здании, в самом вверху под крышей зажегся свет. Вероника устремилась в подъезд, с трудом открыв большую тяжелую добротную дверь. Купцы строили на совесть, отдавая должное безопасности.
С трудом перемещаясь по ступенькам, девушка пролет за пролетом преодолевала тяжелый подъем. Ворча про себя, что не везет ей на лифты в последнее время; всё по старинке, всё с усилием.
Поднявшись, наконец на чердак и преодолев последнюю тяжелую лестницу, девушка схватилась за ручку на входной двери и потянула ее на себя.
Оказалась в маленькой однокомнатной квартире, освещенной только керосиновой лампой, стоящей на письменном столе, за котором сидел мужчина и увлеченно что-то писал.
Вероника узнала его по кудрявым волосам. Пальто он снял и теперь сидел в помещении в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и писал, периодически окуная перо в чернильницу.
"Раз он, явно живет не в современной обстановке, скорей всего его душа из далекого прошлого. Похоже на 1950 год примерно. И тело до сих пор не нашли, поэтому он и затерялся. И не убитый на поле боя, так бы он сразу же отправился на перерождение. Но застрял он не только из-за тела, это совершенно не обязательно - продолжала рассуждать Вероника- тут имеет место быть какая-то неоднозначная ситуация".
Заглянув мужчине через плечо, девушка начала читать текст, написанный размашистым подчерком на пожелтевшей бумаге:
"Я, Семен Макаров ухожу из жизни совершенно сознательно, по причине того, что после навета моих коллег, не могу больше жить с этим позором и смотреть советским людям в глаза ….»
«Значит самоубийца, но, если бы это было так, его бы душа сразу же отправилась в изгнание, а не торчала здесь. – думала девушка - Следовательно, ему не дали осуществить задуманного, убив его раньше и спрятали тело. Какая ирония, если бы они знали о его намерениях, то не стали бы утруждаться. Скорей всего он был инженером-изобретателем, судя по дальнейшему тексту, книгам, которые были по всюду одной той же тематики и чертежам. Кому-то возможно, очень были нужны его разработки в области кораблестроения, раз на него написали донос. А этот Семен счастливчик, ведь он не стал самоубийцей».
Девушка наблюдала, как душа мужчины спрятала предсмертную записку в учебник.
После, мужчина стал прибирать на столе, заботливо расставляя по порядку книги. Затем, накидывает пальто и выходит из квартиры, пряча чертежи со стола, за пазуху. За ним спешит и Вероника, боясь его упустить, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
Девушка двигается гораздо медленнее, чем душа, поэтому запаздывает и видит в узкой подворотне, как два мужика в потрепанной одежде засаживают нож в сердце ее подопечного и волокут его тело к канализационному люку, расположенному рядом с раскидистым дубом, тем самым, кроны которого колыхались на ветру и скидывают тело вниз. Сами же спрыгивают следом. Это воспоминания души, поэтому убийцы выглядят как серые прозрачные тени и даже если бы Вероника хотела бы разглядеть их лица, не получилось бы, да и люди эти уже мертвы, ведь прошло много времени.
От подворотни до канализационного люка всего лишь три метра, поэтому ночью никто и не заметил убийц. Свидетелей не было. А тело, скорей всего, до сих где-нибудь замуровано в катакомбах канализации.
Теперь стала проясняться картина. Вероника размышляла и смотрела на люк, из которого через какое-то время появилась прозрачная рука убийцы и заботливо прикрыла за собой крышку.
От невеселых мыслей, очнулась она от яркой вспышки. Рядом с ней стояла душа Семена и протягивала ей стопку бумаги. После того, как Вероника их взяла, он развернулся и пошел через проходную, вдоль по улице в сторону старого ржавого моста. Девушка пыталась не упустить его из вида, поэтому прочесть переданные ей бумаги, на ходу никак не получалось. В один момент она услышала голос Графа, разливающийся, словно сирена, по всей улице:
- Отпусти невинно убиенную душу, порви бумаги.
Вероника остановилась и поняв, что перед ней прощальное письмо Семена, начала рвать его на мелкие куски.
Когда последний отрывок был ею пущен по ветру, она увидела проявившийся над головой уходящего мужчины договор, висящий аккурат над его макушкой, который неожиданно резко воспламенился, и исчез.
Семен повернулся к Веронике и даже издалека, девушка поняла, что он улыбается, постепенно растворяясь в пространстве, становясь все прозрачнее и прозрачнее, пока совсем не растворился в воздухе.
- Наконец-то, он свободен - пробормотала Вероника и поспешила к мосту. Последние силы ушли на обряд.
То, что она наблюдала до этого, находясь при Графе, имело всегда разные конфигурации и не всегда напоминало классический обряд: Жнец читал заклинание у Шаманки, обмазывая предварительно ее тело черной краской; Граф зажигал свечи на затонувшем корабле, чтобы душа моряка смогла освободиться от плена; он разбивал зеркала в заброшенном особняке, не давая заблудшим душам спрятаться в зеркальном коридоре.
Вероника готовилась к более сложным манипуляциям в ее задании, а тут надо было всего лишь порвать бумаги. Но девушка не обольщалась, справедливо понимая, что задачи в будущем могут быть не такими простыми.
Ей надо было встать на тоже самое место, где она и появилась в этом мире, пока еще у нее есть время.
Сил на последний рывок практически не осталось, и девушка почти ползла через мост, постоянно держась за перила, уже не рискуя идти без подстраховки. Когда уже она встала на набережной и до точки перехода оставалось совсем чуть-чуть, почувствовала пристальный взгляд. Но вот кого, она не могла понять. Кругом не было ни души. Вероника была медиумом и всегда безошибочно определяла нахождение еще кого-то, даже если этот кто-то так ловко прячется. Совсем не было сил для того, чтобы задержаться и осмотреться получше. Еще чуть-чуть и Графу придется выносить ее отсюда. Потому она сделала последний шаг и почувствовав хлопок, оказалась в знакомом тумане.
Она уже практически дошла, но силы оставили ее, и девушка упала на так сладко пахнущую траву. Последнее что она помнила, мелькнувшую мысль в голове: "ну и хорошо, не придется самой по ступенькам подниматься".
Дорогие читатели, благодарю за отзывы. Это глава вообще мистическая, приснилась мне во сне, оставалось только ее записать)))