Димитри Берг, некогда русский немец, переехал вместе с семьей в Приморье из Германии. Здесь он получил российский паспорт, и сегодня связывает свою жизнь с Россией, работает учителем немецкого языка в одной из школ Владивостока. Начало спецоперации России на Украине оказалось для Димитрия отправной точкой, Германия вновь, спустя 80 лет направила свое оружие против русских. В такой атмосфере, когда базовые человеческие ценности подвергаются пересмотру, семья Димитрия не смогла оставаться в Германии и сделала свой выбор в пользу России.
Анастасия Барабаш:
- Дорогие друзья, здравствуйте! У микрофона Анастасия Барабаш, а у нас в студии сегодня Дмитрий Берг, который 32 года назад в шестилетнем возрасте уехал в Германию из России. Сегодня он вернулся вновь и работает учителем немецкого языка в приморской школе. Здравствуйте, Дмитрий!
Димитри Берг:
- Здравствуйте!
Анастасия Барабаш:
- Вы прожили в Германии больше 30 лет, т.е. половину жизни среднестатистического человека. Завели там семью, появились дети. Что заставило вас сделать такой смелый шаг?
Димитри Берг:
- Меня заставила нынешняя ситуация на Украине. Даже не сколько начало СВО, а то, как Германия себя позиционировала в этом конфликте. Не просто стала поддерживать Украину во всем, а в принципе стала делать то, что Америка ей говорит. То есть полностью потеряла свой суверенитет. Потому что когдат началось СВО, первым делом Германия послала пять тысяч шлемов на Украину и хлопала себя по плечам. То есть это была их искренняя помощь. А все остальное после этого, что последовало потом… они начали поставлять сначала «Леопард-2», потом другие танки. Это уже, как я уверен, не их искреннее решение. Им так диктует Америка. То есть подобное поведение Германии подвигло меня принять решение о переезде (прим.ред.). Когда Германия начала поставлять тяжелое вооружение Украине, для меня выбор был предрешен (прим.ред.). У меня родственники в России живут, моя жена российская гражданка, мои дети русские. То есть у меня складывалось такое ощущение, как будто война ведется против меня, против моей семьи, против моей истории, моего прошлого. Я родился в России. И решил, что надо выбрать свою сторону в этой ситуации.
Анастасия Барабаш:
- Вы вернулись по программе переселения соотечественников. Как это было? Надо же было узнать об этой программе. И все ли получилось так, как вы рассчитывали?
Димитри Берг:
- Да, я узнал об этой программе еще раньше. Пару лет назад знакомый тоже мне рассказывал про эту программу. Я стал узнавать, что это за программа. Ну, тогда это было не для меня еще. А вот в нынешней ситуации я понял, что хочу в Россию поехать. Хочу здесь жить. И вот эта программа предоставила возможность легально поехать в Россию с государственной поддержкой.
Анастасия Барабаш:
- Но все получилось быстро или были какие-то все-таки сложности?
Димитри Берг:
- Были сложности, и мы прошли много формальностей. Ну, это и не плохо. Наоборот, я вижу, как это происходит в Германии, куда сейчас миллионы людей просто так без паспорта, без любого проверки едут. А Россия проверяет, кого она хочет к себя пригласить. И надо было показывать, что у меня есть профессия, что я могу быть полезным для страны. Это правильно для страны, я считаю.
Анастасия Барабаш:
- За те 30 лет, пока вы жили в Германии, вы в России бывали или нет?
Димитри Берг:
- Я бывал в России до этого, и в детстве часто с мамой. Мы ездили в Россию, родственников навещали. Ну, когда я стал уже совершеннолетний, я не стал приезжать. Больше занимался своими делами. Потом все-таки как-то решил еще раз ездить к родственникам в Калининградскую область. И там познакомился со своей женой, привез ее в Германию. Там мы поженились и стали жить. Ездили потом периодически к ее родственникам. Ну, а как начался коронавирус, мы больше не ездили.
Анастасия Барабаш:
- Вот у меня, собственно, и следующий вопрос. Как ваша супруга восприняла то, что вы возвращаетесь в Россию? Но вы познакомились с ней в России, поэтому я думаю, это было ваше совместное решение или нет?
Димитри Берг:
- В Россию поехать? Нет, это было мое решение. Она сначала была против. Там все-таки она жила в деревне маленькой. Там я хорошо работал, зарабатывал. Жизнь была налажена. Она не хотела это терять. И вспоминала девяностые. Но мы поговорили с ней, я перечислил ей плюсы жизни в России.
Анастасия Барабаш:
- Убедить удалось?
Димитри Берг:
- Да, да, убить удалось. И она сейчас тоже рада, что мы приехали в Россию.
Анастасия Барабаш:
- А как ваши друзья в Германии восприняли такую новость, что вы переезжаете в Россию?
Димитри Берг:
- В принципе, друзья хорошо отнеслись, даже коренные немцы. Я до сих пор еще в контакте с некоторыми, переписываюсь. И коренные немцы, которые за Путина, можно сказать так, против германского правительства, они рады за нас, что у нас так хорошая жизнь сложилась. Мне даже, честно говоря, чуть-чуть жалко за некоторых немцев, которые не могут приехать сюда (прим.ред.). Я имею эту возможность приехать в Россию легально, а они не могут. И им надо в этой каше сейчас вариться. У вас двое детей.
Анастасия Барабаш:
- Нравится ли им в России? И насколько быстро они адаптировались?
Димитри Берг:
- Младшему, ему только четыре годика, ему как бы... Главное, что родители рядом. Да, да, да, он совсем согласен. Старшему было тяжело первое время. Он уже там приобрел себе первых друзей. И та среда была для него знакома. Он вырос в Германии, и всегда называл - это мой дом. Это первые его слова были. «Мой Коблинс – мой дом», т.е. город, где мы жили. И ему здесь было тяжело первое время. Ну, ничего, он очень быстро привык. Я сразу принес кошку домой, теперь он без нее никуда не хочет. Собственно, маленький понятно, а старший уже тоже адаптировался, привык. Да, он тоже уже сейчас здесь, и в России привык. Подружек завел. Он очень хорошо в коллектив вошел. Воспитатели ему очень рады, всегда хвалят.
Анастасия Барабаш:
- А что касается языка… Вы с супругой оба говорите по-русски, а дома между собой, я имею в виду, когда вы жили в Германии, общались на русском языке или нет?
Димитри Берг:
- Я с детьми только по-немецки говорил.
Анастасия Барабаш:
- Вы только по-немецки?
Димитри Берг:
- Да. А супруга по-русски говорила, чтобы они тоже знали этот язык. Но они не могли говорить по-русски в Германии. Как приехали сюда, в Россию, ни одно слово не говорили, а только понимали по-русски. Но сейчас говорят отлично, стишки учат. Вот к 23 февралю уже научились.
Об этом и многом другом в интервью в медиастудии ГТРК «Владивосток».
