Начало здесь
- Мама, - Лена начала этот разговор осторожно, медленно подбирая слова. - Я думаю, мне нужно устроиться на работу в городе. Здесь никаких перспектив нет. Там - хотя бы что-то. Может Аня пожить у тебя какое-то время, пока я не обустроюсь?
Мать вытерла руки синим кухонным полотенцем и внимательно взглянула на нее.
- Конечно, - сказала она. - Анютка здесь в садик ходит, зачем ее дергать с места на место? Устроишься - тогда и заберешь. Когда будет уверена.
Лена перевела дух. Она не ожидала, что разговор пройдет так легко.
Но следующий вопрос заставил ее похолодеть.
- А он хотя бы знает, что у тебя есть ребенок? Или ты ему не сказала?
Лена глубоко вдохнула воздух.
- Пока нет, но скажу.
- Когда?
- Когда будет нужно.
- Тебе виднее, - произнесла мать, поворачиваясь к раковине и принимаясь за посуду. - Тебе виднее.
- Хочешь сказать, что не нужно начинать совместную жизнь с лжи? - с вызовом спросила Лена.
- Я ничего такого не говорила. Я просто спросила, знает ли он...
- Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но это мой последний шанс!
- Последний шанс - это если она тебя когда-нибудь простит.
- Я тебя услышала, я поняла!
Лена выскочила из кухни. Хлопнула дверью и выбежала из квартиры.
Вечерело. В пустом парке поникшие серые деревья склонились под моросящим дождем. Густая серая пелена окутала город. Небо, тяжелое, свинцовое, как могильная плита, нависло над городом. Пылевые заслоны как будто накрыли его огромной крышкой. Да еще и вдобавок дождь...
Лена шла, засунув руки в карманы пальто. Это не жизнь, твердила она себе, это не жизнь... В конце концов, многие дети остаются с бабушками, если их родители развелись.
Она искала себе оправдания. И не находила их. А дождь все не кончался. Он лил и лил с неба, смешиваясь с мелкой серой пылью и стекал грязными струями на растрескавшийся асфальт.
На следующий день Лена заехала проститься. Тоска поселилась в ее сердце с самого утра; она, как могла, оттягивала визит к матери. Знала, что не сможет взглянуть в анюткины глаза, так быстро заполняющиеся слезами.
Но надо было заехать. Попрощаться, объясниться, соврать Анютке про командировку, про срочную работу. Вдохнуть - выдохнуть, а потом вырваться наконец в новую безбрежную жизнь, где нет места осколкам прошлого.
В новую жизнь, в которой можно начать все заново. Как будто не было этих ошибок, этого серого беспросветного куска жизни, о котором ей так хотелось забыть.
Новая жизнь начиналась солнечно и легко. Когда ее поезд прибыл на вокзал, светило теплое ласковое сентябрьское солнце. Золотая листва окутала деревья. Кирилл встретил ее на вокзале. Светлые волосы. жаркий взгляд. Будто лето струится в улыбке.
И будто никогда больше не будет серости, тоски и дождя.
Кирилл хотел сразу отвести ее в свою квартиру, чтобы она отдохнула с дороги, но Лена отказалась. Вместо этого она предпочла прогулку по городу, так непохожему на ее собственный. Ей нравилось бродить по выложенным брусчаткой, залитым ярким солнечным светом, останавливаться в еще работающих уличных кафешках и пить кофе, дышать свежим прозрачным воздухом, в котором уже чувствовалась осенняя прохлада.
Так началась ее новая жизнь. Жизнь, для которой, как ей казалось, она была создана. Кирилл заботился о ней и не ограничивал ее в тратах. Но она практически сразу же нашла себе работу администратором, весь доход от которой высылала матери. Упреков Надежда больше не высказывала, спокойно сообщала, что у Анютки все хорошо, она ходит в садик, периодически спрашивает про маму, но переживает не сильно.
После таких разговоров у Лены сжималось сердце. каждый день она обещала себе поговорить с Кириллом и обо всем ему рассказать. Но она знала, почему-то отчетливо понимала, что тогда ее хрустальная осенняя сказка разобьется вдребезги.
Однажды вечером она позвонила матери, но Надежда не могла разговаривать.
- Извини, у Анютки температура, ничем не снимается, я потом перезвоню, - и в трубке раздались короткие гудки.
Лена растерянно прижала к груди телефон. Внутри что-то похолодело. Она была в другом городе, а где-то там в жару метался ее ребенок. Уже стемнело.
И мысли были только об одном. Что делать? Куда бежать?
Лена снова набрала номер матери.
- Лена, я не могу говорить сейчас... говорю же, Анютка болеет! температура 39,8 С, ничем не могу снять!
- Что значит, ничем не можешь снять? Ты давала ибупрофен?
- Конечно, давала! Вообще не действует! Думаю "скорую" вызывать!
- Сейчас, подожди, я придумаю что-нибудь!
Дрожащими пальцами Лена принялась листать страницы в телефоне. Должен же быть выход...
Из телефонной трубки донесся слабый анюткин голосок.
- Я не хочу в больницу... мама, ты скоро приедешь?
- Скоро, котеночек, скоро!
Лена впилась взглядом в открытую страницу.
- Слушай, дай полтаблетки найза! Он у тебя был, ты пила при болях в коленях!
- А точно его можно ребенку? - засомневалась Надежда.
- Точно!
Через пятнадцать минут температура у Анютки спала. Лена вздохнула с облегчением.
Она долго сидела на полу, прислонившись к стене, ожидая, пока придет Кирилл.
Наконец раздался звук поворачиваемого в замке ключа.
Лена встала, положила телефон на стол. Кирилл прошел в ванную, потом слегка коснулся губами ее щеки и привычно опустился в кресло перед компьютером.
- Кирилл, есть кое-что, что я хочу тебе сказать... Это очень серьезно, пожалуйста, послушай...
Кирилл с недовольным видом обернулся. И Лена вдруг почувствовала себя неловко. Что-то странное происходило. Как будто женщина-функция вдруг решила заговорить и сообщить о своих проблемах, а такого никогда не должно было случаться.
Функция не выполнялась. Агрегат сломался и подлежал замене.
- У меня есть дочь, - спокойно сказала Лена. - Я совершила ошибку, не сказав об этом сразу. Но теперь я поняла, что я не могу жить без нее.
- Чего ты хочешь? Чтобы она жила здесь, с нами?!
- Да.
Она замолчала. Ей нечего было больше сказать. Кирилл вскочил и принялся размахивать руками. Никогда еще Лена не видела его в таком состоянии.
- На что ты вообще рассчитывала, скрывая ее? Когда ты планировала об этом сказать? И чего ты теперь от меня ждешь?
Он снова опустился в кресло и замолчал. Лена прошлась по комнате. Дотронулась до одежды, висящей на спинках стульев, погладила пальцами ткань.
В душе вдруг стало все спокойно и ясно. Как бывает, когда окончательно и бесповоротно принимаешь единственно верное решение.
Потом она спокойно спросила:
- Так почему ты все же выбрал меня?
- Я выбрал тебя, потому что решил, что ты подходишь для нормальной жизни.
- Ты выбрал меня, потому что я просто была удобной. Не просила ничего для себя.
- Ну что ты начинаешь? - поморщился Кирилл. - Я выбрал тебя, потому что понимал, что ты закроешь часть моих дел за спиной. Причем молча и без разговоров. А тут такое...
- Боже, как же я раньше этого не видела! В тот самый вечер мне нужно было это понять...
Лена схватила пальто и выскочила из квартиры. Там остались ее вещи, ну да Бог с ними, за ними можно вернуться потом...
Сейчас она не могла больше ждать. Сейчас ей нужно было исправить ошибку, которая чуть было не увела ее с правильной дороги куда-то в непроходимую лесную чащу.
Она так долго ошибалась. Забрела в какие-то непроходимые дебри. Ей нужно было вернуться. И она не могла больше ждать.
***
Город встретил ее серым дождем, грязью на улицах, клубами черного дыма из труб завода. Дождь заливал холодными струями автобусное стекло. Лена ехала, вытирая струящиеся из глаз слезы.
- Мама, а ты надолго приехала? - спросила Анютка.
Ее глаза расширились и как будто превратились в два огромных лесных озера.
Девочка изо всех сил прижала мишку к груди и как будто застыла, ожидая ответ.
Но теперь Лена могла с чистой совестью ответить на ее вопрос.
- Навсегда, солнышко. Навсегда.
Она прижала дочь к себе.
Последний шанс - это не последний шанс вырваться.
Последний шанс - это всегда на возвращение к себе настоящей. К тому, что по-настоящему дорого.
"Если мы уедем отсюда, то хорошо. Нет - значит, будем жить здесь", подумала Лена и улыбнулась своим мыслям.
Главное - вместе. А там видно будет...