«Мёртвые души» - киносценарий
«Мёртвые души» - киносценарий по одноименной поэме (1842-1852) Николая Васильевича Гоголя (1809-1852). При жизни М.А.Булгакова не экранизировался и не публиковался.
Е. Булгакова записала в своём дневнике 13 апреля 1934 года: «На днях приходил кинорежиссер Пырьев с предложением делать сценарий для кино по "Мертвым душам". М. А. согласился - будет делать летом».
За два года до этого, 28 ноября 1932 года, во МХАТе прошла премьера пьесы М.А. Булгакова «Мёртвые души». Пьеса была восторженно принята зрителем и ею заинтересовались кинематографисты.
Режиссер Иван Александрович Пырьев (1901-1968) задумал экранизировать великий
роман Гоголя. В мемуарах Пырьева «О прожитом и пережитом», режиссёр вспоминает посещение квартиры Булгакова: «Отворил мне дверь сам Михаил Афанасьевич
в узбекской тюбетейке и узбекском халате, надетом на голое тело. Церемонно
поздоровавшись, он попросил меня пройти в его кабинет, а сам исчез.
Войдя в небольшую комнату с книжными шкафами и полками, я с недоумением
увидел висящие на стенках аккуратно окантованные, под стеклом, самые
ругательные рецензии на спектакли по булгаковским пьесам. Очевидно, хозяин
хотел предупредить гостя или посетителя, чтобы тот знал, к кому он попал и с
кем ему придется иметь дело....
- Чем могу служить? - прервав мое обозрение рецензий, спросил, входя в
кабинет, успевший переодеться хозяин.
- Я бы хотел, - назвав себя, смущенно начал я, - чтобы вы написали для
меня сценарий "Мертвых душ"...
- Душ? - воскликнул Булгаков, - А каких вам нужно душ?.. И почем вы
изволите их покупать?.. - лукаво улыбнувшись, заговорил он со мной языком
Гоголя».
11 мая Е. Булгакова делает запись в своём дневнике: «Вчера вечером - Пырьев и Вайсфельд по поводу "Мертвых душ". М. А. написал экспозицию. Пырьев:
- Вы бы М. А., поехали на завод, посмотрели бы... (Дался им этот
завод!) М. А.:
- Шумно очень на заводе, а я устал, болен. Вы меня отправьте лучше в
Ниццу».
Первый вариант сценария был завершён Булгаковым в середине июля 1934 года. Об этом варианте сценария Булгаков пишет своему другу литературоведу и философу П. С. Попову 10 июля 1934 г.: «Люся (Е. С. Булгакова, третья жена писателя) утверждает, что сценарий вышел замечательный. Я им (И. В. Вайсфельду и И. А. Пырьеву) показал его в черновом виде, и хорошо сделал, что не перебелил. Все, что больше всего мне нравилось, то есть сцена суворовских солдат посреди Ноздревской сцены, отдельная большая баллада о капитане Копейкине, панихида в имении Собакевича и, самое главное, Рим с силуэтом на балконе, - все это подверглось полному разгрому! Удастся сохранить только Копейкина, и то сузив его. Но - Боже! - до чего мне жаль Рима!
Я выслушал все, что мне сказал Вайсфельд и его режиссер, и тотчас сказал, что переделаю, как они желают, так что они даже изумились».
В первой редакции киносценария «Мёртвых душ» Булгаков хотел осуществить идеи, которые ранее пытался воплотить в театральной инсценировке «Мертвых душ». Ему оказывал помощь В. Г. Сахновский, который 7 июля 1930 г. на совещании во МХАТе говорил: «"Мертвые души" являются по замыслу самого Гоголя значительнейшей поэмой, для того, чтобы сохранить на сцене эпическую эту значительность Гоголя (помимо его комедийного и сатирического начал), следует ввести в спектакль роль Чтеца или "от автора", который, не выпадая из спектакля, а по возможности связываясь с его сквозным действием, дал бы нам возможность дополнить комедию и сохранить на сцене МХАТа всю эпичность Гоголя».
В экспозиции сценария «Мёртвых душ» Булгаков отмечал, что «для того, чтобы представить поэму Гоголя на экране, ее надлежит подвергнуть значительной ревизии в том плане, чтобы события, совершающиеся в ней, были видимы с точки зрения современного человека».
Пырьева же этот вариант сценария не устроил, и Булгакову пришлось его переделывать. Пырьева не устроили, например, эпизод с суворовскими солдатами, штурмующими крепость, когда Ноздрев загоняет Чичикова на козлы, баллада о капитане Копейкине, чья шайка постепенно вырастает в грозную армию, и некоторые другие сцены. Хотя эти сцены Булгаков как раз и задействовал в своём сценарии для передачи эпического строя «Мёртвых душ». Режиссер же скорее воспринимал гоголевскую поэму как материал для сатирической комедии. Римский эпилог, по замыслу Булгакова, позволявший воспринимать все происшедшее до того на экране как живую мысль писателя-творца, для замысла И. А. Пырьева был излишен.
Баллады о капитане Копейкине и Чичикове-Наполеоне передают громадный всепоглощающий страх «мертвых душ» - чиновников перед угнетаемым и ограбленным ими русским народом, перед грозным призраком крестьянского бунта, который нередко в гоголевские времена становился осязаемой реальностью. Еще в раннем фельетоне «Похождения Чичикова» (1922), где гоголевские персонажи были перенесены в послереволюционную Россию, упоминание банд капитана Копейкина вызывало у читателей ассоциацию с антисоветским крестьянским восстанием в Саратовской губернии во главе с действительно существовавшим капитаном Копейкиным.
Интересно, что у Булгакова капитан Копейкин наделен наглой физиономией и сочувствия по замыслу автора вызывать не должен. Внешностью он даже уподоблен Емельяну Пугачеву (1740 или 1742 - 1775): «Возникает капитан Копейкин с заросшей окладистой бородой. На груди - звезда, посредине - икона на цепи. Показывает фигу». Пугачев и другие вожди крестьянских восстаний в советской историографии были канонизированы как герои сугубо положительные. Их единственным недостатком считалось незнакомство с марксистской теорией и отсутствие пролетариата в тогдашней России, что и мешало восставшим одержать победу. В свое время капитан Копейкин оказался неприемлем для царской цензуры. Теперь он стал неприемлем для советских кинематографистов: наглый, развязный, пьянствующий и жестокий крестьянский вожак полностью противоречил сложившемуся стереотипу.
К 15 августа был готов уже третий вариант киносценария. Об этом читаем в дневнике супруги Булгакова:
«М. А. очень мучился, сдавая "Мертвые", - теперь сдан уже третий вариант».
Сам Пырьев вспоминает о работе над сценарием следующее: «Начался подготовительный период. Я договорился с Н. П. Акимовым - о художественном оформлении им будущего фильма. Д. Д. Шостакович согласился писать музыку. В. Э. Мейерхольд обещал играть Плюшкина. На роль Ноздрева был намечен Н. П. Охлопков, Ю. А. Завадский на роль Манилова, а К. А. Зубов должен был играть Чичикова. Уже начали готовиться к пробам. Шить костюмы, делать парики...».
Творческая история киносценария "Мертвых душ" подробно освещена в
статьях Григория Файмана под общим названием "Кинороман Михаила Булгакова"
(Искусство кино, 1987, ээ 7, 8, 9, 12), острых, полемичных, насыщенных
новыми материалами, служебной перепиской, извлеченной из архивов,
дневниковыми записями, цитатами из газет того времени. В многотиражке
кинокомбината "За большевистский фильм" 25 августа 1934 года опубликовано
интервью М. А. Булгакова: "Я закончил сценарий "Похождения Чичикова, или
Мертвые души" по гоголевской поэме.
Ранее, работая над инсценировкой "Мертвых душ" для театра, я убедился в
том, что это сложное произведение Гоголя представляет для инсценировщика
величайшие трудности. Превращение "Мертвых душ" в кинопоэму, с моей точки
зрения, представляет работу еще более трудную, но увлекательную,
Работа эта, надо сказать, протекала в очень благоприятной обстановке.
Режиссер Пырьев; заместитель директора И. Б. Вайсфельд сделали все, чтобы
такую обстановку создать. С самых первых шагов они поддерживали со мной
постоянную связь, и наши живые беседы значительно помогли мне в поисках
способа, при помощи которого можно было бы труднейший в композиционном
смысле роман-поэму превратить в стремительную и достаточно острую пьесу для
экрана.
Мне понадобилось три варианта, чтобы пройти через все ухабы и добиться
результата, который мог бы меня удовлетворить (см.: Искусство кино, 1987, э
7, с. 87).
Пырьев пишет режиссёрский сценарий, который не устраивает Булгакова. 26 марта 1935 года Е. Булгакова записывает в дневнике: «Наконец сегодня М. А. написал отзыв о режиссерском сценарии "Мертвых душ". Про многое: "Это надо исключить!" Но исключит ли Пырьев?» После этого И. А. Пырьев «остыл» к будущему фильму по «Мертвым душам» и стал снимать фильм, который получил название – «Партийный билет».
В последствии, спустя десятилетия, кинематографисты признали правоту Булгакова в трактовке «Мёртвых душ». И. В. Вайсфельд, учавствовавший в работе над фильмом в 30-е годы, в 1988 г. извинялся за Пырьева: «Работа над сценарием шла трудно. Михаил Афанасьевич Булгаков видел дальше и знал о Гоголе больше, чем кинематографические производственники. Правда, официальный консультант-литературовед, привлеченный киностудией, М. Б. Храпченко во время встреч и в письменном заключении по сценарию поддерживал общее для нас желание найти кинематографическую форму для изображения на экране подлинно гоголевских образов. Но пресс вульгаризаторских оценок литературы и кино сжимал замыслы экранизаторов, и очертания будущего фильма постепенно менялись, как меняется отражение человека, находящегося в комнате смеха. Чичикова усердно гримировали под героев Островского. Ему надлежало стать выразителем интересов "торгового капитала". Все, что помогало прямолинейному иллюстрированию этого нехитрого литературоведческого открытия, всячески поощрялось, а все действительно гоголевское, сложное, причудливое, необычайное, потрясающее встречало недоверие.
Отсутствие ординарности у Гоголя и его кинематографического интерпретатора - Булгакова - вызывало у вульгаризаторов крайнее огорчение. Режиссерский сценарий в каких-то своих элементах смещался под уклон от Гоголя к его противоположности. И именно в этот момент работы пришло известие о том, что Ивану Пырьеву надлежит ставить современный сценарий, а не "древнюю" экранизацию.
Известие было невеселым - пропадали труды месяцев. Но кто знает, что выиграл бы кинематограф, зритель и сам Иван Пырьев, если бы на экране вместо булгаковского прочтения "Мертвых душ" появилось компромиссное произведение».