- Значит, у тебя был трудный первый день? - Ничего необычного не произошло, и я действительно считаю, что в этом году у меня отличный класс. Обычно у меня бывают один или два сложных ученика, но на самом деле настоящая проблема всегда связана с их родителями. - она вздыхает. - В этом году есть две мамы, которые, похоже, сделают мою жизнь веселой и интересной.
- Ты, наверное, говоришь о женщинах из состоятельных и влиятельных семей, - отвечаю я, сжимая свою сумочку, чтобы убрать ее из-под ног двух йорков, Бима и Гоги. Я не доверяю им настолько, насколько только возможно.
Тома смеется.
- Я точно знаю, о ком ты говоришь, и да, я имею в виду их. Один из их детей действительно слишком мал для поступления в школу в этом году, но Боже упаси, если я предложу им отклонить его поступление и порекомендую пойти в детский сад еще один год. - она опять вздыхает. - Печальная вещь в частных школах заключается в том, что администрация на самом деле не очень заботится о благополучии детей, поскольку им важны только деньги, которые они получают от родителей, а эта конкретная семья вливает в школу огромные суммы.
- Звучит не очень радостно. Мне жаль.
Она взмахивает рукой в воздухе.
- Все будет хорошо. Через неделю или две у нас у всех будет устоявшийся режим дня, и родители порадуют меня фирменными кошельками и подарочными картами на роскошный массаж в каком-нибудь элитном салоне.
- Мне стоило стать учителем.
Тома хихикает.
- Учителя государственных школ были бы не согласны с этим утверждением. Мне просто повезло.
- Вполне возможно.
- Хватит о школе. Как прошел твой день?
- Уф. - Я опускаю голову назад и следую за Томой через прихожую. Мы уворачиваемся от девчонок и заходим на ее светлую и яркую кухню, что мне очень нравится.
- Я думаю, что я ненавижу своего начальника.
- Ты действительно ненавидишь его? - она недоверчиво поднимает брови. - А что случилось с тем предположением, что он участвовал в некоей грандиозной любовной интриге или что-то в этом роде?
- Что-то в этом роде, - вздыхаю я, закатывая глаза. - Наверное, ты права, он просто бездарный тип, не заслуживающий ни малейшего доверия, - промолвила я, произнося на полслова неприличное слово и надеясь, что девочки его не услышат.
- Что-то случилось? - поинтересовалась она.
- Вечером в пятницу, сразу после твоего ухода, он позвонил мне, спрашивая, не присылали ли мне стажеры каких-то материалов по проекту, над которым он в данный момент работает.
- Он звонил тебе в пятницу вечером? - удивленно воскликнула она.
- Да, он утверждал, что не заметил, как поздно это было, и я ему поверила. Мы поговорили, словно старые друзья, и у меня возникла мысль: "Возможно, он не так уж и плох, в конце концов".
Однако, когда я пришла в офис, он сразу проявил свою истинную сущность:
- Екатерина, не разговаривай о фильмах на работе, - подражая его голосу, произнесла я. - Екатерина, будь профессиональна. Екатерина... Екатерина... - скрежет зубов сопровождал мою интонацию. - Просто его произношение моего имени скрипит, как гвоздь по классной доске. И ты бы слышала, как он разговаривает со стажерами! Я этого не понимаю. Мы достаточно долго беседовали в пятницу, и если бы я ему не сказала, что я голая, то, вероятно, продолжали бы разговаривать.
- Подожди-ка, стоп, - прервала меня Тома, поднимая руку вверх. - Ты сказала ему, что ты была голой?
- Я просто упомянула, что только что приняла душ, а потом услышала звонок и испугалась, что это плохие новости.
- Я все равно не понимаю, как это связано с тем, чтобы сказать ему, что ты голая. Ты надеялась, что он тоже станет обнаженным?
- Если бы даже он обнажился, я бы и не узнала. - Тяжело вздохнув, я добавила: - Он меня сбивает с толку, и это мне не нравится. Потому что он мне не нравится.
- Ты говоришь так, как будто он очень обворожительный, и это тебя беспокоит.
Я коротко покачала головой и насупилась.
- Мамочка! - закричала мне Маша. - Что значит "обворожительный" и "беспокоит"?
Я нахмурилась, глядя на Тому, и она с трудом сдерживала смех.
- Это значит, что чай был горячий, и меня это волнует, - выдала я нагло.
Тома открыла холодильник и достала бутылку красного вина.
- Вот такой я видушкой, - ответила она тихо.
Видно было, что я была довольно расстроена. Конечно, можно сказать, что это отчасти так. И в то же время, это не связано с желанием быть всеми любимой.
Она поставила бутылку вина на свой столик-островок и взглянула мне прямо в глаза.
- Мне не нужно, чтобы все меня любили, - заявила она.
Тома подняла бровь и сдержала улыбку.
- М-м-м, - пробормотала она.
- Я счастлива знать, что многим я понравлюсь. Ведь я довольно приятный человек, если сама так говорю. И поэтому непонятно, что за дела у Атона, почему он относится ко мне так. Что я ему такого сделала? - спросила она, разочарованно вздохнув.
- Милая, успокойся. Этот парень - подлец. Тебе не нужно ни «если», ни «и», ни «но». Нет никакой предыстории, никаких причин, по которым бы он мог тебе так отвечать и вести себя негодно.
- Может быть, ты и права, - неуверенно проговорила я, вздохнув. - Работа хорошая. Я зарабатываю больше, имею привилегии, и у меня отличная машина, на которой я могу ездить. Пусть Антон ненавидит меня сколько угодно, я в ответ буду ненавидеть его.
Тома засмеялась.
- Хороший взрослый ответ на сложившуюся ситуацию, - сказала она.
- Спасибо, - я подняла подбородок, стараясь делать вид самодовольная. - Я взрослая. Но на самом деле... я просто буду делать свою работу. Нам не обязательно быть друзьями, и Антон может меня не любить сколько угодно. Я хороший помощник, поэтому буду сконцентрирована только на работе, и ни на чём другом.
продолжение следует...