Вместо эпиграфа:
«Кто в армии служил, тот в цирке не смеется».
В армию я даже напросился, у меня была отсрочка от армии в связи с учебой в техникуме, а потом наши дела допризывников, где то долго шли из одного военкомата в другой.
В 1973 году мы с другом узнали, что уже началась призывная компания, а нам что-то повесток нет. Пошли мы в военкомат, говорим военкому, почему нас в армию не забираете. Он спросил, с какого года, с 1953, да уже пора бы вас забирать, сейчас посмотрим. Посмотрел, а ваши дела допризывника, говорит, поздно в наш военкомат пришли, у нас уже списки сформированы.
Мы давай возмущаться, что нам еще пол года ждать, жизнь идет, надо быстрей долг Родине отдать и светлое будущее строить.
Раньше после техникума нужно было отрабатывать 3 года по направлению. А после службы в армии (2 года) уже и свободный человек, не нужно было отрабатывать.
Военком согласился с нами и выписал нам повестки на медкомиссию.
Не без приключений, но удалось нам пройти ее.
Пришли мы на комиссию, в дом культуры, а наших документов нет, их забыли принести. Хорошо, призывников было много и после звонков в военкомат, наши документы подвезли к началу медкомиссии.
Но терапевт затормозил нас, не было справки о прохождении рентгена.
И опять повезло, знакомый паренек пришел к клубу, чтобы начать провожать нас в армию после окончания медкомиссии. Мы его отправили в поликлинику за справкой о прохождении нами совсем недавно рентгена. Сами пока всех остальных врачей проходили.
Всех врачей прошли, к терапевту остались только мы с Серегой, а справок все нет.
Терапевт говорит, ну еще пять минут подожду, не принесут справку, ухожу, а вы гуляйте до следующей медкомиссии.
Успел наш приятель принести справки.
Комиссию прошли, годен к строевой. Вручили повестку и справку, на основании которой уже с работы уволили по соответствующей статье. Почти десять дней отпуск.
7 мая нужно явиться в областной сборный пункт.
В сборном пункте была еще одна комиссия, но чисто формальная. Записали нас в команду, номер не помню, отправка 8 мая. У председателя медкомиссии я спросил, в какие войска наша команда? Дяденька ответил, артиллерия.
8 мая от сборного пункта нас 80 человек вели строем в колонну по четыре на жд вокзал. Два сержанта и капитан, сопровождали нас. У сержантов спрашивали, в какие войска, куда нас везут, сержанты молчали, приедете, узнаете.
Снег в Архангельске мокрый шел. Промозглая погода стояла. Целый вагон нас, как селедок в бочке напихали.
Просыпаемся утром, приехали в Москву. Понять ни чего не могу, что это такое. Денек хороший, солнечный, народ весь в костюмах с медалями. Потом дошло, да ведь сегодня 9 мая, день Победы.
Переехали мы на метро с Ярославского вокзала на Киевский. На Киевском вокзале сидели почти до вечера, ждали поезд. Питались кто чем, у кого запасы были еще домашние, не съеденные в поезде, у кого деньжата с собой были, и сержанты разрешали, что-то съедобное купить.
Вечером снова нас в один вагон всех погрузили, и мы отправились из столицы в южном направлении.
Просыпаемся утром, что такое за окнами, понять не можем, снова все бело. Присмотрелись, это огромные сады яблоневые цветут. Вот так радость, в рай попали, теплынь.
Высадили нас, на каком-то маленьком полустанке, не помню названия. И колонной пошли мы пешком по дорожке. Все мы в теплых куртках и в пальто были. Некоторые начали избавляться от верхней одежды.
Откуда-то взялись деревенские мальчишки начали собирать наши выброшенные одежки и прятать в придорожные кусты. Удивило меня такое поведение ребят. Они уже потом бежали за нами и еще припрашивали, что бы, те, кто еще не выбросил свои пальто, отдали им. Барахло-то было далеко не первой свежести. Зачем оно нужно было пацанам, до сих пор не пойму. По-видимому, особенности национального характера.
Пришли мы в клуб учебного подразделения, как потом выяснилось. Воинская часть находилась в местечке Белокоровичи, Житомирской области, УССР. В клубе офицеры учебки знакомились с нашими личными делами и отбирали новобранцев каждый для своего подразделения. Остальных ребят отправили сразу по другим частям.
Затем, с нами, с каждым беседовал офицер особого отдела. Выспрашивал все, где родился, кто родители, где живут родственники, чем занимаются, и много разных вопросов было. Но мне понравилось, что когда я ответил ему что родом с Вологодской области, капитан одобрительно кивнул головой, Вологодские ребята надежные.
Беседа с особистом заканчивалась подпиской о не разглашении любой информации, которая будет мне доступна во время службы. Срок подписки был обозначен пять лет.
Учебка была при штабе дивизии и готовила специалистов для обслуживания ракет стратегического назначения. И с этого призыва, еще начали набирать взвод, для обучения специальности радиотелеграфист. В радиотелеграфисты я и попал.
Отобранных в учебку призывников, отвели в солдатскую столовую, покормили солдатским обедом и повели в баню. Громко сказано – баня. Раздевалка и моечное отделение с открытыми кабинками для душа, из которого текла тоненькой струйкой вода. Число душевых кабинок раза в три было меньше чем солдат.
Выдали нам по обрезку мыла хозяйственного (куски мыла были разрезаны на несколько мелких частей). Помылись мы, кто как сумел и в раздевалке нам уже выдавали новую полевую военную форму. Трусы, майка, гимнастерка, брюки, пилотку, портянки и сапоги кирзовые. Давали все по подряд, не особо смотрели на размеры, уж если сильно, что-то не подходило, то могли обменять на другой размер.
Наверное, нас еще подстригли всех до бани, но почему-то этот момент я не запомнил. Потом, уже во время службы, мы подстригали друг друга сами ручными машинками «наголо».
После бани нас привели в казарму. В городке было несколько казарм. Большие кирпичные трехэтажные здания, еще царской постройки. Говорили офицеры, что раньше, еще до ВОВ в этих казармах жили пограничники, а на первых этажах были конюшни для лошадей. В этот год первые этажи ремонтировали, делали туалеты, умывальники, бытовки для курсантов. А пока для нас туалеты и умывальники были на улице.
В учебке наше подразделение называлось батарея, из артиллерии досталось ракетчикам. У нас была вторая батарея. Жили мы на втором этаже одного из трехэтажных зданий. Огромный зал, в котором было более 100 кроватей двух ярусных. По два ряда стояли с каждой стороны зала и посередине проход. Всего было в батарее шесть взводов. Общее количество курсантов больше 200 человек. Наш взвод был пятым. Первые четыре взвода это ракетчики (заправщики, наводчики и т.д.), шестой взвод точно не помню, но может быть «головастики», то есть специалисты, которые обслуживали боевые головки ракет и перед пуском присоединял их к ракетам.
Про ракеты и боеголовки, в другой статье расскажу. В продолжение. А сейчас вернемся в учебку.
Как только нас привели из бани, сержанты начали нам рассказывать распорядок, показывать, как подшивать подворотнички к гимнастеркам, погоны, как заправлять кровати. На одеялах должны были быть сделаны кантики, специальными реечками. Кровати выровнены по нитке, подушки тоже выронены по нитке, полоски на одеялах тоже выровнены по нитке. Как складывать одежду на табуретку, после команды отбой. Ну и все остальные мелочи солдатской жизни.
Кроме архангельских, в батарее уже были солдаты, прослужившие кто день, кто два, а некоторые уже и неделю.
Примерно, пол восьмого вечера, дежурный по батарее крикнул команду: «Батарея, строится выходи». Все солдаты быстро побежали на улицу и выстроились по взводно в четыре шеренги перед казармой.
Вышел старшина. Это солдат срочной службы, но уже прослуживший два года, на несколько месяцев старше меня был. Только я служил еще первый день, а он уже дослуживал последние деньки.
Старшина громко рявкнул: «Рэйсь». Я не понял, что это была за команда.
Старшина скомандовал: «Отставить» и снова, рявкнул: «Рэйсь», я снова не понял, но заметил, что те солдаты, кто уже прослужил денек, другой и сержанты тоже, поворачивают голову направо. Наверное, это команда равняйсь, догадался я. Так же, догадались и остальные новобранцы.
Старшина в третий раз рявкнул: «Рейс» и на этот раз исполнение команды устроило его. Он скомандовал: «Смирно», а потом «На правО, шагом марш». И громко крикнул: «Батарея». Слышу, солдаты застучали сапогами об асфальт. Ну, я тоже начал топать сапогами по асфальту. Потом уже понял, что команда «батарея», обозначала переход на строевой шаг, ну так как на парадах солдаты ходят по красной площади. А я тогда этого не знал, в солдатской одежде еще несколько часов только находился.
Потом от старшины последовала команда «Запе-вай». Кто-то в начале колонны запел:
Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.
Вся батарея, больше двухсот человек подхватила песню.
В столовую заходили по цепочке, в колонну по одному.
Огромный зал. В учебке не помню, на сколько мест, но в части, в полку у нас была столовая на 1000 мест.
Длинные столы, за каждый стол садится по 10 человек. На столе уже стоит блюдо с рыбой жареной (хек жареный был). Кастрюля для второго с перловкой, чайник с киселем и кружки ложки, хлеб нарезан. За столом назначается старший, (разводящий), он накладывает поварешкой из кастрюли всем в алюминиевые миски кашу и рыбу, Помощник разводящего еще кисель наливает и хлеб раздает.
Есть нужно быстро. Не успеешь, кисель допить, как сержанты уже кричат, строиться выходи.
После ужина, личное время, которое и не особо личное. Надо успеть подшить подворотничок, почистить сапоги, проверить все ли в порядке с одеждой, подшить пуговицу, или вообще дырку зашить. Кто-то может письмо домой напишет.
Подворотничок, это отрезок белой ткани. Простыни из такого материала раньше были. Полоска материала сворачивается в два ряда и подшивается на воротник гимнастерки к шее солдата. Один и тот же подворотничок подшиваешь обычно несколько раз, переворачиваешь ткань чистой стороной наружу, запачканной внутрь прячешь и подшиваешь белыми нитками. Материал, нитки иголку сам покупаешь в чайной (солдатский магазинчик в части). Как, впрочем, и зубную щетку, мыло, бритвы, крем для сапог и т.д. И все это на 3 рубля 80 копеек (получи солдат, и не в чем себе не отказывай).
Ну а теперь уже настает время вечерней прогулки. По команде дежурного, все выходят на улицу, строятся и с песнями проходят по городку, строевым шагом.
После вечерней прогулки, несколько минут дается на то чтобы сходить в туалет и привести себя в порядок перед вечерней проверкой. При чем, в туалет все строем идут. А туалет был, это сарай с одним входом, лотками вдоль стен, кому по легкому и два десятка дыр в полу, по середине сарая, с перегородками. Туалет, такой же, как мастерил старшина Федот Евграфович Васков в фильме «А зори здесь тихие», для своих новых подчиненных, только больше сарай и «очков» больше.
В туалет повзводно заходят. Наш взвод пятый. Народу много, все не помещаются в сарай, а время идет. Кое кто не выдерживал, за сарай пытались сходить по легкому, но бдительные сержанты караулили, увидят. Три наряда в не очереди.
Ну а затем вечерняя проверка. Построили нас всех в казарме. Дежурный по батарее сделал перекличку. Называет фамилию курсанта, курсант должен ответить «я». Потом осмотр. Проверяют чистый ли подворотничок, не оторвана ли пуговица, в каком состоянии сапоги. А потом команда «Отбой». Надо быстренько снять гимнастерку, сапоги с брюками, уложить все на табурет, возле кровати и под оделяло лечь.
Сержанты все смотрят, проверяют, быстро ли все в постель легли, хорошо ли все уложено на табурете. Если заметят какие то недочеты, разговоры в постели, то у этого взвода начинаются «татарские скачки», не знаю почему такое название.
Сержант командует «взвод подъем». Нужно быстро подняться (или спрыгнуть, если второй ярус) с кровати, одеться и встать в строй. Сержант объявляет «30 секунд отбой» (хотя по уставу 45 секунд дается). Все быстро скидывают с себя одежду и прыгают в кровати.
Если все снова неудача, кто-то не успел, то весь взвод поднимается и на пробежку, кросс 800 метров кружок по городку.
У нас сержанты были нормальные, они еще сами в учебке только служить начали, из батальона связи были переведены и они не часто нас тренировали, а у ракетчиков, дело доходило до нескольких забегов по 800 метров за вечер и упражнения отбой-подъем, чуть не до полуночи длились.
Утром дежурный дает команду подъем. Все встают в строй в брюках и сапогах. Снова строем в туалет и на зарядку. В казарме остаются только уборщики, назначенные накануне во время вечерней проверки.
До зарядки, которая проходила на плацу, нужно было еще пробежать кросс, 800 метров круг, бежали тоже строем. Потом все собирались на плацу. Уже не помню команду, но расстояние между курсантами были большие, можно было махать руками и ногами. Сержант перед строем делал упражнение, и все повторяли его за ним. И так минут 15, делали разные упражнения. Потом снова кросс, но на скорость, один день дистанция в один километр, второй день дистанция 3 км.
Приз, место в уличных умывальниках, количество которых было сильно меньше чем курсантов. Не успел, остался не мытым. Снова команда строится звучит.
Пока все делают зарядку и бегут кросс, уборщики натирают полы.
После зарядки, все заправляют кровати и выравнивают их по нитке.
Потом, самое приятное, завтрак. Все строем идут в столовую, так же как на ужин и на обед.
Потом строевая подготовка и физ упражнения на турниках, брусьях, изучение уставов, потом обед и все сначала, до принятия присяги.
Мне и еще нескольким курсантам было чуток легче, наш командир лейтенант Устинов отобрал несколько человек и мы занимались оборудованием класса для подготовки радиотелеграфистов. Монтировали оборудование, даже столики сами делали из деревоплиты, красили их. Прокладывали провода между столом руководителя и столами курсантов. Строевой и физподготовки у нас чуть меньше было. Нужно успеть к началу обучения подготовить класс.
Вот такое начало службы у меня было.
Продолжение моей армейской жизни можно прочитать в статье, ссылка на которую приведена ниже:
А дальше служил в части 32156 в узле связи, подробности с фото тут:
Всем добра. Армии - умных командиров.