фантастика
Предыдущая глава: https://dzen.ru/a/ZdilStroaF5PsYPr
Глава 7
И еще одна ночь после возвращения из больницы прошла без сна. Пить успокоительные средства, выписанные в стационаре, Ивану категорически не хотелось, поэтому пришлось до утра проваляться в кровати, ворочаясь с боку на бок. Хотя сейчас его больше беспокоило не состояние собственного здоровья, и отнюдь не необычная способность, появившаяся после операции, и даже не перспектива снова оказаться на операционном столе. Молодой человек думал о том, что действительно слишком оторвался от реальности, проявил самое настоящее мальчишество, хотя возраст его уж точно нельзя было назвать юным. Трудно признавать себя неправым, когда тебе четырнадцать лет, но еще труднее сделать это, когда тебе вдвое больше. И вовсе не потому, что не можешь понять своей неправоты, как это случается в подростковом возрасте, а наоборот, именно потому, что отлично это понимаешь, но из-за ложного самомнения не желаешь принять.
Дубровский корил себя за то, что все мысли, словно он продолжал оставаться школьником, сосредоточились исключительно на возможностях, открывавшихся в том случае, если бы удалось развить «внутреннее» видение и научиться управлять им. Он думал только о себе и о том, как измениться его место в мире, если он станет этаким «человеком-феноменом». А вот о том, что обратная сторона нового умения может запросто убить или, по крайней мере, покалечить, старался не думать вовсе. И уж точно забыл о том, что в жизни есть люди, которые переживают за него больше, нежели он сам и, если что-то случиться, подобное может стать для этих людей страшнейшим ударом.
Иван отлично понимал, что видимое внешнее спокойствие матери, наблюдаемое вчера после разговора на кухне, ни о чем не говорило. Она просто загнала все эмоции внутрь, переживая не менее сильно, нежели в тот момент, когда сын рассказал о происходящем с ним. А ведь у мамы тоже имелись немалые проблемы со здоровьем, уж об этом он отлично знал без всякого «внутреннего» видения, и чем могла закончиться для неё эта история, даже представлять не хотелось.
И теперь выходило так, что Дубровский по собственной безответственности загнал себя в угол, подставив под удар, пусть и чисто психологический, тех людей, которые были ему ближе всего. В результате оставалось одно – исправлять ситуацию, и по возможности, исправлять её самостоятельно, постаравшись либо вовсе оградить маму от участия в процессе, либо свести таковое участие к минимуму. Правда, теперь Иван плохо представлял, как это можно сделать – ни одна мать не смогла бы остаться равнодушной к подобному состоянию собственного сына.
Да, откровенно говоря, и сестра Светлана, при всем напускном безразличии и отстраненности, наверняка переживала за брата ничуть не меньше. Сестра вообще была неплохой девчонкой, уж в этом у Ивана, прожившего с ней больше девятнадцати лет и знавшего с пеленок, не возникало ни малейших сомнений.
И все же, некоторая искорка сомнения все еще сидела мелкой занозой в сознании молодого человека. Ведь появившаяся необычная способность, как ни крути, могла реально помочь многим людям, и вот так просто отбросить её в сторону никак не получалось. Вот, если бы удалось каким-то способом нейтрализовать или хотя бы уменьшить проявления побочного эффекта, названного Костей «отдачей», это стало бы просто идеальным вариантом. Однако, устранить сей эффект собственными силами не представлялось возможным, по крайней мере, Ивану даже в голову не приходило, каким образом это сделать.
Оставалось одно – консультация с врачом, дополнительные обследования и, возможно, новая операция. А еще Иван подумал, что Костя мог оказаться прав еще в одном – все же стоило рассказать врачу о странном симптоме тотчас же, как только тот появился. Тогда Дубровский хотя бы не успел погрузиться во все перипетии с внутренним зрением столь глубоко, что стало жалко упускать необычную возможность.
«А, впрочем», – подумалось Ивану ближе к утру, – «теперь уже нет смысла маневрировать – все решено, необходимо пройти свой путь до конца, никуда не сворачивая».
С этой мыслью он и задремал ненадолго, с тем, чтобы спустя сорок минут проснуться от звонка будильника.
Судя по тому, что ни радиоприемник на кухне, ни телевизор в комнате не включались, хотя в квартире явно ощущалось движение, настроение матери, да и сестры тоже, мало изменилось с прошлого вечера. Впрочем, надеяться на то, что одна ночь может что-то изменить, было однозначно глупо. Но, закрываться от реальности выглядело неправильной позицией, поэтому Иван решительно вышел из своей комнаты.
Мать хлопотала на кухне, сестра же, судя по всему, успела позавтракать, или, наверное, правильнее сказать, сделала вид, что позавтракала и готовилась убежать в институт. В принципе, столь ранний подъем для неё был вовсе не обязательным, сестра спокойно успевала на лекции и в более позднее время. Скорее всего, рано встала мама, и Светлана, не желая стать свидетельницей еще одного конфликта, который запросто мог отразиться и на ней, решила побыстрее сбежать из дома. Решение тоже выглядело откровенно детским, хотя, тут Иван честно признался себе, на месте сестры наверняка поступил бы точно так же.
– Привет, ты как? – нейтральным, как будто будничным голосом поинтересовалась Светлана, поправлявшая прическу перед зеркалом, когда Иван появился в коридоре.
– Ничего, терпимо, – приветственно кивнул головой молодой человек, – как она? – Дубровский повернул голову в сторону кухни.
– Переживает, хотя старается не показывать вида, – тяжело вздохнула мгновенно погрустневшая Светлана и отложила щетку для волос, – и молчит почти все время, ну, ты же ее знаешь.
– Да, я её знаю, – медленно, словно поднимался по лестнице на невообразимую верхотуру, произнес Иван.
– Ладно, мне пора, – кивнула головой сестра, подхватывая сумку и делая шаг к двери, – я сегодня около двух заканчиваю, так что подъеду к больнице ближе к трем, если не возражаешь?
– Нет, не возражаю, – Иван сделал усилие и заставил себя улыбнуться, хотя, судя по всему, вышло у него плоховато, – мне будет приятно, что кто-то меня поддерживает.
– Ну, если я приеду с Вадиком, ты ведь тоже не будешь возражать? – наморщив нос, спросила Светлана, бросив на брата хитроватый взгляд.
– Не буду, – вздохнув, пожал плечами Иван, – боюсь, к этому времени мне уже будет все равно.
– Вот еще чего придумал, – нахмурила брови сестра, – выбрось эти мысли из головы, немедленно, – помахав брату рукой, девушка выпорхнула за дверь.
Иван некоторое время смотрел на входную дверь, а затем еще раз вздохнул и направился в ванную. Мама наверняка уже поняла, что он поднялся, но пока никак не показывала это.
Быстро приняв легкий душ и почистив зубы, Иван постоял немного в ванной, а затем все-таки вышел на кухню.
Мама, вероятно, успела позавтракать вместе со Светланой, поскольку заканчивала мыть тарелки, хотя на плите еще стояла пара кастрюлек, одна из которых попыхивала паром. Вряд ли мама решила наготовить разносолов к завтраку, значит, варилось что-то для ужина. Правда, оставалось совершенно непонятным, собирается мама идти на работу или все же отправится вместе с сыном в больницу. По завершению вчерашнего вечера этого никак не удавалось понять. По времени она вполне успевала на свое место службы, благо располагалось последнее недалеко, а начинался рабочий день в девять.
Не зная, как начать разговор, Иван немного помялся, а потом все же произнес неуверенным тоном:
– Доброе утро, мама.
– Ну, что стоишь? Каша на плите, бутерброды в холодильнике, Светка наготовила. – Не поворачивая головы, деловито-равнодушным голосом произнесла мама.
– Э...э, хорошо, – не зная, что еще сказать, ответил Иван и просто открыл холодильник, где действительно стояла миска, накрытая тарелкой, с бутербродами, оставленными сестрой.
Немного помедлив, молодой человек положил остатки каши в тарелку и уселся за стол.
– Посуду сам помоешь, я уже не успеваю, – быстро повесив фартук и выключая воду, проговорила мама, на лице которой оставалось сдержанно-деловитое выражение. – До обеда буду на работе, а потом, быть может, выберусь к больнице, впрочем... – В это мгновенье она бросила быстрый взгляд на Ивана. – Я договорилась со Светой, она приедет обязательно.
– Да, я знаю, она сказала мне, – немного повеселев, кивнул головой Иван, благо показалось, что настроение мамы немного изменилось к лучшему, хотя, это могло быть только видимостью.
– Вот и прекрасно, – сказала мама и, быстро повернувшись, вышла из кухни, не произнеся больше ни слова.
Иван успел закончить завтрак и едва приступил к мытью посуды, когда мама, полностью одетая, появилась на кухне вновь и бросила на сына быстрый взгляд.
– Надеюсь, ты не забудешь какие-нибудь документы дома и все свои снимки?! – с каким-то странным выражением на лице поинтересовалась женщина и, не дожидаясь ответа, быстро ушла с кухни.
А спустя минуту Иван услышал, как хлопнула входная дверь.
Судя по всему, настроение у мамы изменилось не слишком сильно, просто она давала сыну возможность проявить самостоятельность, хотя и не отказывалась совсем от того, чтобы проконтролировать его.
«Что же, сам виноват», – мелькнула мысль в голове молодого человека, задумавшегося на мгновенье, впрочем, он тотчас взял себя в руки, приступив к мытью посуду, благо это занятие всегда успокаивало.
Закончив с уборкой на кухне, Дубровский вернулся в комнату, где долго и тщательно проверял документы, необходимые для визита в больницу. Убедившись, что ничего не забыл, молодой человек сел на диван и снова стал думать о том, что с ним произошло. Но спустя несколько минут понял, что бессмысленно пережевывать одно и то же и решил позвонить Косте.
– О...о, Дубровский, привет, неожиданный звонок, – с оживлением откликнулся Аверьянов, – как дела?
– Вчера пришлось рассказать обо всём маме, – после секундного колебания признался Иван.
– Ага, сподобился, наконец?! – осведомился Костя после непродолжительной паузы. – И как? Осознал свои ошибки?
– Не то слово, – с грустью усмехнулся Иван, – сегодня иду в больницу, уже собрал все документы.
– Что же, лучше поздно, чем никогда, – совершенно серьезным голосом ответил Аверьянов, – желаю удачи, помощь не требуется? А то могу приехать?
– Нет, Костя, спасибо, постараюсь справиться сам, – вздохнув, ответил Иван, – тем более, сегодня вряд ли что-то серьезное проклюнется.
– Что же, логично, но все равно – удачи, – как будто немного задумчивым тоном повторил Костя, – надеюсь, все у тебя будет хорошо.
– Спасибо за все, позвоню, как только что-то выясню, – Иван бросил рассеянный взгляд в окно и нажал на кнопку сброса.
Оставшееся до поездки в больницу время Дубровский провел в разборе своих старых вещей. Это было не самым нужным сейчас занятием, зато давало возможность отвлечься от слишком мрачных мыслей.
В здание областной больницы Иван входил со смешанным чувством. С одной стороны, его изрядно тяготило, что придется признаваться медикам в скрытых пациентом симптомах, и последующих за этим процедур, некоторые из которых могут оказаться не самыми приятными. С другой стороны, молодой человек чувствовал некоторое облегчение, ведь визит к врачу мог разрешить сомнения, мучавшие его в течение последней недели. Правда, к этим чувствам примешивалось еще одно – Дубровского неотступно преследовала мысль, что он что-то упустил во время своего пребывания в стационаре, и это отнюдь не связано с появлением «внутреннего» видения. Это чувство немало беспокоило молодого человека, однако никак не удавалось понять, что же стало причиной его появления.
Поскольку Дубровскому заранее выписали пропуск на посещение лечащего врача, то на нужный этаж, в отделение нейрохирургии он поднялся без каких-либо проблем. Правда, уже в самом отделении пришлось подождать, поскольку заведующий оказался занят. К счастью для Ивана, других посетителей сегодня не наблюдалось, поэтому доктор, освободившись от дел, мог все внимание уделить единственному пациенту. И теперь молодой человек сидел в хорошо знакомом холле и наблюдал за тем, как текла рутинная, повседневная деятельность отделения.
Пациенты в холле и коридоре почти не появлялись, что было вполне понятно, поскольку визит пришелся на время «тихого часа», да и медперсонал, проделав основную часть работы в первой половине дня, не проявлял особой активности. За первые полчаса ожидания Иван лишь трижды наблюдал, как медсестры сопровождали пациентов на какие-то процедуры или обследование. Увы, никого из этих людей молодой человек не знал, лишь в самом начале с ним поздоровалась старшая сестра, которая и рассказала, что заведующий пока занят.
Что называется, сидеть в телефоне, Иван никогда не любил, поэтому спустя полчаса ожидания начал откровенно скучать и даже чуть не задремал.
Но, именно в тот момент, когда посетитель начал клевать носом, в коридоре неожиданно появилась уже знакомая девушка в инвалидной коляске, во время прошлой встречи с которой у молодого человека произошло первое активное включение «внутреннего» видения. Девушку сопровождали сразу два медработника – незнакомый молодой медбрат, видимо проходивший практику, катил коляску, а рядом шествовал фельдшер, которого Иван немного помнил, тот работал в отделении рентгенологии. Фельдшер, как показалось Дубровскому, выглядел изрядно озадаченным и погруженным в свои мысли. Молодому медбрату, судя по абсолютно равнодушному внешнему виду, было на все глубоко наплевать, причем наплевать даже на очень симпатичную, как показалось на этот раз Ивану, девушку, сидевшую в коляске.
На лице юной пациентки по-прежнему застыла маска вселенской грусти, на которую Дубровский обратил внимание еще в прошлый раз. Судя по всему, у девушки имелись не просто неприятности со здоровьем, проблемы возникли и с постановкой диагноза.
Медработники прокатили коляску в отделение, а Иван некоторое время смотрел им вслед, размышляя о том, какое же заболевание могло омрачать существование столь симпатичной девушки. В какой-то момент в глубине души молодого человека мелькнула мысль, что девушка ему по-настоящему нравится, хотя он вряд ли смог бы сейчас признаться в этом.
Однако, стоило только фельдшеру шагнуть за порог отделения, как пространство вокруг Ивана привычно качнулось, после чего изображения всех предметов обзавелись полупрозрачными двойниками.
– Черт, только этого не хватало, – с досадой пробормотал Иван, вскакивая с кресла и делая шаг по направлению к входу в отделение, а затем, останавливаясь, озадаченный, как поступить в таком случае, – ну, надо же, прямо в больнице.
С одной стороны, включение «внутреннего» видения отлично подходило в качестве наглядной демонстрации необычного послеоперационного симптома. Но, с другой стороны, лечащий врач еще не подошел, да и находился молодой человек в холле, где никакого обследования произвести не получилось бы. Конечно, никто не мешал прямо сейчас забежать в отделение и попросить о помощи, но не было никакой гарантии, что включившееся видение продлиться достаточно долго.
Так оно и случилось, прошло около минуты, в холле не появилось ни одного человека, затем пространство покачнулось еще раз и все предметы приобрели привычные очертания. Теперь оставалось ожидать отдачи, приходившей обыкновенно спустя некоторое время. И это давало еще один шанс зафиксировать симптоматику с применением каких-либо диагностических средств или, по крайней мере, в присутствии врача. А заведующий отделением по-прежнему не появлялся.
И тогда Иван решился на весьма нетривиальный шаг, который еще вчера показался бы ему откровенной авантюрой. Он решительно распахнул двери отделения и двинулся к медицинскому посту. К счастью для него, как раз в этот момент навстречу вышла старшая сестра.
– Дубровский?! Что-то случилось? Вы же ждали в холле?! – весь внешний облик старшей, пристально глядевшей в лице нетерпеливому пациенту, дышал неприкрытым удивлением и даже возмущением.
– Что-то плохо мне, голова кружится, – ответил молодой человек, в общем-то, не особо лукавя, благо симптомы отдачи действительно понемногу проявлялись.
– Ну-ка, присядьте на кушетку, – потребовала медсестра, подходя ближе и беря Ивана за запястье, внимательно глядя в глаза, – ого, вот это пульс, снимайте-ка джемпер, надо Вам давление померить.
Иван взялся было за ворот джемпера, но в этот момент пространство вокруг него стало поворачиваться, а к горлу подступила сильная тошнота. Молодой человек ухватился одной рукой за воротник, а второй вцепился в край кушетки, чтобы не упасть. Лицо его, видимо, сильно изменилось, поскольку старшая сестра тотчас повернулась в сторону поста и прокричала во все горло:
– Галя, срочно врача сюда!
Иван почувствовал, как на лбу выступает испарина, но через несколько секунд ему стало легче. Приступ «отдачи», возникавшей каждый раз после включения «внутреннего» видения, продлился намного меньше, нежели ранее. Вероятно, причиной тому стало заметно меньшее время включения самого «видения». А к Ивану уже бежали врачи, среди которых молодой человек заметил и заведующего отделением.
Спустя несколько минут Дубровский сидел в кабинете заведующего и рассказывал ему и еще одному доктору, также участвовавшему в операции, о том, что произошло за последнее время. На лице заведующего читалось неприкрытое сомнение, но одновременно с этим и немалый интерес, а вот его коллега почти не скрывал своего недоверия к тому, что услышал от пациента. Но, по крайней мере, Ивана не прерывали, никаких скептических комментариев не делали, а заведующий даже пару раз задал дополнительные, уточняющие вопросы. После окончания рассказа в кабинете воцарилась мертвая тишина. Сам заведующий, откинувшись в кресле, о чем-то размышлял, лицо его казалось спокойным, на нем было сложно разглядеть какие-либо эмоции. А вот второй доктор, присутствующий при разговоре, явно отнесся к рассказу Ивана с немалым скепсисом и, похоже, только присутствие начальства удерживало его от немедленного высказывания своего мнения.
– Что же, молодой человек, мне трудно представить, что Вы пришли в больницу лишь затем, чтобы познакомить нас со своей выдумкой, – прервал, наконец, молчание заведующий отделением, – тем не менее, как сами понимаете, поверить в то, что Вы сейчас рассказали, довольно непросто.
– Непросто? – хмыкнул второй врач, присутствующий в кабинете, но тут же осекся под взглядом заведующего.
– Понимаю, – опустив голову и глядя на свои руки, ответил Иван, но затем снова посмотрел на заведующего, – честно говоря, мне самому казалось поначалу, что это просто галлюцинации, однако потом, когда все эти... явления, стали раз за разом подтверждаться, хм... – Тут он замялся, не зная, как продолжить, но быстро нашелся. – Скажем так, после видений, действительно показывавших наличие у людей заболевания, я понял, что это не так.
– Но ведь это просто немыслимо! – коллега заведующего все-таки не выдержал и едва не вскочил со своего места. – Человек-рентген, нет, человек-томограф – как вам это нравиться?! Да еще утверждает, что это случилось после операции, проведенной в нашей клинике!
– Прошу прощения, но я никого не виню в случившемся, – негромко, но твердо возразил Иван, поднимая глаза на сидевшего напротив доктора, – мне просто хочется разобраться, что со мной происходит.
– М-да, – покачал головой заведующий, продолжая о чем-то размышлять, – знаете, молодой человек, конечно, Вы совершили немалую ошибку, что не рассказали обо всем, что с Вами происходит, еще тогда, как это случилось в первый раз.
– Да, я понимаю, что поступил неправильно, – тяжело вздохнув, опустил голову Иван, – конечно, правильнее было бы рассказать обо всем сразу, как только все началось, но... – Молодой человек с сожалением развел руками.
– Ну, что я могу сказать? – задумчиво проговорил заведующий после некоторой паузы. – В любом случае Вам необходимо пройти обследование по полной программе, быть может, мы действительно что-то упустили в прошлый раз... – Медик предупреждающе поднял руку, видя, что его коллега снова хочет возразить. – Хотя бы потому, что присутствуют приступы головокружения и потери ориентации, которые мы наблюдали сами. – Врач, сидевший напротив Ивана, немного подумал, но потом все же кивнул головой.
– Я готов пройти любое обследование, – твердо сказал Иван, посмотрев прямо в глаза заведующему отделением, – готов прямо сейчас.
– Ну, прямо сейчас полной проверки мы провести не сможем, – слегка поморщившись, покачал головой заведующий, – для развернутого МРТ требуется специальная подготовка, но кое-какие исследования можно сделать уже сегодня. – Медик взял листок бумаги, набросал на нем несколько строк, после чего протянул его Ивану. – Подойдите к старшей сестре, она проводит Вас в отделение диагностики. Но, основное обследование, уж прошу прощения, только завтра.
– Да, я понял, спасибо, – медленно поднявшись с кресла, проговорил Иван, – но, как насчет проверки этой моей необычной возможности?
– Послушайте, молодой человек, – с возмущением начал второй врач, с недовольством глядя на пациента, но заведующий вновь остановил его взмахом руки, внимательно посмотрев на необычного пациента;
– Насколько я понимаю, по собственному желанию, включить это свое «видение» Вы не можете?
– К сожалению, нет, – тяжело вздохнув, развел руками Иван.
– В таком случае, начнем проводить обследование, а затем, по мере его прохождения посмотрим, вдруг эта способность снова проявится. – Заведующий посмотрел куда-то в сторону, в задумчивости побарабанив пальцами по столу. – Полагаю, Вам придется провести у нас немало времени, я даже выпишу направление на дневное пребывание, и как только что-то подобное произойдет, мы сразу же об этом узнаем.
– Что же, спасибо уже за то, что не отправили меня в психушку, – с горечью проговорил Иван, бросив взгляд на перечень исследований, которые предстояло проходить.
– Ну-ну, не стоит драматизировать ситуацию, – успокаивающим тоном ответил заведующий, – если у Вас действительно появилась какая-то аномалия в голове, мы её обязательно отыщем.
Иван глубоко вздохнул, после чего поблагодарил обоих медиков и вышел из кабинета. Когда молодой человек шагнул за порог, ему показалось, что второй доктор, присутствовавший в кабинете, покрутил пальцем у виска. Впрочем, время близилось к четырем часам, и вполне можно было успеть пройти хоть какой-то объем обследований, поэтому Иван решительно направился к кабинету старшей сестры. Уже подходя к нужной двери, молодой человек увидел Светлану с Вадима, выглядывающих из холла и махавших ему рукой, остановился на мгновенье и помахал в ответ. Дубровский был искренне рад, что сестра сдержала слово и пришла его поддержать. Иван был рад даже Вадику, хотя особой симпатии к этому парню никогда не испытывал. Просто сейчас появилось отчетливое понимание, что ему действительно необходима моральная поддержка. Еще раз, бросив взгляд на Светлану с её молодым человеком, Иван поднял руку и постучал в дверь кабинета старшей сестры.
Глава 8
Первый этап обследований назначенных заведующим отделением не выявил у Ивана каких-либо патологий. Правда, пока удалось сделать лишь электроэнцефалографию и обычный рентген, но начало было положено.
На следующий день Дубровскому предстояло пройти двухмерную эхо-энцефалографию, доплерографию сосудов мозга и развернутое МРТ, и можно было надеяться, что столь внушительный список процедур позволит отыскать причину появления странных симптомов.
Ну, а поскольку дело клонилось к вечеру, Иван, вместе с сестрой Светланой и её парнем Вадиком, двинулся домой. Сам Дубровский пребывал в глубокой задумчивости. С одной стороны, молодой человек сделал шаг по направлению к выяснению причин странных явлений. С другой стороны, по-прежнему отсутствовало даже отдаленное представление того, что происходит и к чему стоит готовиться. Беседа с лечащим врачом по большей части ситуации не прояснила, к тому же Ивану все еще казалось, что медики не восприняли его всерьез. Впрочем, врачей тоже можно было понять – расскажи кто-то самому Дубровскому еще с месяц назад о чем-то подобном, он принял бы это за откровенный розыгрыш. Уже то, что заведующий не отфутболил необычного пациента, а направил на всестороннее обследование, говорило о том, что не все потеряно.
Правда, теперь оставалось убедить в этом маму, которая пока не стала вмешиваться в текущий ход событий и не приехала в больницу, чтобы выяснять что-то самой. Хорошо еще, что Светлана присутствовала практически при всех сегодняшних обследованиях и в случае чего могла подтвердить, что Иван сделал все, что было в его силах.
Впрочем, мама за прошедший день немного успокоилась, поэтому рассказ сына о пребывании в больнице не вызвал у неё серьезных негативных эмоций. Конечно, она посетовала, что не удалось пройти большую часть обследований за один день, но в данном случае это произошло по вполне объективным причинам. Мама еще раз попеняла сыну, что тот слишком поздно обратился со столь серьезной проблемой к врачам, но теперь это выглядело этаким дежурным ворчанием, за которым не стояло сильного эмоционального надрыва. А вот упоминание о том, что медики с большим трудом поверили в происходящее с их пациентом, вызывало у мамы новый всплеск негатива по отношению к врачам, не доверяющим словам пациента.
– Но, сама посуди, они ведь не могли проверить мою необычную способность на практике... – Попытался было возразить Иван. – Для этого необходимо проводить специальные сравнительные тесты. Хорошо еще, что старшая сестра стала свидетелем симптомов отдачи.
– Ну да, конечно, сравнительные тесты?! – с нескрываемым негодованием фыркнула в ответ мама. – А без них, значит, слова человека ничего не значат?! Так и проводили бы эти свои тесты!
– Это не так просто, – в задумчивости покачал головой Иван, думая о том, что проверка его новых способностей, действительно окажется весьма нелегкой задачей, – я же не могу вызвать подобное состояние по собственному желанию, для этого необходимы достаточно сильные эмоции!
– Подожди... – Вмешалась в разговор Светлана, искоса поглядывая на Вадика, сидевшего тихонько в углу и не встревавшего в разговор. – Но какие сильные эмоции у тебя могли возникнуть в больнице? Ты находился в спокойной обстановке, людей там практически не было, от чего же произошло твое включение? Не могло же так случиться, что это все из-за страха разговора с врачом?!
– Тогда бы стресс проявился раньше, – наконец, решился подать голос Вадим, – например, еще дома, или где-нибудь на улице.
– Все равно не понятно, – упрямо покачала головой сестра, – такое впечатление, что во всем этом присутствует некий личный фактор, на который ты реагируешь сильнее всего... – Светлана пристально посмотрела на брата. – Может ты кого-то или чего-то увидел?!
– Ну...у, кого я мог увидеть? – с недоверчивым видом протянул Иван, не зная, что и ответить сестре.
И вдруг почувствовал, что начинает смущаться, ведь уже дважды включение «внутреннего» видения происходило в присутствии симпатичной девушки с грустным лицом, сидевшей в инвалидной коляске.
– Ты о чем-то не хочешь говорить, сынок? – уже совсем не строгим, а скорее мягким тоном спросила мама и внимательно посмотрела в глаза сына.
– Даже и не знаю, как сказать... – Все сильнее смущаясь, пробормотал Иван, но потом все же взял себя в руки. – Понимаете, это и первый раз так ярко включилось, когда я увидел одну девушку... – Молодой человек сделал паузу, собираясь с духом:
– Её привезли в отделение в инвалидном кресле. Это случилось в последний день моего пребывания в больнице, а вчера я увидел её снова, и опять у меня само собой включилось это «внутреннее» видение. Но, что интересно, на саму девушку этим самым «видением», я ни разу не смотрел.
– Хм, а она тебя, похоже, здорово зацепила, – с довольной улыбкой на лице вмешался в разговор Вадим, но увидев направленные на него строгие взгляды своей девушки и её мамы, тотчас посерьезнел и умолк.
– Так что же, Ваня, эта реакция связана с той девушкой? – мать внимательно посмотрела на сына.
– Знаешь, трудно сказать что-то определенное... – Немного подумав и постепенно вновь обретая уверенность, ответил Иван. – Да, наверное, можно сказать, что эта девушка понравилась, может на каком-то подсознательном уровне. Но, честно говоря, не могу сказать, что проявления «внутреннего» видения связаны исключительно с ней, ведь еще три случая не имеют к ней ровным счетом никакого отношения. Просто в больнице именно она оказывалась фактором, послужившим этаким спусковым крючком, но все равно это только совпадение и не более того.
– Хм, хотелось бы мне посмотреть на девушку, сумевшую заинтересовать моего сына столь сильно, что пробудила в нем по-настоящему глубокие эмоции, – задумчиво проговорила мама, бросив рассеянный взгляд в окно, и тяжело вздохнула.
Светлана хотела было что-то добавить, но взглянув на грустное и усталое лицо матери, а затем, переведя взгляд на сидящего в глубокой задумчивости брата, промолчала. Вадим тоже не стал никак комментировать рассказ Ивана и только вопросительно посмотрел на свою девушку, однако Светлана лишь небрежно отмахнулась. На некоторое время на кухне стало так тихо, что стали слышны голоса детей, доносящиеся со двора.
– В общем, момент истины наступит завтра, – констатировал Иван, решившись, наконец, нарушить молчание, – завтра станет известно, что со мной происходит и что со всем этим делать.
– По-моему, такой феномен необходимо серьезно изучать, – не выдержал Вадим, чуть подаваясь вперед, и снова осекся под недовольным взглядом Светланы.
– Не хотелось бы, чтобы мой сын становился объектом для изучения, – негромко проговорила мама, покачав головой, после чего поднялась со своего места и включила воду в мойке.
– Давай лучше я, – подскочила к ней Светлана, но мама отстранила её мягким, но решительным движением руки, – лучше сходите куда-нибудь, отвлекитесь, – немного помедлив, мать повернулась к Ивану, – и ты бы сынок сходил, развлекся.
– Спасибо, мама, но лучше побуду у себя, мне тоже необходимо о многом подумать, – вежливо, но твердо возразил Иван, в свою очередь, поднимаясь с места, после чего кивнул сестре с Вадиком и отправился в свою комнату.
***
Как ни странно, ночь между двумя посещениями больницы прошла намного спокойнее, нежели предыдущие. То ли Иван, что называется, перегорел и теперь не чувствовал нервозности, мучавшей его вчера. А может, рассказав о своей проблеме тем людям, в чей круг обязанностей входили такие вещи, он уже не чувствовал собственной ответственности. Но, факт оставался фактом – в эту ночь молодой человек спал намного спокойнее и проснулся на удивление свежим и отдохнувшим. Это выглядело неплохим началом, поскольку необычному пациенту предстоял крайне непростой день.
На этот раз, после недолгих переговоров с матерью и сестрой, Иван решил идти в больницу один, посчитав, что какая-либо поддержка ему более не потребуется. Поначалу мама несколько сомневалась в правильности такого решения сына. Но потом все же уступила, лишь настоятельно попросив сообщать все подробности обследований по телефону.
– Хорошо, мама, буду звонить после каждого обследования, – с пониманием кивнул головой молодой человек перед тем, как отправиться в областную клинику.
И вот Дубровский вновь поднимается по лестнице в отделение нейрохирургии, чтобы еще раз обговорить детали с заведующим отделением. Вчера вечером ему не удалось встретиться с лечащим врачом, поэтому возникла необходимость показать результаты вчерашнего обследования.
Утром отделение выглядело куда более оживленным, пациенты ходили на процедуры и перевязки, врачи готовились к предстоящим операциям, медсестры ставили капельницы и делали инъекции. Однако заведующего Иван нашел довольно быстро, видимо у того не было срочных операций, только плановые, а таковые обычно начинались немного позже, как хорошо знал Дубровский.
– Ну что же, молодой человек, пока не вижу у Вас каких-либо отклонений... – Бегло просмотрев результаты анализов, и взглянув на снимки, потер подбородок доктор. – Впрочем, аномалию малых размеров мы этими способами все равно не обнаружим... – Медик вернул бумаги и снимки Ивану. – Посмотрим, что покажет МРТ и эхо... – Заведующий помолчал немного, а потом добавил. – Хотя, честно говоря, было бы чертовски интересно посмотреть на эту Вашу возможность в действии.
– Увы, не могу гарантировать, что она сработает сегодня здесь, в больнице, – с виноватой улыбкой на лице ответил Иван, – а если сработает, ведь понадобиться какой-нибудь человек, который смог бы зафиксировать все это?!
– Да, такой человек не помешает, однако я не могу отправить кого-то из врачей постоянно сопровождать Вас. – В задумчивости покачал головой заведующий, но потом, как будто немного оживился. – Впрочем, у нас имеется пара интернов, не слишком занятых сегодня, я попрошу их сопровождать Вас и отмечать все происходящее... – Медик немного подумал и кивнул сам себе головой. – Да, так будет лучше.
Первым интерном, приставленный заведующим к Дубровскому, оказался долговязый, молчаливый, необычайно серьезный на вид очкарик, по имени Степан. Парень неотступно следовал за своим подопечным, хотя, как показалось Ивану, не совсем понимал, что же от него, собственно, требуется. Дубровский пару раз пытался поговорить с ним на отвлеченные темы, но парень оказался еще большим интровертом, нежели его пациент, поэтому все попытки оказались тщетными.
Обследованием, с коего начиналась сегодняшняя эпопея, оказалась доплерография, и проводила её женщина-врач, выглядевшая так, словно перед этим несколько дней провела без сна. Хотя, вспомнив собственные бессонные ночи, Иван подумал, что предположение не так далеко от истины.
Никакой особенной подготовки к проведению этого обследования не требовалось, и Дубровского просто включили в общую очередь других пациентов. По времени процедура занимала около тридцати минут, а если проверялись и сосуды шеи, то длительность продолжительность обследования увеличивалась еще минут на пятнадцать. Иван оказался в очереди третьим, поэтому пришлось просидеть час с лишним. Все это время, сопровождающий его интерн сидел неподалеку и с напряженным вниманием смотрел на Ивана, как будто тот мог убежать или превратиться в какого-то монстра.
Наконец, пришла очередь самого Дубровского, и он занял место на кушетке. Процедура была хорошо знакомой, поэтому он не особо волновался. Первые минут пятнадцать обследования женщина-врач равнодушно проходила четко отработанным маршрутом движения датчика, практически не глядя на самого пациента. Но затем ей явно что-то не понравилось, и на одном месте она задержалась довольно долго, хотя по-прежнему не смотрела на лежащего на кушетке молодого человека. Затем как-то нервно пожала плечами, сделала пару отметок и продолжила дальнейший обзор. Иван хотел спросить, что ей не понравилось, но потом подумал, что лучше дождаться окончания процедуры. Однако и после того, как пациент поднялся с кушетки, дама не соизволила никоим образом прокомментировать увиденное на экране.
– И что там у меня? – не выдержав, поинтересовался Иван, вопросительно взглянув на женщину-врача.
– Ваш лечащий врач все Вам расскажет, – строгим голосом ответила дама, бросив на пациента такой взгляд, что сразу становилось понятно – задавать какие-либо вопросы бессмысленно.
При этом все результаты исследования врач передала сопровождавшему Ивана интерну, и тот взял папку так, словно в ней находилась какая-то сверхсекретная информация. Бросив на своего сопровождающего понимающий взгляд, Дубровский усмехнулся и двинулся в сторону кабинета эхо-энцефалографии.
Здесь в качестве специалиста по диагностике выступал мужчина средних лет, с небольшой бородкой, в изящных очках. В отличие от суровой дамы в кабинете доплерографии, этот медик оказался куда более разговорчивым и, проведя недолгую подготовку к процедуре, сразу расположил к себе пациента. Данное обследование занимало меньшее время, хотя, как показалось Ивану, мужчина-врач относился к своей работе с куда большим вниманием. Он долго и обстоятельно просматривал голову пациента с разных сторон, а потом еще прошел по некоторым точкам повторно.
– Как давно у Вас была операция? – продолжая внимательно смотреть на экран, поинтересовался диагност у Дубровского.
– Примерно месяц назад, – ответил Иван, скосив глаза на экран, но увиденная под немалым углом картинка ни о чем не говорила, – а что такое?
– Какое-то странное по форме уплотнение наблюдается, – в задумчивости пробормотал доктор, потирая подбородок, – и вроде оно не похоже на опухолевые образования или некрозы после инсультов... – Медик замолчал на несколько мгновения, рассматривая что-то на экране, а потом повернулся к пациенту. – А нельзя взглянуть на снимки, которые были сделаны сразу после операции?
– Да, можно, конечно, – слегка пожал плечами Иван, – они в папке должны лежать.
– Так, так, так, – в голосе медика, нашедшего нужные снимки, слышалась озадаченность и что-то еще. – Ага, вот они, значит, какие... – Медик некоторое время рассматривал снимки, а потом покачал головой. – М-да, похоже, все совпадает.
– Что совпадает? – последняя фраза доктора изрядно насторожила Ивана, уставившегося на медика, а затем вперившего взгляд в экран.
– Такое впечатление, что возникли какие-то уплотнения... Хотя, может это соединительная ткань? – в задумчивости поскреб подбородок доктор, продолжая смотреть на экран. – Странно, что такая форма, как будто новые ганглии появились, нет?! – Медик озадаченно покачал головой. – Это что-то необычное... – Доктор снова задумался, а потом тряхнул коротким ежиком волос. – Ладно, сделаю больше снимков, пусть посмотрит лечащий врач.
– Что, все плохо?! – тяжело вздохнув, все же нашел в себе силы поинтересоваться Иван.
– Знаешь... – Продолжая пребывать в задумчивости, доктор незаметно перешел на «ты». – Я даже не могу сказать, плохо это или не очень, такое впечатление, что в некоторых участках мозга сформировались новые нервные узлы, точнее, даже целые области, только... – Медик с озадаченным видом пожал плечами. – Даже представить не могу, за счет чего и к чему это может приводить.
– Зато я, кажется, знаю, – упавшим голосом пробормотал Иван, поднимаясь с кушетки.
– Не переживай так сразу, – немедленно принялся успокаивать его доктор, – на опухоль это точно не похоже, да еще необходимо внимательно на МРТ все посмотреть.
– Да, конечно, – чисто машинально ответил Иван, забирая папку с историей болезни и выходя в коридор, где его ждал интерн по имени Степан.
Почему-то молодому человеку представлялось, что именно сейчас должно сработать включение «внутреннего» видения, но ничего подобного не происходило. Видимо обстановка для запуска необычного явления была не совсем подходящей. Постояв немного в коридоре, Иван махнул рукой и двинулся к лаборатории МРТ.
Последнее исследование должно было расставить все точки над i.
В кабинете МРТ его, как и положено, встретили двое сотрудников, причем оба сразу вспомнили бывшего пациента, поскольку Иван, находясь на лечении в стационаре, дважды бывал здесь. Причем первый раз, его еще привозили на каталке, поскольку сам он находился в нетранспортабельном положении.
– Та...ак, – с интересом протянул врач, бросив взгляд на Дубровского, которого укладывал на стол аппарата ассистент, – повторная проверка после операции?
– Да, вот, какие-то странные симптомы появились после выписки из больницы, – не стал вдаваться в подробности Иван, – пришел на консультацию, после чего назначили повторно пройти весь цикл обследования.
– Понятно, – кивнул головой врач, открывая папку с предыдущими анализами, но затем решительно закрыл её, – нет, давай-ка для чистоты эксперимента не станем смотреть результаты прошлых обследований, – медик чуть помедлил и отложил папку в сторону.
К этому моменту Иван уже находился в требуемом для проведения процедуры обследования положении, а ассистент заканчивал проверять аппаратуру. Затем пациент остался в одиночестве, а оба специалиста скрылись в своей кабине.
Процедура МРТ никогда не вызывала у Ивана каких-то негативных ощущений, хотя он знал, что некоторые люди переносят её с трудом. С точки зрения молодого человека, полежать какое-то время без движения, было не так и сложно. Да и не самые приятные для слуха звуковые эффекты, тоже не вызывали каких-то негативных ощущений
При данном обследовании, ни о каком диалоге с пациентом, разумеется, и речи не шло, хотя перед началом процедуры его все же спросили о самочувствии. Когда все закончилось, Иван почему-то подумал о том, как бы выглядели снимки, если бы включение «внутреннего» видения случилось во время процедуры. Но, ничего интересного в голову не пришло, а затем ассистент выкатил его на столе из камеры аппарата.
– Ну, что там? – поинтересовался Иван, стараясь сохранять непринужденный вид, хотя, чего греха таить, волновался изрядно.
– Доктор пока подготавливает снимки на диске и печатает результат, – немного уклончиво ответил ассистент, и Дубровский счел это не лучшим признаком.
Некоторое время Ивану пришлось подождать в предбаннике, а затем вышел врач и вынес папку с историей болезни, которая, как показалось молодому человека, стала вдвое толще.
– Я уже позвонил Вашему лечащему врачу, можете сразу пройти к нему с результатами, – протягивая папку Дубровскому, произнес доктор, имевший весьма задумчивый вид.
– Все так плохо? – Иван едва не выронил папку, которую протягивал медик, настроение молодого человека снова упало ниже плинтуса.
– Это зависит от того, с какой стороны смотреть, – специалист по МРТ почему-то тоже посчитал необходимым уклониться от прямого ответа, – Вам лучше поговорить об этом со своим лечащим врачом.
– Понятно, – кивнул головой Дубровский, сглатывая комок, внезапно появившийся в горле, – спасибо Вам.
– Да не за что, – слегка пожал плечами доктор и повернулся, чтобы вернуться в лабораторию.
И в это мгновенье Иван почувствовал, как пространство уже знакомым образом и весьма характерно покачнулось. А спустя еще пару секунд все предметы и люди вокруг стали едва заметно двоиться, включая и фигуру доктора, проводившего обследование. Иван немного напрягся, но быстро взял себя в руки и сосредоточился, не обращая внимания на глядевшего на него совершенно обалдевшим взором интерна, и вскоре силуэт доктора превратился в конгломерат из разноцветных пятен. Сейчас все ощущения молодого человека казались столь же яркими, а видения такими же отчетливыми, как и в случае с Марией Михайловной. И теперь Иван отлично видел все аномальные области в теле доктора.
Сам медик, вероятно почувствовавший пристальный взгляд в спину, обернулся и вопросительно посмотрел на стоявшего с напряженным видом пациента.
– Что-то случилось, Дубровский? – с нескрываемым удивлением поинтересовался врач.
– Скажите, доктор, у Вас давно проблемы с позвоночником? – вопросом на вопрос ответил Иван, перед взором которого уже пропало двоящееся изображение и разноцветные силуэты.
– Чуть больше года, – рассеянно ответил врач, с недоумением глядя на странного пациента, – а в чем дело, собственно?
– Ни в чем, доктор, абсолютно ни в чем, – слабо улыбнувшись, ответил Дубровский и перевел взгляд на интерна Степана, – готов подтвердить то, что я сейчас сказал?
– Э...э, ну, в общем-то, да, – продолжая озадаченно смотреть на Ивана, кивнул головой интерн, – хотя я все равно ничего не понял.
– А этого и не требуется, – снова улыбнулся Иван, чувствуя нарастающую слабость и появляющееся головокружение, – теперь бы мне полежать на чем-нибудь... – И с этими словами молодой человек медленно осел на пол.
Спустя примерно полчаса Дубровский снова находился в кабинете заведующего нейрохирургическим отделением, куда его доставили на каталке два интерна, в сопровождении доктора из лаборатории МРТ. Последний сам рассказал о произошедшем после проведения процедуры диагностики и несколько раз ткнул рукой во что-то на снимках, которые принес с собой. Заведующий с немалым интересом и даже сочувствием смотрел на снимки, изредка бросая взгляд поверх очков на сидящего в кресле молодого человека. Переговорив с заведующим около четверти часа, доктор из лаборатории МРТ ушел.
Теперь в кабинете оставались три человека – те же, кто присутствовал при вчерашнем разговоре.
– Однако, молодой человек... – После непродолжительного молчания произнес заведующий, искоса поглядывая на пациента. – Похоже, Вы сказали правду о своей новой возможности, хотя это по-прежнему похоже на фантастику. – Медик помолчал немного, переглянувшись с присутствовавшим тут же коллегой, а потом продолжил:
– И теперь мы начинаем понимать, что могло стать причиной этого явления, хотя по-прежнему остается неясным механизм его возникновения.
– И от чего же это произошло? – осторожно спросил Дубровский, чувствуя, что у него начинают мерзнуть руки и ноги, хотя поначалу ему казалось, что в кабинете тепло.
– Понимаете, Ваша необычная аневризма, скорее всего, была врожденной, но с возрастом начала развиваться, хотя развитие это шло достаточно медленно... – Начал заведующий с задумчивым видом. – И в своем развитии или росте, она понемногу сдавливала определенные области мозга, коим под давлением пришлось видоизменяться. Возможно, это стало чем-то вроде защитной реакции органа, который таким образом пытался восстановить некоторые функции, находившиеся под влиянием негативного процесса. Я пока не могу представить себе, каким образом это происходило, но, судя по всему, в Вашем мозге образовались новые области, выполняющие некоторые функции, каковые у обычных людей находятся в зачаточном состоянии или вовсе отсутствуют.
Заведующий помолчал немного, снова взглянув на коллегу, сидевшего в глубокой задумчивости, а потом продолжил:
– До поры до времени, эти функции были, скажем так, не развернуты, поскольку постоянный рост аневризмы подавлял их. Но затем, когда аневризму устранили, новые участки мозга принялись функционировать в полной мере, проявляя себя в столь неожиданной форме. Повторюсь, это пока только предварительное умозаключение, очень вольное, и возможно, все не так однозначно, как кажется. Но из полученных данных следует, что в Вашем мозге функционируют некие локальные области, фактически отсутствующие у подавляющего большинства людей на планете Земля. И именно эти области обеспечивают появление того самого «внутреннего» видения, которое позволяет Вам наблюдать за процессами, происходящими внутри организма человека.
– Да...а, – протянул Иван, немало шокированный полученной информацией, – новые области мозга…
– Не совсем новые области мозга, – откашлявшись, заметил второй доктор, присутствовавший в кабинете, – скорее это новые функции тех областей, которые у обычных людей практически бездействуют, и причиной этого, тут можно признать безоговорочно, стала проведенная операция.
– Но, от чего же возникают побочные эффекты после включения этих функций? – Иван поднял глаза на заведующего. – Головокружение, темнота в глазах, потеря ориентации?
– А вот это как раз вполне объяснимо, – слегка нахмурившись, покачал головой заведующий. – Для того чтобы включились новые функции, происходит усиленное кровоснабжение конкретных областей мозга, но при этом ухудшается снабжение кислородом всех остальных областей. Как результат – как только Ваше «внутреннее» видение отключается, возникает такая реакция. Подобная реакция весьма сильно затрагивает весь мозг, и это может быть чревато.
– Чем же? – уже чисто механически поинтересовался молодой человек, пребывая в совершенно растерянном состоянии.
– В какой-то момент клетки мозга, лишенные полноценного питания, начнут отмирать, и со временем этот процесс может стать необратимым, – немного поколебавшись, переглянулся со своим коллегой заведующий.
– Понятно, – продолжая глядеть в пустоту, рассеянно пробормотал Иван, – и как долго это может продлиться?
– Мы не знаем, – немного помедлив, развел руками заведующий, – может полгода, может несколько лет, однако вряд ли процесс остановиться, а еще это будет зависеть от того, насколько часто будет включаться пресловутое «внутреннее» видение.
– И это можно как-то остановить? – взглянув с надеждой на заведующего, спросил Дубровский.
– Не думаю, – после небольшой паузы ответил медик. – Мы никогда не сталкивались с подобными случаями, однако на МРТ и доплерографии уже заметно повреждение некоторых сосудов мозга. Увы, мы вряд ли сможем повлиять на происходящее консервативными методами.
– Выходит, новая операция, – уже утвердительным тоном, медленно произнес Дубровский, опуская взгляд в пол, а потом снова посмотрел на врача, – её можно будет сделать так же, как и первую?
– Хм, не совсем так... – Немного помявшись, ответил заведующий, старательно избегая смотреть пациенту в глаза. – Полагаю, не стоит обнадеживать Вас. Устранить, а вернее, иссечь появившиеся нервные узлы эндоскопическим методом вряд ли получится, придется вскрывать черепную коробку. Но, пока это только предварительное заключение и все равно придется проводить дополнительные исследования, так что, время еще есть.
– Понятно, – тяжело вздохнул Иван, поднимаясь из кресла, – мне нужно хорошенько все обдумать.
Когда молодой человек выходил из кабинета, никто не попытался остановить его, ни один из медиков не произнес ни слова. Впрочем, было понятно, нынешняя ситуация выглядела весьма нетривиальной даже для самых опытных врачей. Не говоря уже о том, что наличие в голове человека «живого томографа» вообще могло, кого угодно выбить из колеи.
Так, продолжая находиться в глубокой прострации, не видя никого и не слыша ничего вокруг, Иван добрел до холла, куда выходили двери лифтов.
И здесь его неожиданно окликнули по имени.
Молодой человек вздрогнул, выходя из нахлынувшего оцепенения и, обернувшись, с удивлением увидел перед собой... соседку, Марию Михайловну. Ту самую, которую несколько дней назад отвел домой, после того как увидел приближающийся приступ почечной колики.
– Здравствуй, Ваня, – пожилая женщина улыбнулась уголками губ, однако в глазах её была видна печаль, – на очередное обследование приходил?
– Да, Мария Михайловна, – кивнул головой Иван, решив не вдаваться в подробности, – а Вы здесь, какими судьбами?
– Да вот, внучатую племянницу навещала, – в голосе подошедшей ближе соседки слышалась нескрываемая печаль, – помнишь, я рассказывала тебе о ней, в тот день, когда у меня случился приступ, я так и не попала в больницу.
– Да, помню, Вы говорили, ей диагноз никак поставить не могут, – чисто механически ответил Иван, снова погружаясь в свои мысли.
– Не могут, – горестно всплеснула руками пожилая женщина, – вот, теперь в нейрохирургии уже больше недели лежит, а все без толку.
– Ну, может не все еще потеряно, в нашей больнице хорошая аппаратура, – все еще находясь под влиянием последнего разговора с врачами, проговорил Иван, поворачиваясь к соседке и чисто машинально беря её под руку
И в это мгновенье молодого человека словно пронзило током, он вдруг понял, кем была та симпатичная девушка в инвалидном кресле-коляске, которую дважды видел в этом холле. Именно её и навещала милейшая Мария Михайловна, и именно ей длительное время не могли поставить диагноз.
Глава 9
Сколько себя помнил Иван, все более-менее важные совещания в их семье происходили исключительно на кухне. И в те времена, когда был жив отец, для обсуждения наиболее животрепещущих вопросов семья собиралась в помещении, предназначенном для трапезы. В чем заключалась причина категорического нежелания обсуждать сложный вопрос в одной из комнат, оставалось непонятным. Однако и на этот раз сложившуюся традицию никто ломать не стал, и сидели они втроем, с матерью и сестрой, именно на кухне.
Поначалу возникла мысль обсудить сложившееся положение в расширенном составе, и привлечь для этого кого-то из родственников. По крайней мере, у мамы в какой-то момент возникла подобная идея, но затем вариант отбросили – вопрос был достаточно деликатным и чисто внутрисемейным, чтобы привлекать к его обсуждению кого-то еще. Хотя, было видно, что Светлана не возражала бы против присутствия Вадима, а сам Иван подумывал о том, что совсем неплохо услышать мнение Кости Аверьянова, ибо товарищ нередко высказывал очень даже здравые мысли.
Но, поскольку мать четко очертила круг лиц, допущенных к совещанию, и ограничила их только тремя членами семьи, возражать ей никто не стал. И теперь мама суматошно металась по кухне, время от времени замирая то в одном месте, то в другом, и вслух размышляла, как лучше поступить.
– И все-таки я бы съездила в соседний областной центр и проконсультировалась с тамошними врачами, – судорожно комкая в руках фартук, говорила женщина, в третий раз, выдвигая подобное предложение.
– Мама, в нашу больницу ездят из трех соседних областей, – бросив на брата понимающий взгляд, тяжело вздохнула Светлана, – у нас лучшая аппаратура в больнице.
– Ну, лучшая аппаратура еще не означает, что тут и лучшие врачи, – тотчас же решительно возразила мама, вновь пускаясь по кругу, – где-то у меня записан телефон Натальи Федоровны, у неё племянник, кажется, работал в соседней области врачом.
– Он работает детским отоларингологом, – Светлана обратила на маму грустный взгляд, а в голосе её отчетливо слышались нотки укоризны, – да к тому же, не в области, а в каком-то районном центре.
– Что? Ах, и верно, вот ведь незадача! – всплеснула руками мама, останавливаясь посередине кухни. – Да, это бесполезный вариант!
– Мама, мне кажется, не имеет смысла искать какие-то обходные пути... – Глубоко вдохнув, Иван все же решил вернуть разговор к основной теме. – Сейчас необходимо решить два основных вопроса. Нужно ли делать операцию и насколько оперативно это нужно сделать?
– То, что операцию нужно делать, это даже не обсуждается! – во взгляде, коим мать наградила сына, читалось откровенное негодование. – Ты что, снова хочешь пустить все на самотек?! А если очередной приступ тебя убьет?!
– Это может случиться не раньше, чем через несколько месяцев, а в ближайшее время, если не возникнет каких-либо сильных потрясений, со мной ничего не случится, – пробовал было снова возразить Иван, но в это же мгновенье наткнулся на укоризненный взгляд матери.
– Ну, конечно, мы засунем тебя в какую-нибудь коробку и обернем ватой! – в голосе женщины слышались нотки язвительного сарказма. – Нет, сидеть, сложа руки, мы точно не будем!
– Так можно лечь в больницу и пройти еще одно обследование, и уже по его результатам делать какие-то выводы, – внесла вполне разумное предложение сестра.
– Ну, хотя бы так, – согласился с ней Иван, – тем более, медики и сами не против изучения возможности включения «внутреннего» видения.
– Ну да, это они умеют, их хлебом не корми, дай только над человеком поэкспериментировать! – с возмущением воскликнула мама, снова принимаясь ходить из стороны в сторону. – Вместо того чтобы спасать человеку жизнь, они будут изучать какие-то там новые возможности!
– Но мама, возможности действительно необычные, – робко попытался возразить Иван, понимая, что такой аргумент на мать вряд ли подействует.
– Ничего не хочу знать ни о каких возможностях, если они могут свести моего сына в могилу! – в голосе матери слышалось столько решительности, что у молодого человека не нашлось больше аргументов для возражения.
Дубровский подумал о том, что правильнее сейчас согласиться, по возможности, со всеми предложениями матери, а по мере того, как будут развиваться события, потихоньку корректировать их. Тем более, у него никак не выходила из головы та девушка с грустным лицом, внучатая племянница Марии Михайловны, которую он видел в больнице. Иван интуитивно чувствовал, что столь необычная реакция эмоциональной сферы именно на эту девушку возникла не просто так, и ему все больше хотелось встретиться с ней снова. Но теперь уже не наблюдать издалека, а подойти ближе, заговорить, быть может, даже взять за руку.
Ну, и помимо прочего, молодой человек по-прежнему не хотел лишаться необычного дара просто так, не попробовав помочь кому-то из людей. Пусть даже не всем страждущим, но для начала хотя бы тому кругу лиц, который несколько дней назад очертила сестра Светлана. Ведь даже среди родственников и близких знакомых имелись люди, живущие и не ведающие о том, что у них началось развитие серьезной болезни.
– И все же, я полагаю, не помешает провести еще один комплекс обследований, – Светлана продолжала мягко, но довольно настойчиво убеждать мать в том, что стоит принять её вариант действия.
И глядя на маму, Иван убеждался в том, что, выговорившись и сбросив наиболее сильные эмоции, она была почти готова согласиться с дочерью. Молодой человек почувствовал искреннюю благодарность сестре за то, что смогла уговорить мать, не принимать совсем уж скоропалительных решений. Правда, он мог бы и сам, что называется, упереться рогом и не соглашаться на операцию в обозримом будущем. Но это означало весьма серьезную ссору с матерью, а Ивану хотелось этого избежать. В том случае, когда инициатива исходила от сестры, мать на какое-то время могла оставить идею немедленного избавления сына от «способности, сводящей в могилу». И, в принципе, получалось, что инициатива Светланы не нашла серьезных возражений у матери, хотя она все равно не отступила от своей основной задумки.
– Хорошо, в конце концов, лишняя проверка перед тем, как идти на столь серьезную операцию, точно не помешает, – многозначительно посмотрев на дочь, заявила женщина, после чего перевела взгляд на сына, – думаю, тебе стоит завтра же сходить в клинику и попросить доктора назначить повторное обследование.
– Хм, это ведь не так просто, – немного поколебавшись, рискнул возразить Иван, отлично понимавший, что это может вызвать новую волну негодования. – В больнице лежат сотни пациентов и всем необходимо проводить диагностику, меня вряд ли отправят проходить все эти исследования без очереди. Ведь в прошлый раз произошло что-то вроде исключительного случая.
– Можно подумать, исключительный случай куда-то исчез, и проблема сама собой рассосалась... – Скривив лицо, проговорила мама, недовольно качая головой, однако доводы сына все же признала убедительными. – Хотя, с другой стороны, тебе действительно вряд ли позволят пройти комплекс обследования без очереди еще раз! – тут она подняла указательный палец вверх. – Только кто сказал, что проверку можно происходить исключительно в этой клинике? В городе имеются и частные диагностические лаборатории, можно обратиться туда, уж на лечение сына мне денег точно не жалко.
– Некоторые исследования можно провести только в областной клинике, – после небольшой паузы заметила сестра, – хотя, кое-что, наверное, можно найти и участников.
– Вот пусть Иван и поищет альтернативные варианты, – решительным тоном произнесла мама, пристально посмотрев на сына, но тут же добавила, – только сходить в областную клинику и встать в очередь на диагностику все равно необходимо.
– Да, мама, понимаю, завтра же и пойду, – кивнул головой Иван, сообразив, что спорить бесполезно, да в целом, и в словах матери имелся свой резон, – а потом поезжу по частникам, посмотрю, что имеется у них.
– Очень хорошо, – одобрила мама, несколько смягчившись и постепенно успокаиваясь, – когда тебя растормошишь, как следует, ты начинаешь шевелиться, ну, это я еще с детского сада за тобой заметила.
Иван обреченно поднял глаза к потолку, а потом посмотрел на сестру, ответившую сочувственным и понимающим взглядом. У мамы имелся своеобразный пунктик, заключавшийся в том, что каких бы успехов не добивался её сын, она всегда видела в них львиную долю собственных заслуг. Хотя, стоило откровенно признать, во многом женщина была права.
Однако, помимо прочего, посещение областной клиники интересовало Ивана еще и тем, что позволяло надеяться на встречу с племянницей Марии Михайловны. Эта девушка крепко запала в душу молодого человека, и мысли о ней не покидали его ни на минуту, поэтому возможность новой встречи пробуждала в нем какие-то новые чувства. Правда, каким образом получиться отыскать девушку в больнице, пусть даже она и находиться в нейрохирургии, он пока не представлял, но это казалось не столь и важным.
***
На следующий день Дубровскому предстояло довольно прилично колесить по городу, поэтому утром пришлось потратить некоторое время на выяснение вопроса, как это лучше сделать – поехать на собственном авто или воспользоваться городским транспортом? Первый вариант позволял оставаться независящим от расписания и подъезжать непосредственно к нужному месту. Но, после выхода из больницы Иван ни разу не садился за руль, и оставалось неизвестным, как повлияет на него напряжение, которое неизбежно появиться при поездке по городу. Включение же «внутреннего» видения в тот момент, когда он управляет авто, запросто могло привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому вариант с городским транспортом, хоть и отнимал большее время, все же выглядел более предпочтительным, даже с точки зрения безопасности.
В конце концов, Иван дважды добирался до областной клиники на маршрутке и никаких негативных явлений во время поездок не заметил.
Но до первого объекта, выбранного для посещения Дубровским, добраться пешком не представляло никакого труда, ибо один из частных диагностических центров находился при поликлинике, к коей он и сам был прикреплен. Теоретически, Иван мог зайти в поликлинике и к невропатологу, показав результаты последнего обследования, но вспомнив равнодушие, коим веяло от врача во время недавнего приема, отказался от этой затеи.
Что касается частного диагностического центра, последний располагался в том же здании, что и поликлиника, разве что вход находился с другой стороны. И работали в центре, в большинстве своем, врачи из той же поликлиники, хотя в кабинете электро- и эхо-энцефалографии принимали специалисты из других клиник. К счастью для Ивана записаться на обе эти процедуры удалось в тот же день, хотя и пришлось какое-то время сидеть и ожидать своей очереди. Впрочем, молодого человека это целиком и полностью устраивало, тем более что у него снова появился шанс проверить возможности «внутреннего» зрения.
Несмотря на то, что после каждого «включения» приходила весьма неприятная «отдача», Иван продолжал живо интересоваться возможностями бесконтактной диагностики, открывшимися после операции. Еще вчера вечером, после разговора с сестрой и матерью, он пришел к выводу, что необычная врожденная аномалия не могла появиться просто так. Быть может, её появление стало этаким знаком, показывающим истинное предназначение в жизни. Ну а то, что обратной стороной данного предназначения могла стать инвалидность, а может, и куда более печальные последствия, в расчет принимать пока не хотелось. В конце концов, врачи порой тоже могут ошибаться, ведь не исключалось, что побочные эффекты со временем постепенно уменьшились бы. Понятно, надежда на такой исход выглядела призрачной, но Ивану ужасно не хотелось терять её.
Вот и сейчас, дожидаясь своей очереди на прохождение электро- и эхо-энцефалограммы, молодой человек внимательно смотрел по сторонам, разглядывая других посетителей частного центра. Правда, почти все они сидели достаточно далеко, и услышать их разговоры не представлялось возможным, но Дубровский не чувствовал в этом большой необходимости. Ему уже довелось удостовериться, что «внутреннее» видение четко показывает очаги заболевания, даже если таковое находится на начальной стадии.
Однако, никакого намека на возможное «включение» новой возможности пока не наблюдалось.
В результате, просидев почти час в коридоре, Иван зашел в кабинет диагностики, где его ожидала немолодая женщина с приятным, но бесконечно уставшим лицом. Поздоровавшись с очередным пациентом, она принялась подробно расспрашивать молодого человека о причинах, которые привели его сюда и об истории болезни. Иван добросовестно рассказывал обо всем, включая операцию и такие симптомы, как головокружение после неё, но упоминать о появившемся «внутреннем» видении, пока не стал. В конце концов, ему было интересно независимое и непредвзятое исследование. С этой же целью он не стал показывать последние снимки МРТ и эхо-энцефалограммы.
В результате, после довольно подробных расспросов своего пациента, женщина-врач пригласила его на кушетку, рядом с которой располагался хорошо знакомый аппарат электроэнцефалографии.
Нацепив на голову Ивана специальную сетку с датчиками, врач быстро подключила нужные провода, после чего ушла на место оператора. Затем вернулась, чтобы поправить один из контактов, и в этот момент, по совершенно необъяснимой причине, произошло очередное «включение».
Хотя Ивана и самого немало удивило произошедшее, ведь ни о какой стрессовой ситуации и речи не шло, он оставался совершенно спокойным. Тем не менее, пространство перед глазами уже знакомо покачнулось, после чего все предметы обзавелись силуэтами-двойниками. Что характерно, Иван успел рассмотреть и уже уходящую на место оператора женщину-врача. И буквально тотчас же увидел ярко светящуюся точку в районе шеи, сзади, в районе позвоночника. Точнее, таких точек имелось даже две, просто под тем ракурсом, с которого смотрел молодой человек, они сливались в единое целое.
В следующее мгновенье женщина скрылась за перегородкой, но картина светящихся точек четко стояла перед глазами Дубровского. Затем послышался голос врача, возвестивший о начале, и двоение пространства перед глазами Ивана постепенно сошло на нет.
Некоторое время он лежал спокойно, раздумывая о том, каким образом уместнее рассказать женщине о том, что увидел, но тут его словно обожгло.
Процедура ЭЭГ занимала довольно длительный период, а это означало, что в процессе её проведения пациента неминуемо настигнет отдача от последнего «включения». И как это отразиться на результатах исследования, оставалось совершенно непонятным, ведь еще ни разу он не оказывался в подобной ситуации. Более того, он не предупредил врача о том, что с ним может произойти подобная неприятность, и почувствовал себя виноватым. Видимо эти его переживания немедленно отразились на тех экранах, перед которыми сейчас располагалась женщина-врач, поскольку она немедленно попросила пациента дышать ровно и успокоиться. Иван изо всех сил старался держать себя в руках и не думать о предстоящих проявлениях побочных эффектов, но получалось это у него неважно.
Судя по всему, это его состояние тотчас же заметила женщина-врач, поскольку с беспокойством стала спрашивать, все ли у него в порядке. Иван хотел было ответить, что сейчас все пройдет, но в этот момент почувствовал, как пространство вокруг него начало клониться куда-то в сторону. А спустя несколько секунд появилось и чувство тошноты, после чего перед глазами молодого человека все потемнело. Он судорожно хватал ртом воздух, как будто сквозь плотную ватную повязку слышал встревоженный голос врача, но ответить уже не мог – пространство перед ним начало вращаться, и он понял, что сейчас потеряет сознание.
Но, к счастью, что стало настоящей неожиданностью и для него самого, приступ оказался короче, нежели можно было предположить, и через минуту Иван почувствовал, что его, что называется, «отпускает». Правда, в этот момент женщина-врач уже находилось возле него и, наклонившись, озабоченно спрашивала, что происходит, пытаясь одновременно нащупать пульс.
Спустя несколько минут Дубровский сидел в кресле напротив удивленной и встревоженной до крайности женщины и рассказывал, стараясь не вдаваться в подробности, обо всем, что с ним произошло. Реакция женщины, особенно поначалу, была примерно такой же, как у второго доктора, присутствующего в кабинете заведующего отделением. Ей явно казалось, что молодой человек оказался во власти своих фантазий, возможно появившихся под воздействием каких-то последствий проведенной операции. Однако стоило Ивану рассказать о картине со светящимися пятнами в районе шеи, замеченными перед началом процедуры, как женщина буквально переменилась в лице.
Некоторое время она сидела с ошеломленным видом и молчала, видимо не зная, как реагировать на услышанное. Иван тоже молчал, но скорее потому, что еще не отошел после стремительного приступа «отдачи», хоть и оказавшегося кратковременным, но в плане негативных ощущений, пожалуй, «переплюнувшего» все предыдущие случаи.
– Честно Вам скажу, молодой человек, – прерывая затянувшееся молчание, проговорила женщина, выглядевшая совершенно растерянной, – поверить в то, что Вы мне сейчас рассказали, было бы просто невозможно, если бы... – Тут медик снова умолкла, озадаченно качая головой.
– Если бы я не рассказал Вам о пятнах на шее, – закончил за неё Иван, с грустью кивая головой. – Еще никто не поверил мне с первого раза, хотя я точно так же, еще ни разу не ошибся. – Молодой человек поднял глаза на женщину. – Я так понимаю, Ваши проблемы со здоровьем пока еще в самом начале?
– Да, первые неприятности с кровоснабжением головного мозга у меня начались всего несколько месяцев назад, – тихо ответила женщина, глядя куда-то в сторону, – лишь пару недель назад нашли причину этого, и кроется таковая в кровеносных сосудах, идущих к голове, причем именно там, где Вы и сказали.
– Увы, насколько я понимаю, наблюдаемые мной яркие пятна четко отражают наличие какой-либо патологии, – тяжело вздохнув, развел руками Иван, – и чем ярче пятна, тем дальше продвинулся этот процесс.
– Значит, у меня все совсем плохо? – еще тише спросила женщина, не решаясь посмотреть необычному пациенту в глаза.
Иван с некоторым удивлением взглянул на медика. В первый раз он оказался в том положении, в коем обычно находится врач, сообщающий пациенту о неприятном диагнозе. Теперь же складывалась парадоксальная ситуация, при которой уже врач спрашивала своего пациента о том, каковы прогнозы её заболевания.
– Увы, этого я не могу сказать... – Покачал головой Дубровский, озадаченно поглядывая на женщину. – Сопоставлять цвет и яркость тех явлений, которые для меня доступны, с течением заболевания, я пока не умею. Могу сказать только одно – у меня были случаи, когда очаг заболевания светился значительно ярче. Поэтому думаю, ничего катастрофического пока нет, хотя хорошо бы пройти подробную диагностику.
– Да, я понимаю, – кивнула головой женщина, после чего тяжело вздохнула и на некоторое время снова замолчала, а потом словно спохватилась и посмотрела на молодого человека, сидящего перед ней, – ох, простите, это ведь Вы пришли ко мне на прием, а получается, я спрашиваю у Вас совета.
– Ничего, все нормально, со мной уже все в порядке, – успокоительным тоном ответил Иван, поднимаясь с кресла, – я, пожалуй, пойду, у Вас же еще пациенты.
– Подождите, но у Вас еще эхо-энцефалограмма отплачена, – засуетилась женщина, в свою очередь, поднимаясь с места.
– Ничего страшного, думаю, делать её уже бессмысленно, – грустно улыбнувшись, ответил Иван, – я и так имею представление о том, что со мной происходит, теперь остается узнать ответ на последний вопрос, но в этой клинике, боюсь, мне на него не ответят.
И поблагодарив женщину еще раз, молодой человек вышел из кабинета, оставив врача сидеть с совершенно ошалевшим видом.
Выйдя на улицу, Иван некоторое время постоял на крыльце диагностического центра, после чего неспешным шагом двинулся к дому. Теперь со всей очевидностью становилось ясно, что дополнительные обследования, по сути, не имеют никакого смысла. Какие бы незначительные нюансы аномалии, образовавшейся в голове, не обнаружились при дополнительных исследованиях, они уже ничего не меняли. Пока всё происходило именно так, как довольно подробно расписал Ивану заведующий отделением нейрохирургии. А это означало, что единственным решением проблемы оставалась именно операция.
Но, пока у него еще оставалось время, молодой человек решил заняться выяснением того вопроса, который беспокоил его не меньше, если не больше, нежели собственные проблемы со здоровьем.
И для выяснения этого вопроса настоятельно требовалось найти девушку с грустным лицом, которая произвела на Дубровского столь сильное впечатление. А последнее становилось возможным только при посещении областной больницы, что, в общем-то, вполне совпадало с планами, нацеленными на повторное обследование.
Стоит отметить, что рассказывать маме о произошедшем сегодня в диагностическом центре, Иван не собирался. Какая-либо необходимость этого отсутствовала, поскольку никаких результатов он не получил, зато любое упоминание об очередном приступе, наверняка воспринялось бы мамой чрезвычайно болезненно. Немного подумав, Дубровский решил остановиться на варианте, согласно которому никаких отклонений от уже известного диагноза у него не нашли.
Что же касается завтрашнего похода в больницу, для начала Иван решил зайти к Марии Михайловне и договориться о том, чтобы пойти туда вместе.
В конце концов, зачем искать по всему отделению пациентку, даже имени которой он не знал, если можно прийти туда с её родственницей? Уж она-то наверняка точно знала, в какой палате лежит внучатая племянница.
Продолжение: https://dzen.ru/a/ZdipGTY4Lkx9mVoJ