Плен у боевиков
Итак, ведущий после того, как все участники первого этапа игры, написали засветки, спрашивает, не желает ли кто-нибудь высказаться. Небольшое последействие могло понадобиться, если у кого-то накопился «пар» и его нужно выпустить. Нет, все нормально. Даже те, кто изменил предварительное решение, - Катя и Настя – чувствуют себя нормально. Теперь все те, кто определялся с колдуньей, становятся наблюдателями. Приглашаю их в «демонстрационный класс» и даю инструкции по наблюдению. Кстати, кто-то из них может стать и участником игры. Мы-то еще не знаем, кого выбрали в качестве самых близких друзей те ребята, которые будут сюда сейчас по очереди заходить.
Тем временем Женя проводит инструктаж:
«Представьте: вы вместе с вашим самым близким другом попали в плен к чеченским боевикам. Вы знаете, как они относятся к пленным, тут много рассказывать не нужно. Вас несколько дней держали в разных местах, и вы ничего не знаете о судьбе вашего друга, хотя и понимаете, что он находится в смертельной опасности.
Но сейчас, зайдя за эту дверь, вы его увидите. Более того, у вас появится шанс ему помочь и даже спасти ему жизнь…»
Больше Женя ничего до поры до времени не говорит.
Обратите внимание на разницу. В прошлом варианте играющий продумывал предварительно свои действия, сейчас такой возможности нет, и это, безусловно, оказывает влияние на характер предстоящего нравственного выбора. Он приобретает характер спонтанности, когда в условиях цейтнота времени и эмоционального блокирования интеллектуальных ресурсов наиболее адекватно проявляются основополагающие ценности личности.
Пока Женя дает инструкцию, я готовлю к предстоящему действу ветеранов. На этот раз это Юра и Ваня. У Вадима были экзамены, прийти он не смог, но Ваня, как вполне опытный ветеран, смог его вполне адекватно заменить. Кстати, это тот самый Ваня, который в игре «Вызов к следователю» не мог пояснить, почему это было «слишком круто». Теперь он уже закончил девятый класс, стал «ветераном» и с радостью согласился помочь мне в игре. Ну, а Юре опыта не занимать. Увидев его в роли охранника-эсесовца, я не сомневался, что и в новой роли он окажется на высоте.
На этот раз Юре и Ване предстоит сыграть роли чеченских боевиков. Их задача – «мучить» свои жертвы. Даю им инструкции об ограничении их творчества в этой области.
Тем временем Женя выясняет у первого участника игры имя его наиболее близкого друга.
В чем заключается суть игры и нравственного выбора в ней? За основу взята жуткая практика чеченских террористов.
Женя приглашает играющего в «демонстрационную комнату» и у него на глазах «террористы» начинают мучить пленного. Они заявляют, что убьют его, если…. Если испытуемый не отречется от своей веры. Женя подтверждает сказанное, побуждая под крики боевиков и стоны мучимых ими жертв, скорее принять решение…
Мы сознательно ушли от каких-либо символических действий, как в предыдущем варианте. Играющему достаточно сказать:
- Я выбираю друга!..
Или:
- Я выбираю веру!..
И этого достаточно для проявления нравственного выбора. В первом случае это подразумевает, что человек отрекся от своей веры, но сохранил жизнь друга, во втором случае наоборот – сохранил веру ценой гибели своего друга.
Вот такая цена нравственного выбора!
Первой зашла в «камеру пыток» Галя. Ее самый «близкий друг» Света. Женя сидит за столом в роли эдакого «распорядителя живого товара». «Боевики» выводят Свету…
Весь ход последующих событий почти с каждым участником был снят на камеру (и здесь игровой реализм – боевики, как известно, любили снимать мучения своих жертв), поэтому я могу точно описать поведение всех участников.
Свете заломили руки и согнули в дугу. Она сначала стала кричать, утверждая, что у нее болит рука, но потом присмирела.
Галя стала выяснять, что значит сменить веру.
- У тебя будет новый бог – Аллах, - вскричал Юра, - а если ты откажешься, мы отрежем ей башку и все здесь зальем кровью!
Галя закрыла лицо.
- Только не надо говорить о крови, мне становится плохо, я начну плакать…
- Да много крови, море крови!.. – стал нагнетать страсти Юра. - Думай быстрее, а то мы долго ждать не будем.
В подтверждении этих слов он поднял сложенную пополам Свету, и та снова закричала:
- Галя, Галя!.. Мне больно! Быстрее!..
«Боевики» рассмеялись.
- Да, быстрее меняй веру, а то нам уже ждать надоело.
Света подняла голову с гримасой страдания.
- Света, не смотри на меня так!..
Галя все еще колеблется. Женя ей поясняет:
- Тебе достаточно сказать: «Я выбираю друга» или «Я выбираю веру». Если друга – ты спасаешь Свету, но отрекаешься от веры, если веру – то сохранишь веру, но погубишь Свету.
- Да, смотри! – громовым голосом захрипел Юра.
Они с Ваней задрали Свете голову и приставили к горлу… ручку.
- Это нож!
- Нет, это шприц! – не согласился Ваня…
- Галя!.. – вновь жалобно застонала Света.
- Все, я выбираю Свету, - наконец решилась Галя.
- Молодец! – уже вне игровой формы напутствовали ее «боевики», отпустив Свету.
Такой в общих чертах была «первая серия». Давайте обратимся к чувствам ее главных действующих лиц – Гале и Свете. Напомню, что сразу же после завершения эпизода со своим участием, каждый участник записывает свои впечатления.
Что чувствовала Света после благополучного освобождения:
«Мне было больно, когда меня держали, и я изо всех сил просила у Гали, чтобы она меня освободила. Я добилась своего».
Ну, что ж, как видите – со Светой все в порядке. Она хоть и кричала, но все в пределах игрового реализма. Она добилась освобождения, и ее не особо волнует то, какая цена за это заплачена, что чувствует при этом Галя. А что же она чувствует?
«Я просто хотела спасти Свету, я даже не думала. Просто я сделала вид, что я думаю. Мне кажется, что Света меня спасет. Сам погибай, а друга выручай». Галя.
Галя или немножко лукавит, или гениальный актер. Я внимательно еще раз просмотрел эпизод, и мне кажется, что Галя все-таки реально колебалась при принятии решения. Может, правда, она решила изначально спасти Свету, во что бы это ни стало, но стала колебаться, когда узнала, какую «цену» за это придется заплатить.
Вторая пара участников. На этот раз мальчики. К Жене подсаживается Кирилл, а к нему боевики выводят Сергея. Они из разных классов, дружат в основном только в лагере. Тем интереснее этот вариант, где нет многолетней тесной дружбы, которая связывала Галю и Свету.
Сергея «боевики» сразу же, поставив на колени, стали «избивать» ногами…
Не успела Женя до конца рассказать Кириллу о разных вариантах выбора, как он заявил:
- Я спасаю друга!
Но Женю, видимо не удовлетворило «скоропостижное» завершение игрового эпизода.
- Ты же знаешь, что они (боевики) на этом не успокоятся, они заставят тебя плюнуть на крест…
Это было «творческое» развитие сюжета, не предусмотренное изначальным сценарием, и надо сказать, Женя попала в точку. Кирилл сразу осекся и стал явно колебаться.
- Плюнуть на крест?.. – переспросил он, дернув в сторону головой, что означало, видимо, «вот это да!..»
- Ты поменяешь веру и навсегда останешься чужим среди своих, - продолжила давление Женя уже с другой стороны. - От тебя отвернутся все твои друзья и будут тебя презирать. Ты останешься один…
Тем временем «боевики», задрав Сергею одну ногу, заставили его прыгать на другой, время от времени нанося ему удары.
- Ну, так что, он отрекается или нет? – интересуются они у Жени.
- Да, я отрекаюсь от веры и выбираю друга. Я не хочу, чтобы на мне была его кровь… - уже твердым голосом заявил Кирилл.
Так, второе спасение ценой отречения от веры.
«Очень сильно били. Плохо» - это «засветка чувств» Сергея.
«Я отрекся от веры, но спас друга» - лаконично записал Кирилл. Его чувства мы узнаем чуть позже - после испытания на тот же выбор Сергея и в итоговой «засветке чувств». С Сергеем тоже, кстати, неоднозначно. Глядя на его крики и взвизги, которые он издавал с улыбкой на лице, можно было бы пребывать в полной уверенности, что он все воспринимает в исключительно игровом ключе, и все «мучения» доставляют ему даже удовольствия. Но это оказалось не так. И дело даже не в силе ударов. Удары, кстати, были условно-игровыми – мои ветераны не выходили «за рамки» - Сергея проймет именно моральная сторона дела. Мы обязательно остановим внимание на его итоговой «засветке».
Третья пара. Паша и Дима. Паша «испытывается», Дима – пленник. Тоже пара без многолетних дружеских отношений. Познакомились они относительно недавно в самом лагере.
Эпизод не оказался слишком длинным. Хотя «боевики» сначала захватили голову Диме, сказав, что свернут ему голову, а потом, повалив на спину, стали наносить удары, Паша твердо заявил:
- Я выбираю веру.
Это было сказано так уверенно, что и Женя почувствовала, что дальнейшие разговоры бесполезны. Однако она гениально кольнула его напоследок, сказав боевикам:
- Ну что ж. Убивайте его! Он отказался спасать своего друга.
Юра с Ваней не преминули сымитировать «убийство» через «забитие насмерть».
- Да, ладно, что вы с ним возитесь? Перережьте ему горло и дело с концом! – еще один «кровожадный» посыл, несомненно, рассчитанный на восприятие Паши.
«Меня убили, но я не в обиде», - прокомментировал свою «смерть» Дима.
А вот Паша – первый, кто отказался отречься от веры ради друга. Как он объясняет свой непростой выбор:
«Я не отрекся от веры. Потому что считаю, что если ты отрекся от веры, то я бы отрекся от семьи, от родины и от Иисуса Христа. Я считаю, что вера дороже».
Потом это заявление станет центральным пунктом жарких дебатов во время последействия. Мы его подробно разберем после окончания игры.
Дима и Мурат. Очередная пара.
Юра сразу сел верхом на сложенного пополам Мурата, используя его вместо табурета или стула. Жене видимо понравилась своя импровизация:
- Ты видишь этих боевиков, что они сделали с твоим другом? Они ждут от тебя, чтобы ты плюнул на крест…
- А не то мы убьем эту подставку для стула, - поддержал Женю Юра, - она плохая…
Сидя на Мурате рядом с Женей он, начинает брать инициативу в свои руки:
- Понимаешь?.. Что тебе стоит? Ты сейчас распоряжаешься чужой жизнью. Ты способен убить человека и взять на себя грех?
Дима опускает голову.
Тем временем Ваня начинает наносить Мурату «удары» ногами. Тому явно тяжело, он сопит:
- Ну, давай быстрее…
И его сопение похоже на всхлипывание…
- Ты слышишь своего друга? Он плачет! Он плачет!.. – подливает масла в огонь Ваня.
Юра чуть приподымается:
- Подставка от стула, что? Ты жесткая…. Куда? Я не разрешал тебе вставать…
- Вставай! – вдруг возвышает голос Дима. - Я отрекся. Если бы это касалось только меня, тогда ни за что. А ради друга – да.
Я чуть сокращаю диалоги, выбрасывая малозначащие фразы. На самом деле процесс принятия решения занимал больше времени.
Итак, Дима отрекся от веры ради друга:
«Тяжело, но друг дороже. Ради себя я бы не отрекся. А решать судьбу друга я не решился».
Мурат во время этой игры был «скрытой камерой», описывающей все происходящее. Он оставил свой пост только ради того, чтобы стать «жертвой», после этого сразу вернулся к своим обязанностям и «засветки чувств» не оставил. Но и без того было видно, как тяжело ему было выносить на себе в течение нескольких минут тяжесть Юры.
Света и Галя. «Обратная» пара. Галя уже спасла Свету, будучи первой испытуемой, и вот теперь она становится жертвой на глазах Светы.
Юра не стал повторяться в способах мучений. Галю он стал «душить» на столе перед Светой. После нескольких ее криков она сначала попыталась сама освободить ее горло, что, разумеется, было пресечено «боевиками». После этого она заявила, что спасает Галю. Женя не стала тянуть время, и «жертва» была отпущена.
Кстати, если уж говорить о том, кто был предрасположен к принятию решения и колебался меньше всего, то это была именно Света. Но здесь, конечно, сыграло роль то, что она уже «была в деле» и знала все возможные варианты выбора.
А у Гали очень интересная «засветка чувств». Обратите внимание, она добросовестно выполнила указания ведущего о фиксации своих чувств и предположений о возможных выборах:
«Кирилл отрекся от веры. Я так и знала. Паша, как мне кажется, убьет друга. Леша спасет друга. Сергей выберет Кирилла. Мне эта игра очень нравится. Мурат умрет. Дима его не спасет…
Меня Юра чуть не задушил. А так игра клевая. Мне понравилось».
Заметили дважды упоминание о том, что игра «нравится»? И это после того, как «едва не задушили». Мы вернемся к этому феномену в итоговом обсуждении.
Новая пара и впервые разнополая. Леше предстоит определяться по отношению к Люде. Люда была слега шокирована, когда узнала, что ее обозначил Леша в качестве самого близкого человека. Это было видно по ней, когда она выходила из круга наблюдателей. Но, попав в руки «боевиков», ей уже было не до этого.
Юра проявил «чудеса изобретательности». Он ей и закручивал волосы, и поднимал ее за ноги (благо, она была в джинсах) и держал вниз головой, и вместе с Ваней «расчленял» ее на столе перед Лешей.
Леша был «свеженький». Он не видел ничего из того, что уже происходило в этой «камере пыток» и тоже был в легком шоке. Время «мучений» Люды было продлено еще и потому, что, будучи человеком флегматичным, ему всегда требовалось больше времени для принятия решения.
Но, в конце концов он, наконец, спасает Люду, отрекаясь от веры. Вот его мотивы:
«Я отрекся от веры и спас друга, так как я не очень верующий. Я не пожалел».
Леша сам подчеркнул мотив своего отречения. И это знаменательно. Еще раз педагогическая цель самопознания, заложенная в игру, проявляется своей новой гранью.
А Люда в своей «засветке» после констатации личных «неудобств» выходит на уровень итоговых обобщений:
«Я не думала, что из всего круга Леша выберет меня. Юра и Ваня издевались надо мной больше, чем над кем-нибудь другим. Мне истоптали все волосы, испачкали. Но выбор был тяжелый, и пришлось выбирать дольше, чем думал каждый. И я знаю, почему многие выбирали друга. Ведь веру мы не видим, а друг перед нами страдает. И лучше синица в руках, чем птица в небе».
Запомним этот аргумент, но пока давайте доведем игру до конца.
Осталось две пары. В первой – опять обратный «обмен ролями». На этот раз Сережа будет спасать Кирилла. Ну, если будет.
Кирилл вошел в игровой образ и, несмотря на весь игровой «реализм» издевательств над ним в виде заламывания и битья, сохранял его до конца:
- Серый, спаси меня!.. Я пожить хочу!.. Жена, дети, дом!...
Сережа отрекается от веры, но в ответ на слова Жени о цене отречения от православной веры, находит неожиданный аргумент:
- Да, я отрекаюсь от веры, но я потом пойду в церковь, буду молиться, и Господь меня простит.
Кирилл в «засветке» написал о том, что он ожидал спасительное для него «отречение» Сергея.
И, наконец, последняя пара. Дима и Мурат. Это еще один Дима и бедный многострадальный Мурат, которому опять пришлось оставить «скрытую камеру» и отправиться в лапы «боевиков».
Но на этот раз ему не пришлось долго мучиться. Его «убили» почти сразу из-за того, что Дима отказался отречься от веры, хотя Юра и тут остался верен себе, заломив голову Мурата и заставив его смотреть «глаза в глаза». Но Дима был непреклонен. Это был второй случай сохранения веры ценой «гибели» друга.
Вот, кстати, интересная «заметка» одного из наблюдателей со стороны:
«Дима не спас Мурата. У меня нет слов. Я думаю, что Дима поступил с другом так, как поступил бы с ним Паша». Аня.
«Мне очень жаль Мурата, но ради веры я готов на многое. Думаю, Мурат это понял», - а это «засветка» самого Димы сразу после своего эпизода игры. У него появятся сомнения в правильности своего решения во время «последействия», к которому мы как раз и переходим.
Последействие игры всегда в той или иной степени отражает ее важность. Если оно проходит вяло и незаинтересованно – это явный показатель того, что игра не затронула глубинных душевных структур, скользила по их поверхности, затрагивая только эмоциональные сферы, и в них исчерпывалась. А вот если наоборот, - если последействие проходит не менее, а то и более бурно, чем сама игра – это значит, что игра попала, что называется, «в точку», вскрыв глубинные душевные пласты. Это был как раз этот случай.
Сразу после завершения игры я попросил ребят сделать «засветку чувств». Но этого оказалось недостаточно. Обсуждение игры прошло настолько остро, что понадобилось «последействие последействия» - я попросил ребят сделать еще один срез своих эмоций и впечатлений.
Начнем с первой засветки. В ней я, еще не ведая, во что выльется последующее обсуждение, предложил ребятам оценить не только последнее задание, но и весь день, который был полностью посвящен нравственному выбору.
«У меня нет никаких чувств. Мне все понравилось». Настя.
«Выбор сделать было очень сложно. Во всех заданиях, я думаю, что везде сделал правильный выбор». Леша.
«Мне понравились все разминки. Было очень интересно». Вика.
«В течение игры была легкая разминка. Там было не из чего выбирать. А вот на самой главной игре было тяжело». Катя.
«Мне понравилось. Конечно, выбор был трудный перед верой и Светой. Ну, я сразу решила, кого я выберу». Галя.
«Хорошее задание. Страшно. А бить друга это подло. Можно сказать, все будут за друзей и ради друга отрекутся от веры. Это нормально». Сергей.
К Сергею я обещал вернуться после завершения игры. Сейчас тот самый момент. Обратите внимание на его слова, что «бить друга это подло». Важный нюанс. Сергей так и не смог до конца «встроиться» в игровую оболочку. Для него дружеский мотив оказался сильнее игрового. Представить друга, бьющем тебя – это не смогло уложиться в его сознании и стать им принятым. Да, в Сергее есть такая «интеллигентская» черточка, когда выход за рамки каких-то правил или представлений считается недопустимым и неприемлемым даже в игровом использовании.
«Мне было трудно выбирать между верой и магией, но выбрала я магию. По поводу веры и друга я думала, что Леша не отречется, но он спас Люду. Еще в последний момент я подумала, что Кирилл выберет веру, но он спас друга. А ведь до этого все писали, что верят в Бога, что он есть, и что в этом нет сомнения. В общем, я думаю, было всем тяжело, и вели мы себя нерешительно». Таня.
Таня увидела противоречие между словом и делом. Но в том то и дело, что рядом с верой оказался близкая по значимости ценность – друг, отсюда весь драматизм выбора и все «отречения». А «нерешительность» в данном случае – это и есть внешнее проявление внутренней борьбы равнозначных мотивов.
«Мне показалось, это было сурово, когда нас мучили. Я не ожидала, что будет больно, даже не думала об этом. К сожалению, я была не с начала, но все равно мне понравилось то, что нас поставили перед столь трудным выбором. Этот выбор оказался одним из самых трудных, что я когда-либо делала. Нас мучили сильнее, чем в концлагере». Света.
Очень важная «засветка». В ней как в капле воды отразились все основные достижения и проблемы игры.
Главная проблема – это проблема «мучений». Мы к ней вернемся, когда будем подводить итоги педагогическому целеполаганию игры. А пока отметим: несмотря на то что было «больно» и что «мучили сильнее, чем в концлагере» - это не стало причиной отрицательного отношения к игре. Игра все равно понравилась. И это не мазохизм. Это свидетельство того, что в игре был мотив, который оказался важнее и ценнее мотива физического комфорта и благополучия. И Света сама называет этот мотив – возможность совершить самый трудный в жизни выбор, проверить себя в этом выборе. «Этот выбор оказался одним из самых трудных, что я когда-либо делала», - слова, которые являются главным достижением игры, показывают, что ее цель была достигнута и оправдывают ее с точки зрения педагогической допустимости.
Но, нет, пока рано успокаиваться и самооправдываться. Вернемся к последействию.
После того, как все записали свои впечатления, я как обычно предложил высказаться по поводу закончившейся игры всем желающим. Чувствуя, что обсуждение может стать не менее интересным, чем сама игра, я попросил стать «скрытой камерой» мою многоопытную Женю. Вот ее беглая зарисовка:
«Сергей ради друга был готов на все. Предать друга – это подло. Леша не настолько верующий, чтоб убить друга. Катя не ожидала, что Дима убьет Мурата. Кирилл считает, что «чеченский плен» был жестоким и выбор трудным, но ради друга пошел бы на все без сомнений. Аня ради близкого человека все равно бы без раздумий обратилась к магии. Дима Б. выбрал веру, хоть ему и было жаль Мурата, но вера для него одно из самых важных. Для Светы это было одним из самых сложных выборов. Увидев измученное лицо Гали, она сдалась и спасла ее. Галя думала, что спасет Свету, но сомневалась. Все-таки в живых оставила подругу. Паша, чтобы не предавать родину, семью остался верным православной церкви. Дима посчитал, что не вправе распоряжаться чужой жизнью и спас друга. Таню я убедила сохранить веру, но в итоге ради близкого человека она обратилась к магии. Насте не трудно было обратиться к гадалке, как и Вике. Люда считает, что вера не осязаема, а друг перед твоими глазами, и когда ставится выбор, чаще выбирают друга».
Таким образом, позиции всех участников игры были обозначены. А вот дальше развернулась дискуссия. Ее главным инициатором стал Ваня, бывший «боевик», который просто обрушился на Диму и Пашу, не спасших своих друзей ради веры:
- Если бы речь шла только о твоей жизни, тогда – да. Тогда, конечно, нужно было стоять до конца и хранить веру. Но здесь же речь не о тебе. От тебя зависит жизнь человека. Как можно обрекать его на смерть? Ты не можешь распоряжаться чужой жизнью. Как ты будешь потом обращаться к тому же Богу, если у тебя была возможность спасти своего самого близкого друга, но ты не сделал этого?..
Ваня горячится. Говорит запальчиво, но вдохновенно. Ему вторит Юра. Многие ребята их поддерживают. Смотрю, Дима опускает голову. Он в растерянности. Не сдается только Паша:
- Отказ от веры – это отказ от Родины, от семьи и от друзей в том числе. Ты становишься предателем, и изменить и искупить это предательство невозможно…
Вокруг этих тезисов еще несколько минут кипят страсти. Пытаюсь вставить свое слово, говоря о том, что, мол, в этой игре нет правильного решения. Все зависит от твоего самоопределения, от того, что тебе ценнее…. Но мои слова тонут в волнах яростных дебатов. Даю возможность всем высказаться, и когда начинаю чувствовать, что «пар», наконец, «выпущен», прошу ребят еще раз взять в руки свои дневники и дополнить их последней записью впечатлений уже от последействия.
Сначала «засветки» тех, кто принял основной «огонь» на себя – Паши и Димы.
«Я не согласен с Ваней», - Дима краток и в его краткости чувствуется непоколебимая непреклонность.
«Сейчас у меня есть сомнения. Возможно, надо было спасти Мурата и отказаться от веры. Господь, возможно бы понял меня, что я спас жизнь человека. Я не знаю, как бы я поступил в реальной ситуации. Я, наверное, не имел право распоряжаться чужой жизнью». Дима.
Дима колеблется. Один укрепил свою уверенность в правильности своего нравственного выбора, другой такую уверенность расшатал. И это тоже результат игры.
А что другие участники?
«Я согласна с Ваней, Юрой». Галя.
«Я не жалею, что обратилась к гадалке. Я согласна с Ваней и Юрой». Аня.
«Ветераны сказали правильно». Сергей.
«Я придерживаюсь своего мнения. Вера в душе, но не в действиях и словах. И на словах от веры отречься можно, но в душе останется вера». Кирилл.
«С Ваниным мнением я согласна». Катя.
«Я буду солидарна с Ваней. Мне кажется, он прав. Жизнь друга уже не вернуть, а веру можно сохранить в душе навсегда. Можно обратиться к священнику, он поможет, если конечно, выживешь сам». Таня.
«Я считаю, что вера остается в душе, и ты ее сможешь вернуть, а жизнь невозможно вернуть». Катя.
«Я считаю, что Ваня был прав». Галя.
Как видим, все участники согласны с ветеранами в приоритете жизни друга перед сохранением веры. Паша остается в полном одиночестве. И это тоже результат игры в непредсказуемости нравственного выбора, который должен совершить каждый ее участник, даже если при этом он останется в полном одиночестве.
О педагогической целесообразности и допустимости
Ну, а теперь давайте и мы, друзья и коллеги, проведем свое «последействие» - педагогический «разбор полетов» этой, да и других подобных игр.
Я думаю, можно взять два главных направления для анализа – педагогическая целесообразность и педагогическая допустимость.
Начнем с первого.
Какие педагогические задачи могут решить подобные игры и какие цели достигнуть? Говорю «могут», потому что – не факт, что достигнут. Но об условиях эффективности подобных игр чуть ниже. А пока все-таки о целях:
·
· расширение и углубление процессов самопознания;
· «закалка» души и выработка способов реагирования и «выживания» при столкновении с различными формами физической и моральной агрессии;
· выявление «скрытых» ресурсов личности и опора на них в условиях полной «мобилизационной готовности»;
· ускорение процессов личностного роста в условиях экстремального психологического и физического напряжения;
· прояснение «базовых» ценностей личности, их дифференциация и выстраивание в иерархическую систему;
· создание образа своего «я» (т.н. «я-концепция») и сравнение его с другими;
Если все это обобщить, то главная педагогическая заслуга подобных игр заключается в том, что они синтезируют в себе целый комплекс педагогических целей и обеспечивают средства их достижения. Многие процессы, которые в «обычной» жизни идут годами, в игре можно «прожить» за то время, пока длится игра. Причем происходит удивительная в педагогическом плане вещь: в подобном игровом синтезе почти все процессы катализируют друг друга, ускоряя достижения всех педагогических целей.
К примеру: в экстремальной обстановке ты открываешь в себе неизведанное раньше мужество, или значимость веры, или ценность друга, опираешься на эти открытия, черпаешь в них силу, по ходу игры защищаешь их значимость, чувствуешь, как в тебе растет сила сопротивления внешнему давлению, под которым ты волей-неволей вынужден отделять «зерна от плевел», жертвовать незначительным и стоять «насмерть» за самое главное, и как результат – начинаешь понимать, кто же ты такой, чего тебе не хватает до невольно чувствуемого идеала.
Если уж совсем коротко: подобные игры нацелены на «рывок личностного роста», условия для которого они создают. Естественно, что у каждого участника подобных игр своя сила, скорость, высота и длина этого рывка, но то, что импульс к личностному развитию получает каждый, - у меня нет в этом сомнений.
Теперь о педагогической допустимости. Как такие игры согласуются с основополагающим педагогическим принципом «не навреди»?
Мне кажется, уместно привести одну медицинскую аналогию из собственного опыта. Как-то я попал в больницу с острой болью в желудке. Врачам не было понятно до конца – в чем причины, и чтобы точнее поставить диагноз меня заставили глотать «кишку» эндоскопа – средства для осмотра внутренних органов.
Хорошо помню свои ощущения. Затрудненное дыхание, текущие наружу слюни, постоянная борьба с рвотным рефлексом, болезненные внутренние судороги – в общем, в физическом плане не самое приятное времяпровождение. Но после этого и мне, и врачам все стало понятным, мне тут же поставили диагноз, назначили лечение, и вскоре я уже был выписан из больницы с четким представлением, что мне нужно и что не нужно делать, чтобы еще раз здесь не оказаться.
Вы поняли, к чему я это?
Подобные игры и есть нечто подобное моему «эндоскопу» с той только разницей, что большинство их участников – люди внешне здоровые, и не боль заставляет их подвергаться не очень приятным процедурам. Более того – в этих играх должны принимать участие только психически здоровые и уравновешенные ребята, которым такой «эндоскоп» не может повредить, в худшем случае доставив несколько минут не очень приятных ощущений.
Так что если соблюдено главное условие – в игре принимают участие только психически здоровые ребята, соблюдение принципа «не навреди» будет обеспечено. А уж подбор таких ребят – дело знающего своих детей педагога. Я, например, и перед «Концлагерем» и перед «Днем нравственного выбора» под тем или иным предлогом отправлял из лагеря тех ребят, в которых не был до конца уверен. Возраст здесь тоже является естественным ограничителем. Начальная школа, да и большей частью средняя, все-таки, думаю не для таких игр. Хотя у меня в них принимали участие ребята от 6-го класса.
Теперь от допустимости перейдем к эффективности. Это далеко не синонимы.
Даже если вы подберете для участия в таких играх абсолютно психически уравновешенных и подходящих по возрасту ребят – у вас нет еще и 10-ти процентов из ста, что игра пройдет успешно и будет педагогически эффективна.
Главное условие педагогической эффективности игр нравственного выбора – высокий уровень развития коллектива. В нем должны быть развиты, по Макаренко, отношения «ответственной зависимости», а, по Лутошкину, общий уровень развития внутриколлективных отношений должен быть не ниже «Алого паруса». Здесь не место раскрывать эти понятия. Надеюсь, они вам в общих чертах известны. От себя добавлю, что уровень развития общения должен быть не ниже «личностного», в коллективе должны преобладать отношения дружбы и любви, а нравственное сознание каждого участника должно основываться на добровольно принятой в коллективе развитой положительной ценностной базе.
Что, коллеги?.. Чувствую, вам, кажется, расхотелось играть с детьми в подобные игры. Ну, и правильно. До тех пор, пока у вас есть в этом сомнения, такие игры с ребятами лучше не проводить.
(продолжение следует... здесь)
начало - здесь