Мы завершаем наше путешествие по одной из крупнейших в мире родовых усыпальниц – крипте белорусской жемчужины, Несвижского замка. В заключительном материале мы узнаем особенности технологии поздних захоронений, декора саркофагов, фунеральной (погребальной) культуре, а так же познакомимся с отдельными предметами, связанными с теми или иными погребениями.
Как и раньше, в путешествии нас будет сопровождать настоящий эксперт, старший научный сотрудник ГУ НИКМЗ «Несвиж» Сергей ЧИСТЯКОВ
Традиционное предупреждение от главного редактора канала: По опыту предыдущих публикаций Сергея, предполагаю, что среди читателей найдётся немало людей, которые попытаются обвинить исследователей несвижской крипты в том, что они «тревожат покой умерших» из праздного любопытства. На самом деле, вряд ли можно найти людей, которые относятся к ним с большим уважением и пиететом. Вот что ответил сам автор одному из таких комментаторов: «Исследовательские работы предшествуют любой реставрации. На них основывается сам план реставрационных работ! Из любопытства никому не позволят прикасаться к захоронениям! Рассуждать в сети о моральных нормах у нас охотников хоть отбавляй, а вот тех, кто способен что-то сделать для сохранения этих уникальных объектов, дошедших до состояния "на грани", до обидного мало. И кстати, нового узнали много (во время исследования, В.Ч.)».
И ещё. Вещи из захоронений изымаются на время реставрационных работ, после чего они возвращаются владельцу (хоть и не живому).
Смерть – дело серьёзное
Крипта, как и положено подобному месту, производит довольно удручающее впечатление. Низкие сводчатые потолки усыпальницы словно давят на посетителя, и требуют задуматься о вечности и бренности нашего бытия. Что ж, уверен, что именно так всё и было задумано, но не всё так просто…
Комментарии, которые я получал на протяжении всего цикла публикаций, варьируются от совершенно «отмороженных» до исторически выверенных и обстоятельных, за что вам, дорогие читатели, большое спасибо. А теперь давайте задумаемся над вопросом, зачем Радзивиллы тратили столько сил и средств на изощрённый декор некоторых саркофагов? Ведь это может показаться бессмысленным, если вспомнить слова основателя усыпальницы Николая Христофора Радзивилла Сиротки о том, что «перед лицом смерти все равны». Оказывается, во все времена были и будут те, кто считал себя «ровнее» других, причём, даже после смерти.
Проводить с "помпой"
Люди, относившие себя к высшей аристократии, фактически проживали свою жизнь напоказ. Публичность сквозила в каждом слове и в каждом поступке. Даже в своей смерти, они оставались привилегированным классом, возвышаясь над всеми остальными, и продолжая играть на публику. Все мы знаем, что например рождение, или свадьба в подобных семействах выливались в грандиозные представления. А что же со смертью? Да то же самое, дорогие друзья! Всё тоже самое!
Мы и сейчас довольно часто говорим «отпраздновали с помпой» и врядли задумываемся над тем, откуда пошло это выражение, и что означает та самая пресловутая помпа. А ведь это и правда очень интересно.
После смерти магната начинались мероприятия по подготовке к проведению похорон. Каждый должен был видеть и понимать, что сей мир покинул не просто человек, но властелин. И похороны этого властелина больше всего напоминали идеально срежессированный спектакль с элементами религиозных обрядов и военных парадов. Самой же важной частью этого действа, была похоронная процессия, или pompa funebris. Именно от этого латинского названия и пошло знаменитое «с помпой».
Вся эта помпа сопровождалась колокольным звоном, провозом саркофага хозяина по своим землям, многочисленными богослужениями, и восхвалением умершего посредством бесчисленного количества од и панегириков. Путь катафалка пролегал не просто по владениям, но по главным дорогам этих владений. На них возводились триумфальные арки, произносились многочисленные речи и воспевались песнопения.
Процессию готовили очень тщательно, ведь порой, и об этом свидетельствуют документы, с момента смерти до момента погребения проходили даже годы, а уж месяцы, так это вообще в порядке вещей! Сами посудите, друзья мои! Необходимо письменно уведомить огромное количество людей о смерти, а ведь тогда небыло электронной почты и мобильных телефонов. Необходимо было составить программу траурных мероприятий, закупить всё необходимое (свечи, парчу, бархат и т.д.), построить катафалки и другие сооружения.
Главным из этих сооружений был, конечно же, CASTRUM DOLORIS, он же замок скорби. Обычно такие сооружения помещали внутри храма, украшали скульптурами, инскрипциями, затягивали дорогими материями. В центр замка скорби помещался саркофаг с телом, для последующего проведения прощания и отпевания.
А если представитель рода умирал вдали от дома, то его тело «депонировали», то есть помещали на хранение в один из храмов. Именно это произошло, например, после смерти знаменитой Анны Екатерины Сангушко, матери Рыбоньки и Иеронима Флориана Радзивиллов.
Мой друг и коллега, учёный секретарь музея-заповедника «Несвиж» Андрей Блинец приводит в своём научном исследовании следующие сведения:
«… тело Анны Екатерины Сангушко несколько месяцев находилось в её резиденции в Белой. Весной 1747 г. прощальная процессия двинулась через радзивилловские владения. В сентябре катафалк прибыл в Ужанку, недалеко от Несвижа, где его оставили в иезуитском костёле. Отсюда начался заключительный этап церемонии – транспортировка тела в родовую усыпальницу.
Франциска Урсула Вишневецкая умерла в мае 1753 г. недалеко от Новогрудка. Её тело было перевезено в приходской костёл в Мире, где находилось три месяца, пока в Несвиже готовилась траурная церемония. Ежедневно возле гроба покойной читали молитвы и проводили богослужения монахи разных католических орденов: бернардинцы, доминиканцы, бенедиктинцы и т.д., которые менялись каждую неделю».
Так же он приводит сведения и об организации мероприятий после смерти самого Рыбоньки:
«Тело великого гетмана Михаила Казимира Радзивилла Рыбоньки, который умер в столице ВКЛ, на несколько дней было выставлено в его виленском дворце. В начале июня 1762 г. тело торжественно перевезли в Мир, где оно оставалось до похорон, организованных в мае 1763 г.»
Особенностью похоронной процессии pompa funebris было участие в ней огромного количества людей. Среди них присутствовали военные, представители монашеских католических орденов, священнослужители обеих конфессий, работники городской администрации, управляющие владениями и т.д. и т.п. Вот какие сведения приводит Андрей Блинец:
Так, в похоронных мероприятиях Анны Сангушко принимал участие 171 монах разных орденов, 23 ксендза и 37 «попов из разных мест». Катафалк Рыбоньки до городской черты Вильно сопровождали 310 монахов. Кроме того, за ним, как за великим гетманом следовало более тысячи пеших и конных солдат армии Великого Княжества Литовского и несвижской милиции. Непосредственно до Мира катафалк сопровождало гораздо меньше людей.
Запомните нас такими...
Одним из необычных элементов погребального обряда были так называемые гробовые портреты и особые погребальные конклюзии. Что же такое гробовой портрет? Это портрет умершего, который обычно повторял форму торцевого среза саркофага.
Для чего, спросите вы? Дело в том, что эти портреты на время поминального обряда вставлялись между головой усопшего и головной торцевой частью саркофага, или гроба. Ещё более необычно то, что при помещении захоронений в крипту эти портреты изымали, и сохраняли в отдельном помещении храма, дома, или замка. Конклюзией в похоронном обряде называли хоругвь с вышитым на ней изображением усопшего, биографической инскрипцией и гербом. Их также сохраняли вместе с портретами.
Последний замок
Вот тут-то мы и подошли к ответу на вопрос, почему многие саркофаги имели столь пышный и дорогой декор. Это была часть того самого представления во время pompa funebris.
Когда технологии изготовления саркофагов значительно продвинулись вперёд, в начале ХХ столетия в семейной крипте Радзивиллов они стали представлять собой сложные декоративные конструкции.
К таким можно отнести саркофаг XV ордината несвижского Юрия Фридерика Радзивилла. Он же является наглядным примером того, как изменились технологии захоронения. Если в периоды с XVI до начала XIX века использовалась мумификация и бальзамирование, то в начале ХХ века на смену им пришла герметизация. Да-да! Вы не ослышались! Очень трудоёмкий и долгий процесс бальзамирования был заменён простым и дешёвым процессом герметизации. Тело помещали в цинковый гроб, из которого откачивали воздух, и герметически запаивали.
Есть у этих цинковых внутренних гробов и ещё одна особенность - смотровые окна из толстого стекла. Они имеют овальную форму и вмонтированы в крышки внутренних гробов напротив лица покойного.
Вот выдержка из отчёта вашего покорного слуги, составленного после осмотра саркофага во время комиссии 1999 года:
«Саркофаг изготовлен из сплава цинка и свинца. Очень пышный. Декоративные элементы в виде формованных растительных орнаментов и многокрылых мифических существ несут следы позолоты и являются элементами декора, относящегося к категории христианской символики. Крышка саркофага декорирована крестом 73х26 см. Внутренний гроб цинковый. В крышке внутреннего гроба присутствует застеклённое овальное смотровое окно. Состояние саркофага плохое. Присутствуют признаки сильной эрозии цинка. Крышка несколько деформирована по краям и просела. Осмотр внутренней части гроба ограничен размерами смотрового окна. Голова и туловище покойного сильно уменьшились под давлением. Цвет кожи антрацитово-чёрный с отблеском. Черты лица не имеют индивидуальных особенностей, из-за чего опознание по трупу невозможно».
В прах обратятся
Здесь стоит пояснить особенности метода герметизации при захоронении. Дело в том, что отсутствие воздуха в саркофаге отнюдь не гарантирует идеальной сохранности тела. Вы спросите почему? Потому что внутри тканей тела присуствует воздух и избавиться от него полностью невозможно. Пока кислород присутствует в тканях процесс разложения будет продолжаться.
В свою очередь, пока идёт процесс разложения, внутри будет повышаться давление, и повышаться оно будет до тех пор, пока не достигнет критического уровня и лишь тогда все процессы разложения прекратятся. Но дело в том, что они возобновляются с новой силой сразу, как только нарушается герметичность, резко меняется давление внутри саркофага, и в него начинают поступать молекулы свободного кислорода.
Исследовать саркофаги закрытые по технологии герметизации дело бесполезное. Те, которые по-прежнему герметичны, вскрывать нельзя, а те, в которых герметичность нарушена, не представляют особого интереса, так как после попадания в них воздуха, всё их содержимое просто превратилось в прах. Для субстанции, в которую превращаются быстро разлагающиеся остатки мышечной ткани и кожи, врядли можно найти более подходящее название. Она напоминает практически невесомую золу, которая рассыпается лишь от одного вашего вздоха.
По словам ксендза Григория Колосовского, который присутствовал во время работы комиссии 1953 года, попытка переместить один из саркофагов оказалась неудачной. Герметичность саркофага оказалась нарушена, о чём сразу стало понятно из-за нестерпимого запаха. Когда же догадались посмотреть в окошко в крышке, оказалось, что процесс разложения идёт быстро и неумолимо. Через 20 минут всё было кончено! От тела в саркофаге остался лишь скелет да фрагменты одежды… Кстати, неприятный запах вблизи этого саркофага чувствуется и сейчас, спустя 70 лет.
Так что кислород, несущий живущим жизнь, для тех, кто ступил за порог жизни, готовит вторую смерть.
Шапки прочь!
Иногда на саркофагах или возле них можно увидеть предметы, которые сопровождали умерших в последний путь. Так на саркофаге князя Леона Владислава Радзивилла (1808-1885), XI ордината клецкого, адъютанта российского императора Александра долгое время находился головной убор.
Прекрасная фетровая двууголка до работы нашей исследовательской группы всегда считалась головным убором именно Леона Радзивилла. Однако почему-то никто до нас не обратил внимания, ни на её размер, ни на дату, которая присутствует на штампе имперского кастеляна. Подпись мастера, который изготавливал этот головной убор, сделанная карандашом на шёлковой подкладке, действительно гласит, что его хозяином был князь Радзивилл, однако, она не уточняет какой из них.
Изучение стоящих рядом саркофагов и биографий Радзивиллов, живших в упомянутый период, позволило установить, как принадлежность артефакта, так и причину, по которой шикарная шляпа оказалась на чужом саркофаге.
Форменный головной убор принадлежал молодому князю Михаилу Казимиру, сыну князя Вильгельма и Екатерины из рода Ржевусских, воспитаннику пажеского корпуса в Санкт-Петербурге. Убор выполнен из дорогого чёрного фетра и украшен нашивкой в виде диагональной полосы, в центре которой нашит похожий на солнце с расходящимися лучами фрагмент из того же материала, что и лента; на атласной подкладке стоит дата 1902 год, и фирменная марка изготовителя с надписью: «Изготовлен поставщиком императора Александра Ильиным в Санкт-Петербурге». Имеется так же надпись от руки выполненная карандашом «Радзивилл». Подобные подписи и сейчас ставят изготовители форменных головных уборов, выполненных на заказ. Это помогает избежать путаницы при выдаче готового убора заказчику.
Причиной же, по которой данный головной убор был перемещён на саркофаг человека, не имеющего к нему никакого отношения, является тот факт, что форма саркофага Михаила Казимира не даёт возможности устойчиво расположить предмет на его крышке без дополнительных креплений.
Эта, казалось бы банальная особенность конструкции саркофага, могла бы привести к непоправимым последствиям, и в дальнейшем внесла бы значительную путаницу в определение принадлежности предмета к захоронению. Головной убор является частью захоронения, а значит, они не могут быть разделены ни при каких обстоятельствах. Любое перемещение предметов, даже если оно является временным, должно фиксироваться.
Так же следует отметить и тот факт, что повышенная влажность, отсутствие вентиляции, длительное время наносили предмету непоправимый урон. По сравнению с состоянием пятилетней давности, не говоря уже о его состоянии двадцать лет назад, сохранность данного предмета значительно ухудшилась, и продолжала ухудшаться до самого начала реставрации крипты.
Возложение венка
Так же немалый интерес представляют собой многочисленные венки из металла, который по причине повышенной влажности сохранились довольно плохо.
Однако один из венков, созданный в 1935 году представляет собой образец сохранности и настоящее произведение искусства. Венок был изготовлен на погребение 15 января 1936 года, XVI-го, предпоследнего ордината несвижского Антония Альбрехта Радзивилла по прозвищу «Абба».
В центре композиции находится круглая чеканная позолоченная копия семейной иконы, образа Матери Божьей Лоретанской, которая с XVIII столетия хранилась в замковой часовне. Внизу на ленте надпись на польском языке, которая дословно переводится так: «Любимому работодателю от благодарных рабочих». И имена этих благодарных людей выбиты на каждом листке венка, что был положен к саркофагу Антония Альбрехта Радзивилла.
Здесь лежит...
Помимо упомянутых мною в предыдущих материалах деревянных таблиц с инскрипциями, многие из саркофагов снабжены оригинальными таблицами с эпитафиями и данными о жизни погребённых.
Так захоронение Антония Альбрехта Радзивилла, датируемое 15 января 1936 года, имеет сразу две таблицы. Одна, очень оригинально решённая в виде щита, с элементами геральдики, крепится на крышке саркофага.
Вторая, видимо временная, находится на крышке и не имеет жёсткого крепления к саркофагу. Суждение о том, что вторая таблица вероятнее всего временная вынесено членами комиссии из-за того, что сделана она была явно наспех, и предназначалась для идентификации саркофага в процессе похоронных мероприятий.
Ещё одна очень оригинальная таблица находилась ранее на саркофаге Михаила Николая Радзивилла, полковника, похороненного в крипте в 1846 году. Она решена в форме венка из медного сплава, в поле которого сделана гравировка на польском языке, которая и сообщает нам сведения о князе. К сожалению, в те времена, когда доступ в данный склеп не был ограничен, таблица исчезла.
К той же серии идентификационных таблиц с инскрипциями относится и овальная металлическая пластина на саркофаге Антонины Менжинской, супруги воеводы трокского Николая Игнация Юзефа Радзивилла. Она умерла в 1781 году.
Эти же сведения о ней, надо заметить в очень сокращённом виде, были прописаны и на стандартной деревянной таблице 1905 года.
Этим материалом, дорогие друзья, мы завершаем серию материалов на тему крипты Радзивиллов в Несвиже. Но мы ещё не раз вернёмся к этому уникальному объекту в ходе его дальнейшего изучения. В следующий раз мы с вами встретимся уже не в подвалах древнего фарного костёла, а в самом храме, который не менее уникален чем крипта, над которой он возвышается уже почти четыре с половиной столетия.
Предыдущие материалы об истории крипты Несвижского замка и о её "обитателях":
Сергей ЧИСТЯКОВ, старший научный сотрудник ГУ НИКМЗ «Несвиж»
Фото: из архива автора
© "Белорус и Я", 2024
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!