Глава 42
Обнаружение детских книжек в квартире Димы повергло меня в штопор до конца дня. Я несколько часов ходила и упорно думала: «Если Белов читает такую литературу, то означает ли это, что он хочет принять участие в воспитании нашего ребёнка? Или он изучал все те страшные вещи, которые происходят в моём теле, и все по-настоящему пугающие аспекты жизни после рождения малыша, только чтобы оправдать страх?»
Вторая идея казалась мне не слишком правдоподобной. Вряд ли он стал бы такие книжки читать лишь для того, чтобы сказать себе: ну вот, я же говорил! Это катастрофа, а не жизнь! Или, может, есть третий вариант? Попытка избавиться от страха перед моей беременностью? Вряд ли. Это всё равно что пытаться избавиться от страха, включая ночью в полной темноте самый жуткий фильм, который только знаешь. У меня это «Сайлент Хилл», когда в первый раз смотрела, думала, умру от инфаркта – так сильно колотилось сердце. Неужели Дима так себя ведёт?
Я была ужасно растеряна. Мне даже не хотелось надеяться, что он всё-таки выбрал первый вариант. Я не знала, на что и надеяться! Обнаружение книг в квартире Димы поставило меня поначалу в тупик, а потом, когда немного пришла в себя, заставило пойти на радикальные меры. Вернее, одну меру. Ту самую, к которой я стараюсь прибегать не чаще одного раза в несколько месяцев.
Я убрала свою квартиру.
То есть порядок я навожу каждую неделю, чаще всего по субботам. В данном случае устроила генеральную уборку. Вымыла полы, окна, протёрла шкафы и полки. Продезинфицировала туалетный лоток Тишки, надраила стены ванной, всё время подпевая во весь голос. В ушах у меня торчали блютуз-наушники, а на телефоне работало музыкальное приложение. Возможно, со стороны может показаться, что в квартире живёт контуженная, но это помогает ни о чем не думать.
По крайней мере, теперь у меня суперчистая квартира.
Около половины восьмого я, наконец, объявила единственному своему слушателю – коту, что ухожу, потому что единственное, что мне оставалось сделать, это привести в порядок свою одежду, а на это не осталось сил. То есть требовалось ещё вытащить всё из шкафа, разобрать, что-то выбросить, что-то оставить, но увы.
Стоило мне вытащить наушники и выключить музыку, как я услышала шаги на лестнице. Вскоре в дверь позвонили, и, глянув в глазок, я увидела Диму. Сердце моё затрепыхалось пойманной ласточкой.
– Думаю, нам нужно поговорить, – сказал он, нервно проводя рукой по волосам.
Я прислонилась к дверному проёму и посмотрела на него вопросительно. Он был босиком, выставляя напоказ свои непривлекательные ступни, в потёртых джинсах и старой заношенной футболке, которая когда-то была чёрной, но с годами она выцвела до уродливого серо-коричневого цвета. По сравнению со мной, – я стояла в спортивных шортах и потрёпанной футболке с дырками под обеими мышками и разрезом спереди, обнажившем краешек не слишком тугого живота, – мой гость выглядел даже более-менее прилично одетым.
Я вдруг поняла, что мне ещё предстоит принять душ сегодня. И не требовалось зеркало, чтобы понять, что сейчас выгляжу очень плохо! «Наверное, напоминаю алкоголичку», – пронеслось в голове.
– Ты думаешь? – спросила я легкомысленно, хотя моё сердце колотилось с огромной скоростью.
– Да, – кивнул Дима.
– Откуда это, интересно, ты чистый такой? – я кивнула на его ноги.
– На велосипеде катался. Обувь снял там, внизу, вместе с носками, – пожал Белов плечами и виновато улыбнулся.
– Так-так. Ну, а я только что закончила уборку. Так что если желаешь поговорить, сначала приведи себя в порядок.
– Хорошо, – быстро согласился Дима и ушёл.
Мы встретились у меня дома спустя час. Я приняла душ и переоделась, Белов тоже пришёл в другом обличье. Как только сел на диван, Тишка подбежал к нему, забрался на колени и довольный развалился, позволяя себя гладить. Гость оглядел комнату.
– Ты прямо генеральную уборку устроила, – в его голосе слышалась нотка изумления.
– Я делаю это время от времени. О чём ты хочешь поговорить? – я ни в коем случае не собиралась облегчать ему жизнь. «Нет, если только он не прибыл готовым пресмыкаться, и делать это хорошо», – подумала я и едва сдержалась, чтобы не хихикнуть.
Дима прочистил горло.
– Думаю, я облажался, – медленно признался он.
Я села и стала ждать, пока он продолжит. Это определенно потенциал для самоунижения.
– У тебя будет ребёнок, у меня будет ребёнок… Я не был к этому готов.
– Не был, – сказала я. – Иногда трудно быть к этому готовым. Вот почему природа даёт нам девять месяцев, чтобы привыкнуть к этой мысли.
– Кажется, тебя это устраивает.
– Я могу нести ответственность за свои поступки, – холодно заявила ему.
Дима вздрогнул.
– Я заслуживаю такого отношения с твоей стороны, – он вздохнул. – Послушай, Катя, мне очень жаль. Я был неправ. Ты сказала мне, и я… испугался. Разозлился и испугался. Мне жаль. Я был ослом.
– Да, – кивнула я.
– Мысль о появлении малыша пугает меня. Это было хуже, чем с бывшей женой. Тогда я просто разозлился. Это длилось примерно минуту, когда подумал, что ты сделала это нарочно.
– Я бы никогда так не поступила.
– Знаю. Ты меня не услышала – я разозлился всего минуту, прежде чем понял, что ты никогда не стала бы подличать.
– Верно.
– Да. А потом я предложил тебе выйти за меня замуж… Не знаю, о чём думал.
– «Я пещерный человек, а ты беременная женщина?» – легкомысленно предположила я.
– Да, возможно, – сказал Дима с лёгким смешком. – Я знаю, что ты можешь позаботиться о себе – ты делала это всегда – но я думал, что ты считаешь, что теперь мне этим нужно заниматься.
– Нисколько.
– Да, я знаю. Почему ты не рассказала мне о Романе? – резко спросил он. – Ты создала впечатление, что вы снова стали парой, а я оказался помехой на пути твоего «единственного шанса на счастье». Потом ты выложила мне на прошлых выходных, что у вас ничего не будет, поскольку он уезжает и вообще… голубой.
Я моргнула от удивления, увидев внезапную смену темы и то, что Дима меня цитирует – именно так сказала на следующее утро после того, как Роман вернулся в мою жизнь. Тогда я ещё была убеждена, что он снова станет частью моего будущего, и понятия не имела, что существует итальянский жеребец Марко.
– Ты говоришь так, словно Роман какой-то преступник, – возразила я.
– Дело не в его сексуальности, – взревел Дима.
Ну не зарычал, как лев среди прайда, а почти закричал. Я снова моргнула от удивления.
– Мне плевать на это! Я злюсь, потому что ты заставила меня чувствовать себя навозом, потому что испортил ваши отношения. Опередил его, в общем. А потом ты сказала мне, что он голубой, и у вас с самого начала не было никакой надежды.
– Не совсем так, – кротко ответила я. – Его ориентация выяснилась не сразу.
– Впервые двенадцать лет назад или пару недель назад?
– И то, и другое. Он сказал мне об этом на следующий день после того, как я поцеловала его, но он не ответил.
– Так ты знала, что он голубой, когда забеременела?
– Ну да, – призналась я. – Когда выяснила, что беременна. Не могу поверить, что Коля тебе этого не сказал.
– Ничего он мне не сказал. Но скажи: какой смысл заставлять меня чувствовать, что я тебе помешал?
– Ну, так оно и было. Вроде, как бы, что-то вроде.
Ладно, я не должна чувствовать себя в этой истории виноватой. Так совпало. Увидела, как грозовая туча досады и растерянности пробежала по лицу Димы, и поспешила объясниться.
– Роман тоже хочет ребёнка. Поэтому он спросил меня, хочу ли родить ему. Вернее, с ним. Он думал, что мы сделаем это вместе. Он был бы отцом, а я матерью.
– Понимаю, как это работает, спасибо.
– Я пыталась решить, хочу ли воспользоваться его предложением, но внезапно узнала, что забеременела. Получилось, что мы с Романом не сможем стать родителями, поскольку, формально, ты нам помешал. Наверное, мне следовало сказать тебе это, но… я на тебя как-то разозлилась, понимаешь? И не хотела слышать, как ты скажешь: «Я же тебе говорил». Поэтому я ничего тебе об этом не сказала.
Дима издал звук, похожий на смех, но при этом по его глазам было заметно – злится. Он сел на стул напротив меня.
– Значит, ты держишь меня в неведении относительно этого парня, заставляешь думать, что вы двое пара, и он, вероятно, будет воспитывать моего ребёнка, и всё потому, что злишься на меня? Знаешь, как я бесился последние пару недель, думая о вас двоих? Думаешь, что ты строишь все эти планы насчёт моего ребёнка, а я не буду иметь при этом никакого права голоса?
Я закусила губу. Внезапно вспомнила ту ночь, когда Дима сказал, что ненавидит думать о том, что целую кого-то ещё. Если он так расстроился, просто думая о поцелуе, то, должно быть, сошёл с ума от всего этого, проносившегося у него в голове. Неудивительно…
– Мне очень жаль, – прошептал я. Не так я себе представлял эту унизительную часть!
– Я думал, он заберёт у меня вас обоих, – грубо сказал Дима коту, свернувшемуся у него на коленях. – Ты собиралась родить от Романа?
– Не знаю, – честно сказала я. – Разговаривала с Колей, и он не поддержал идею. Но согласись, это было бы идеальное решение. Позволило бы мне получить мужчину и ребёнка, не занимаясь остальными вещами.
– Некоторые люди хотят остального, знаешь ли.
– Я знаю. Просто хочу быть матерью. Хочу ребёнка, и теперь он у меня есть, и что бы ты ни думал по этому поводу, я так счастлива, что могу просто расплакаться.
– Ты сейчас много плачешь?
– У меня гормональный фон, – жёстко сказала я ему. – Привыкай.
– Да, ну, думаю, мне лучше, – пробормотал Белов.
И снова я моргнула от удивления.
– Что это значит?
– Это значит, что ты если хочешь, чтобы я тебе что-то доказал, сделаю. Докажу, что могу взять на себя ответственность и хочу этого. Докажу, что я не полный эгоистичный поганец.
– На самом деле я так не думаю, – слабо призналась. – Но, Дима, я смогу всё сделать сама.
– Ты не хочешь, чтобы я в этом участвовал? – сухо спросил гость.
Я беспомощно пожала плечами. Его голос звучал серьёзно, как будто он действительно был решительно настроен. Я знаю, что он не подлец, и в глубине души думаю, что из него получится хороший отец, что бы он ни думал. Конечно, я бы хотела, чтобы он участвовал. Но не хочу, чтобы делал это из-под палки, будто выполняя какое-то обязательство, испытывая жалость. Я хочу, чтобы он этого захотел искренне.
Потом думаю о детских книжках в его квартире. Я должна была предположить, что он их читает, иначе из них получилась бы удобная тумбочка.
– Я правда хочу, чтобы ты участвовал, – просто сказала ему, положив руку на живот. – Но…
Дима сжал мою руку.
– Я докажу тебе это, – ответил очень серьёзно. – Я покажу тебе, что это то, чего сам хочу. Хорошо?
– Хорошо, – прошептала я с внезапным пылким желанием, чтобы Дима поцеловал меня прямо сейчас.
Но он этого не сделал.