Чтоб не тянуть, помимо знаменитых «автострадных танков», – эпичное танковое побоище будет на скрине, – ещё одним конгениальным изобретением Суворова-Резуна стали «наступательные вооружения». Помнится, к этой категории автором относились танки, гаубицы, самолёты-штурмовики. Рассмотрение производства перечисленного в Советском Союзе, как факту обличающего агрессивные замыслы Сталина, уделяется много места. О вооружениях «оборонительных», как о свидетельстве мирных намерений, говорится, соответственно, меньше. Кажется, там фигурируют только предназначенные для настильного огня пушки.
...Ну… подход вызывает вопросы. Почему, например, тогда французы, намеревавшиеся именно обороняться за линией Мажино, к 1940 году имели больше танков, чем немцы? Почему немцы, перейдя к стратегической обороне в 1943, производство танков продолжали (или, как минимум, пытались) наращивать? Может быть, потому что любая оборона, если собрать достаточно сил, будет прорвана, и понадобится контратаковать? Танками. Как собственно, и вышло во время оборонительной операции на Курской дуге.
Интересно, кстати, рассмотреть деление вооружений на «оборонительные» и «наступательные» в свете текущих событий. Какие, например, из вооружений при переходе к обороне оказались «лишними»? И как границу между наступательным и оборонительным вооружением можно было бы провести даже теоретически, – в порядке мысленного эксперимента, – если в любом серьёзном конфликте на каждом участке фронта, где вообще ведутся бои, наступающая и обороняющаяся сторона обязательно меняются местами хотя бы несколько раз в день. Позиции занятые противником не возвращаются контратакой только в одном случае, – если это сделать не получилось, несмотря на приложенные сверхусилия.
То есть, если сил и «наступательных» вооружений (которые в момент отражения атаки противника были оборонительными) не хватило...
...Но все подобные рассуждения вязнут в доводах сторон, большей частью непроверяемых. Альтернативные теории нужно ловить на внутренних противоречиях. Допустим, что танки нужны только для наступления, и допустим, что производство танков и гаубиц позволяет говорить об агрессивных намерениях.
То есть, у немцев, – а танков у них было мало, это факт, – не было агрессивных намерений. От Польши, Бельгии, Дании, Голландии, Норвегии, Франции они обороняться собирались… Но как это всегда бывает в альтернативной истории «что-то пошло не так». Хотели обороняться, но случайно – случайно же! – захватили. Где-то за недели, а где-то и за часы. Видимо, просто не успели к обороне перейти.
Но это – Западный фронт. Другое дело, восточный. И тут, уже на нашей, а значит, отнюдь не датской почве, – согласно версии самого Резуна – действия немцев летом 1941 (в рамках плана утверждённого в декабре 1940 года), представляли собой вынужденный упреждающий удар. То есть, по сути оборону, – ответ на чужую агрессию. Пусть и остающуюся пока в потенциальной форме.
Следовательно, – это Резун утверждает прямым текстом, – в обороне без танковых дивизий никак. Не отбились бы немцы от Сталина блицкригом без танков… Если уж у них и с танками не получилось... Таким образом, нет ничего важнее для обороны, чем танки. Понадобится однажды упредить чью-то агрессию на две недели, – а нечем...
С другой стороны, чего уж чего точно, – со слов Резуна, опять же, – в обороне не нужно, так это протяжённых укреплённых линий. Он, как бы говорит, – много места на это тратит, – что были б у Сталина намерения обороняться, то строились бы не танки и гаубицы, а линии бетонных укреплений. С широкой, помнится, «полосой обеспечения». Но одновременно же и не отрицает, что оборонительных линий не возвели и немцы. С 1939 года немцы могли бы что-то такое на советской границе соорудить, но не стали же. И если исходить из предположения, что отсутствие стационарной обороны – признак агрессивных намерений, то Сталин, наблюдая за немцами в Польше, такой признак должен был видеть.
Кстати, вопрос насколько реалистично возведение такой линии от моря до моря, – тоже может быть задан. Но едва ли кого-то тогда интересовал. Все что нужно знать про линию Маннергейма, – она была прорвана в лоб, причём, без каких-либо затруднений, как только советскому командованию пришла в голову мысль закидать финнов снарядами, а не шапками. Про линию Мажино вообще ничего знать не нужно. Немцы предпочли пройти через более мощные бельгийские крепости (которых даже не заметили, закидав снарядами сразу), – потому что за этими крепостями не маячила в тот момент многочисленная, способная ликвидировать прорыв контратакой пехота.
...И все эти рассуждения никак не ставят под сомнение тот факт, что доктрина Красной Армии была почти исключительно наступательной. Никакой же подготовки к обороне, действительно, не велось. Но последнее не означает подготовку к наступлению, – которое, как минимум, ещё год не было возможным в любом случае. Сталин вообще не собирался воевать в обозримом будущем.