З А Г О В О Р
— Сбежал! Вот сучоныш, смылся гад! — обозленный шоумен пинал сиротливо висящую на замке сорванную с петель дверь подсобки…
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZbvMhvpksCzeVxuS )
Отдав необходимые распоряжения, и отправив помощника разделаться с двумя оставшимися пленниками, он решил немного передохнуть от напряжения последних дней. «Спать-спать и ещё раз спать», — бормотал он, направляясь к себе в комнату и замер на месте, вспомнив о мальчишке.
«Как же я о нём забыл?» — улыбнувшись, он свернул в сторону «кают компании», где прихватил из бара бутылку коньяка и набил шоколадом карманы. В сладостном предвкушении старый развратник едва не вприпрыжку припустил по коридору к подсобке, где томился юный пленник.
И вот теперь он злясь и лютуя пинал ни в чём неповинную дверь. Облом и сплошное разочарование не давали сосредоточиться, и только немного успокоившись, он схватил висевшую на поясе рацию.
— Внимание всем, внимание всем! Мальчишка из подсобки сбежал. Он не опасен, но, тем не менее, свидетель всех наших секретов. Контролировать все входы и выходы, при задержании сообщать мне лично!
Пнув ещё раз злополучную дверь, он припал к горлышку бутылки и не отрывался, пока не выдул четверть содержимого. Зажевав горечь досады шоколадом, сутулясь направился к себе, бормоча проклятия.
Он брёл расхристанной пьяной походкой, прикладывался к горлышку бутылки, пьянел ещё больше, и двигался дальше придерживаясь о стену...
…— А чего тогда делать?
— Валить надо с острова, слишком всё зашло далеко.
— А, шеф, он же…
— И педофила валить и маньяка, помощника его, тоже, — говоривший, смачно сплюнул.
Цезарь замер, и осторожно попятился назад. В голове гудело от выпитого, но услышанное, словно холодным душем в вытрезвителе, окатило его затуманенный мозг: «опасность!». Осознание этого вызвало резкий впрыск адреналина, который подавил действие алкоголя...
Охранники стояли к нему спиной, вглядываясь в узкое окно, выходящее на улицу...
— Не-а… я – стрелять не стану, — отрицательно замотал головой тот, что был пониже.
— Чистеньким остаться хочешь? — зло спросил второй.
— Тебе надо — ты и стреляй, а я уматываю.
— На козе верхом? Ха-ха… пОморю, аки пОсуху — не выйдет, до святости тебе, как до Пекина раком, ха-ха…
— Сам же орал: «валить надо с острова».
— Да, только прежде надо тут всё подчистить и по спутниковому телефону вертуху вызвать, типа форс-мажор и всё такое. На ней и свалим. Врубаешься?
— Не-а. А как же всё тут?.. Летуны увидят, и такой кипишь поднимется — они же не при делах.
— А вот до прилёта и подчистим здесь всё. Типа, мы пошли на охоту, вернулись – пусто. Все куда-то пропали, а куда – неизвестно. Полтергейст, одним словом, а там пускай ищут-разбираются, нам бы только до большой земли добраться.
— Не-а, неправильно это... опять мокруха. Мне и одного раза хватило, до сих пор мандраж колотит, как вспомню. А всплывёт если? Узнают и всё, хана, вышака влупят — и по гроб в «черном дельфине»*(5) чалиться…
— Не ссы, главное: свалить! Страна большая, зашкеримся — хрен найдут.
Подумав, собеседник через силу выдавил:
— Не-а, всё же, я — пас...
— Правильное решение! - раздалось сзади.
Дёрнувшего автомат охранника, практически в упор пригвоздила к стене вспышка выстрела. Звякнул об пол металлом автомат, хозяин которого медленно осел на заплёванный пол и, лишённым затылка черепом, ткнулся в ноги стрелявшего…
По треснувшей штукатурке вниз стекала вязкая бурая жижа. Звенящая тишина, после выстрела в закрытом помещении, была ощутимым контрастом, лишь катившаяся по полу гильза мелодичным звоном нарушала её.
Брезгливо, левой рукой отерев платочком попавшие на обувь фрагменты серого вещества, он выпрямился, с сожалением осмотрел испорченный платок, отшвырнул его в сторону и кивнул на стену:
— Видишь? Не так уж много было у него мозгов.
Лицо второго охранника, забрызганное кровью недавнего собеседника, стремительно бледнело. Он был крепкого сложения, но даже не помышлял о сопротивлении, совершенно забыв об оружии висевшем на плече. Словно кролик на удава смотрел он на шоумена, а трясущиеся губы шептали:
— Иван Ц-цезаревич… я… не я, это — он… не… не убивайте… Цезарь И-иванович… а я, вам, по гроб жизни… век воли...
— Э-э… да ты обмочился, приятель? — протянул, глядя на растекавшуюся под ногами лужу, Цезарь. И, убрав пистолет в кобуру, добавил, — друг говорил тебе: «не ссы», а ты вона как.
Неказисто сутулясь, он хотел бы превратиться в лилипута только бы не видеть холодные глаза убийцы, и пытаясь как-то выбелить себя лепетал:
— Не-а, не друг он мне, клянусь. Так… знакомец, сидели вместе...
— Ладно, угомонись. Как зовут тебя?
— Василий я, Вася, ага...
— Вася, хм... как нашего верблюда, — вспомнив старый фильм, хмыкнул Цезарь, и спросил: - Машину водишь?
— Да-да, умею, и даже права есть, — суетливо забормотал охранник, губы которого пытались выдавить улыбку.
Только теперь он начинал осознавать, что был на волосок от гибели, и спасли его последние слова отказа бывшему приятелю.
— Хорошо... Василий Алибабаевич. Ключи в гараже в шкафчике висят, заправь полный бак «Хаммера», заведёшь, прогреешь мотор и ожидай дальнейших указаний. Да, вот ещё что, загрузи-ка в салон сухпая несколько коробок, воды, боекомплект, оружие... на охоту поедем. Андестен?
— Йес! Йес оф косс, шеф! Всё сделаю...
— Угу, и портки не забудь сменить, — кинул он вслед торопливо удаляющемуся охраннику.
Подобрав автомат убиенного, Цезарь выглянул в окно.
— Охо-хо, чего творится-то — жуть…
А за окном действительно творилось что-то несусветное. Он никак не мог привыкнуть к своенравной северной погоде. Словно и не лето было на улице, а поздняя осень где-то в глубинке. Потемнело. Ветер ярился и плевал в стекло пригоршнями снега.
Укрытие над дизель-генератором перекосило, шифер сорвало, а оставшийся лист жести скрежетал и хлопал, как крыло доисторического птеродактиля. Вдобавок ко всему тучи на тёмном небосводе периодически освещали всполохи молний.
«Не затянулось бы ненастье, из-за нелётной погоды смена может задержаться, хотя... как бы совсем не пришлось сворачивать дела, что-то последнее время всё идёт наперекосяк», — грустно подумал он.
Чувствовалось, что-то назревает, поэтому и отправил бойца подготовить машину... Вздохнув, он поправил ремень автомата и, перешагнув труп, тяжело зашагал по коридору.
Но, не пройдя и двадцати шагов он замер, вскинув автомат. Навстречу, невидимые за поворотом, бежали двое. Топот ног приближался, и Цезарь встревожено прижался к стене.
Охранники, выскочив из-за угла едва не сбили шефа с ног, а упершись в ствол его автомата испуганно попятились.
— Охламоны, громыхаете берцами, как бегемоты, с вами только в разведку ходить, — беззлобно бурчал Цезарь, довольный что обошлось без неожиданностей и, вспомнив, где должны были находиться эти люди, спросил: - Со студентом, и нашим бывшим, управились?
— Эээ... ещё нет, не успели.
— Как – не успели?!
— Ну... выстрел услышали, и ваш помощник послали нас проверить, кто стрелял. А пленных он охраняет.
— Пошли туда, быстро!
— Ага, о`кей...
С разных сторон, две группы хорошо вооруженных людей устремились к единой цели, туда, где метались по клеткам растревоженные звери, и скованные пленники пытались справиться с разъяренным противником.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ - 2
— Кажется, здесь, — Сергей остановился перед дверями и потянул носом, из щели тянуло малоприятным духом жизнедеятельности животных.
— Угу, — принюхавшись, согласился Олег, — здесь, однозначно.
— Егор, будь на месте и поглядывай по сторонам. Я – первым, ты – за мной, — кивнул Сергей Бочарову и резко толкнул двери от себя...
...схватить ПМ не удалось, охнув, «дальнобойщик» завалился на бок от внушительного пинка студента. Вторым ударом Саша отфутболил «Макарыч» в сторону и тут, все резко развернулись к распахнувшейся двери…
В дверях ангара возник Сергей, за ним виднелись ещё двое и, поняв, что расстановка сил изменилась не в его пользу, седобородый метнулся в сторону и схватил в охапку Кольку. Прикрываясь им как щитом, он пятился к задней двери ангара, а в подрагивающей руке блестел его любимый нацистский клинок, прижатый к шее мальчишки.
— Отпусти мальца и уходи, не тронем, слово даю! — Сергей осторожно двинулся к противнику.
— Засунь обещания себе в задницу... Не верю! Назад, оба!
Студент с Игорем ещё не совсем пришли в себя от недавней схватки, и неподвижными истуканами торчали слева и справа. Но в них он тоже чувствовал угрозу:
— И вы, тоже – назад! Не приближайтесь, я ему башку отрежу!
— Режь, а я тебя свинцом нашпигую, — усмехнулся Сергей, — этот шкет мне не брат и не родственник.
Стволы автоматов ощупывали силуэт, пытаясь найти уязвимую точку, но уверенности, что пуля не заденет мальчишку, не было, и они не стреляли. Поняв что Сергей блефует, «Петрович» криво усмехнулся, и, ничего не отвечая, продолжил движение назад, не обращая внимания на пытавшегося вырваться мальчишку.
Свободного покроя одежда северян неприхотлива и удобна. Малица не стесняет движений, и седобородый вдруг ощутил, что меховая куртка обмякла и сделалась невесомой. Колька ужом выскользнул вниз и юркнул в сторону... Фальшивый Петрович пытался поймать пацана, но от грохота выстрелов сжался, ожидая пули...
Крики и выстрелы продолжались, но боли не было и, совсем уже обезумев от ужаса, он кинулся к спасительному выходу. С разгону втемяшившись в двери, он охнул, — открывались они вовнутрь. Понимая, что теряет драгоценные секунды, «Петрович» каждое мгновение ожидал, что в спину ему вот-вот ударит раскаленный свинец… Грохнувший сзади разрыв только придал ему скорости и страха.
Недалеко от входа стоял заведенный «Хаммер» с охранником за рулем, и он, не раздумывая, распахнул дверцу машины…
Ему повезло — Бочаров с Сергеем не стали стрелять вслед, повернувшись на раздавшиеся сзади выстрелы. Спиною вперёд в двери ввалился Колыма, и, продолжая стрелять по невидимому противнику, рухнул на пол.
Высунув стволы, друзья ответили огнём вдоль коридора, а обернувшись, обнаружили, что бывший дальнобойщик сбежал. Мальчишка же, сжавшись, сидел у стены, испуганно хлопая ресницами.
Егор, лежа в неестественной позе на полу, затих, а палец его продолжал давить на спусковой крючок остывающего от стрельбы автомата. Присев, Сергей попытался нащупать пульс, и удрученно покачал головой.
Осторожно отстегнул магазин от автомата, взглянул: патронов в нём не было, Колыма всё успел израсходовать по противнику. «Кстати, кто же там был»? — встрепенулся Сергей, и они с Бочаровым выглянули в двери.
В дальнем конце коридора на полу распростёрлись два неподвижных тела, третий же приближался и, увидев их, тут же выпустил длинную очередь... Пули густым веером прошли вдоль коридора, впились в стены, изрешетили двери, едва не зацепив друзей.
— Вот, гад!.. — испуганно моргал Бочаров.
— Ага, живучий сука... А как ему вот это?..
Сергей выдернул чеку и метнул гранату в глубину коридора, навстречу неуязвимому шоумену. Зажав уши, друзья пригнулись. Взрывная волна со всего маха захлопнула створку дверей и гулким эхом покатилась дальше по коридору.
Ему опять повезло, оглушенный и контуженный он тряс головой и беззвучно разевал рот как щука, выброшенная на берег. Если бы не открытые двери одной из комнат, куда он успел нырнуть от летящей навстречу гранате, то...
Сейчас полными ужаса глазами он смотрел на стоящих в пустом проеме, понимая — пощады не будет. Из уха сочилась кровь, болела задетая осколком нога, но всё это было уже несущественным.
Пришло понимание, что это всё, финал, проигрыш. Но умирать совсем не хотелось и он, шкрябая непослушными пальцами грязный половик, пытался нащупать оружие. Липкие от крови пальцы уцепились за ремень автомата, и он суетливо притянул его к себе. Подняв лицо, он осознал всю глупость положения, отбросил оружие в сторону и тоскливо завыл.
«Боже, какой же цепкий взгляд у чёрного отверстия ствола... Он, словно удав, гипнотизирует человека, и тот слабеет от этого угрюмого взгляда»... Словно сквозь вату пробиваются звуки... невнятный топот... кто-то бежит: «это помощь... его не оставят в беде! Может быть, ещё повезёт»? — в глазах Цезаря мелькнула надежда, но тут же потухла.
Два ствола изрыгнули пламя, посылая рой пуль вдоль длинного коридора, ответом была тишина, желающие пообщаться поближе, передумали.
— Живучий, гад, — перевёл взгляд на Цезаря Олег, — хотя, это недолго исправить...
Зажмурив глаза, лежащий ждал, а автомат сухо щёлкнув, известил что пуст как барабан, и без патронов стрелять не желает. Раздражено отшвырнув опустевший магазин, он вставил полный рожок и передёрнул затвор.
— Погоди, — Сергей отвёл в сторону ствол.
— Пожалел? Он же Колыму завалил, а на выстрелы сейчас сюда вся кодла сбежится! Тьфу, — в сердцах сплюнул Бочаров, — добить гада и мотать отсель.
— Ничего, у нас козырный туз. Этот фраер у них за главного.
— В самом де-еле? — угрожающе протянул Олег. — А я-то, давеча, подумал — бригадир какой, а это, оказывается пахан и есть. Так вот ты каков — северный олень! Хотя, олень благородная животина, а этот — падла!
— Угу, — соглашаясь, кивнул Сергей, — редкий гад с не менее редкой фамилией, возомнивший, что поймал бога за бороду. Но фортуна — дама привередливая…
— А я тебя предупреждал: застрелись. Не послушал доброго совета, — похлопал по дряблой щеке Цезаря Бочаров. — И как тебе в новом качестве?
— Отпустите меня!.. Давайте всё забудем, перевяжите. А-а? А я… Я — всем вам денег дам, компенсацию за моральный ущерб... Честное слово! У меня деньги есть, много!..
— Ребята, посмотрите у него ключи от наручников, — раздался голос студента сзади.
— Сейчас, Саша, сейчас...
Подхватив контуженого главаря, они, не обращая внимания на болезненные стоны, бесцеремонно поволокли его в ангар.
— Ерунда, кость цела, осколок небольшой... мало ему, надо было башку продырявить, — прокомментировал Олег, жгутом перетянув ногу Цезаря.
— «Калаш» мы у него забрали, но — мало ли, пошарь по карманам на предмет оружия.
— Угу. Так, «лопатник», «котлы» на цепочке, «ксива»*(6), мелочь всякая... шоколад слипся весь... ага, ключи ещё, похоже от сейфа. Держи, — протянул он найденное Сергею, — пистолет только, больше оружия нет. В магазине не хватает одного патрона и запах пороха из ствола, очевидно, этот выстрел мы и слышали, возможно, завалил кого-то.
— Может быть. Хм... однако, — хмыкнул Сергей, листая паспорт.
— Что?
— Не Цезарь он, а Цесарский. Уж не родственник ли того самого? По повадкам очень даже похож.
— А кто он... этот «тот»?..
— Цесарский? Да был такой — Владимир Ефимович — начальник управления эНКаВэДэ при Ежове. Много душ загубил в тридцатых, редкая сволочь, свои же его и грохнули в сороковом. Кстати, наш не окочурился?
— Нет, дышит. От потери крови сознание потерял. А тут ещё покойник, ну и дела, — Олег смотрел на лежащее неподалёку тело в белом халате.
— Ветеринар это, — вздохнув, ответил Сергей, — Толоконников Пётр Сергеевич, если бы не он...
— Ясно. Что дальше делать будем?
— Не знаю... Погода – видишь, что творится? Ни одна вертушка сквозь такую мглу не пробьётся. Надо выждать... а Колыма-то оказался прав, — Олег вскинул голову, ожидая продолжения, — принюхались мы или ворвань выветрилась, я и замечать перестал, пока он жив был.
— Да, жаль парня — так и не довелось ему в бане попариться.
Изорвав халат погибшего ветеринара на полосы, они перевязали рану шоумена, а тела погибших отнесли в дальний угол ангара. Освободив наконец-то Игоря и студента, одной парой браслетов пристегнули руку местного царька к железяке, торчащей из стены, и, забаррикадировав все двери, распотрошили тюки с сеном.
Получилось импровизированное ложе, попадав на которое в изнеможении они принялись ждать. Последние часы выдались тяжелыми и в физическом и в психологическом плане, от нервного напряжения все сильно устали и теперь в тишине ангара стояла дремотная тишина...
Безумный хохот под полукруглым сводом ангара всполошил друзей. Эхо истерических ноток ещё металось по гулкому помещению, а друзья уже вскочили и кинулись отыскивать огнетушители. Вокруг разгоралось сено...
— Все тут останутся! Все! Мы все здесь сдохнем, ха-ха-ха!.. — продолжал орать и смеяться окончательно свихнувшийся шоумен. Пристёгнутая наручниками рука мешала, но всё же он умудрился, скомкав и подпалив зажигалкой очередной комок газеты, швырнуть её в сторону сена. Церемониться с ним не стали и, получив тычок прикладом, он прижался к стене и затих.
Сухая трава полыхала всё сильнее и только то, что она была туго спрессована и стянута проволокой, не позволило пламени вспыхнуть сразу во всем ангаре. Однако, огнетушителей не было, а очагов возгорания было много, и погасить пламя, особенно вверху, было невозможно.
— Быстро открывайте клетки, выпускайте животных, с огнём не сладить, — кричал Сергей, распахивая и фиксируя створки дверей ведущих на улицу.
Он вовремя успел отскочить в сторону, рванувшая рычаще-скулящая стая едва не сбила его с ног. Такого наблюдать ему ещё не приходилось. Забыв о вкусовых предпочтениях и пищевой цепочке, парнокопытные вперемешку с хищниками ринулись на улицу.
Вековой страх перед огненной стихией на какое-то время уравнял всех животных в своём стремлении выжить и вырваться из пламени. Буквально за минуты все клетки опустели, и он кинулся внутрь.
А животные, испуганно шарахаясь от лежащего посреди двора тела, сквозь выломанные ворота быстро покидали территорию базы и рассеивались по сопкам, не обращая пока внимания друг на друга.
Сергей, забежав внутрь задымлённого ангара не видел, что из всех животных только волки быстро сгруппировались и слаженно устремились по следу ушедшего «Хаммера». Словно невидимый зов целеустремлённо вел их вперёд…» Юрий Воякин. (продолжение - https://dzen.ru/a/ZdX9UBXjXn3HP0zI )
*(5) «Черный дельфин» – официальное название «ФКУ ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области» — колония для пожизненно осуждённых в городе Соль-Илецк рядом с озером «Развал» (Оренбургская область). Самая большая колония подобного типа в России (на 1600 человек).
*(6) Жаргонное: «лопатник», «котлы», «ксива» – портмоне-кошелёк, часы, документы.
