О подводной археологии люди чаще всего знают из-за поднятых кораблей или иных морских сокровищ. Однако поднять не значит сохранить, и не всё вообще нужно поднимать. Увлекательную историю из собственной практики про то, как поднимали со дна один артефакт и пытались его сохранить, нам расскажет подводный археолог, научный сотрудник Института истории Национальной академии наук Беларуси, уже известный вам Линевич Сергей Борисович. Дальнейший рассказ идёт от первого лица.
Нам известно много разного рода затонувших лодок и судов, в особенности лодок-долблёнок. На белорусском Полесье судами подобной конструкции пользовалась вплоть до двухтысячных годов, такие рабочие артефакты древних лет. Никто их поднимать не станет, это физически невозможно. С кораблями несколько другая проблема – консервация. Ведь поднять вещь можно и за один рабочий день, а вот его сохранить – задача совершенно иная.
Есть у меня в практике очень специфический опыт поднятия лодки. Чудеса начались с того, как её нашли. Два местных жителя при рыбной ловле недалеко от места жительства обрывали блёсны о какую-то корягу. Им это очень не нравилось. Цепляли рыбаки их за торчащий под водой дубовый ствол. Морёное дерево для Беларуси – штука не редкая: многие реки использовались для сплава дерева. Местные жители попытались достать дерево, но не смогли – очень тяжёлое. Зимой лёд его из земли вытащил, перевернул, и оказалось, что это не дерево, а лодка. Местные рыбаки обратились в институт истории. Оттуда прислали вашего рассказчика с целью выяснить и доложить, «что это такое». Приехали, поныряли, убедились – лодка. Обычная, но больно уж здоровая – больше восьми метров.
Нужно было решать, что с ней делать – забирать или оставлять там. И главное, что с ней делать в дальнейшем? Руководство приняло решение: лодку забираем, а потом разберутся соответствующие специалисты.
Группа археологов приехала, почистила лодку, завела под неё специальные тросы, чтобы можно было поднять. Это не самое простое дело: собирались вести её вниз по течению, заводить на отмель и загонять на специальный прицеп, но нам улыбнулась удача – рядом ходил важного вида мужчина в парадной одежде. Побеседовали, он предложил помочь. Мы согласились, и уже на следующее утро прибыл автокран – так мы познакомились с местным главой исполкома. Кран приехал, лодку поднял, и тут встал ещё более серьёзный вопрос: а как её везти? В автомобильный лафет она не влезет никак – восемь метров. А везти её нужно было в центр столицы.
В итоге нашли машину, которая возит лес и имеет специальный манипулятор. Загрузили лодку на гнутые бочки и привезли её в институт. Примерно через месяц появляется задача: лодку нужно законсервировать уже нам, археологам, хотя этим занимаются отдельные специалисты. И вот тут начинаются настоящие приключения.
На носу зима – лодку, если её не сохранить, просто порвёт морозом, а это восемь метров! Благодаря руководству академии нашли помещение, ангар, собираем там резервуар, помещаем туда лодку, заливаем антисептиком для дерева, иначе её просто съест плесень. Вроде всё хорошо, но пришла беда откуда не ждали. Ангар не отапливается, нужны теплопушки. Нужно поместить лодку в специфическую среду и обеспечить ей нужные условия сушки: сохнуть она должна медленно, для этого нужны опилки. Лодка 8 метров в длину и 90 сантиметров в ширину в самом широком месте – нужно не менее 6 кубов опилок! А где их взять – вопрос! А расходы то совсем незапланированные, финансирование заранее на них не выделяли. Просто так могут дать полкуба, ну, может быть, куб. В раздумьях о бренности бытия автор этих строк вышел на улицу и в паре десятков метров от ангара увидел… опилки! Целый склад, слегка накрытый брезентом в углу между ангарами, от которых были очень рады избавиться на благое дело. Проблема была героически решена. Но только первая из проблем.
Впереди ждала консервация. Консервация мокрого дерева, которое было затоплено, – штука сложнейшая. За неё сейчас не берутся в России и Европе. Последнюю лодку, которую подняли сотрудники Эрмитажа, обмерили, изучили, засунули в железную трубу и затопили. Это стандартная практика, достанут потом, когда разработают механизм консервации. Мы тоже хотели её затопить, но… она уже пропитана антисептиком! Затопить просто так её уже нельзя. Делать резервуар для затопления нерационально – в резервуаре её можно полноценно консервировать. Мы обратились к специалистам, оказалось, необходимо открыть целую отрасль в рамках института. Это огромные затраты: целое научное и реконструкционное направление. Консервация – в целом было бы перспективное направление, но не получилось.
Обратились к профессиональным химикам в Институт химии новых материалов, разработали состав первичной консервации древесины. Антисептики и полиэтиленгликоли. Они формируют на деревянном изделии своего рода плёнку. Однако это создаст серьезные препятствия для радиоуглеродного анализа: не получится установить точную дату производства. Вторая проблема – состав должен полностью заменить воду в древесине. Один из самых известных на международном уровне экспериментов – это линкор «Ваза». Его в течение нескольких лет поливали составом, но до конца пропитать так и не смогли. Внутри осталась вода, вода реагирует с раствором и выделяет состав, очень похожий на серную кислоту, в результате чего древесина просто разрушается. Шведы до конца проблему решить не смогли.
Мы пошли другим путём! Был вариант её разрезать – но тогда лодку при просушке могло «повести» и она была бы разрушена. Или пытаться её сушить «самотёком», без использования специальных составов. В итоге её досушили, плесень периодически убивали разработанным составом, она сейчас стоит в музее старобелорусской культуры. Сколько она там выстоит – вопрос, скорее, к экстрасенсам. Но пока стоит, можете успеть посмотреть. В целом археологи крайне редко занимаются реставрацией, обычно таких специалистов готовят отдельно. Например, в России университет имени Халикова готовит консерваторов, причём консерваторов различной направленности: железа, цветных металлов, органики, дерева, картин и т. д. Это отдельная ветка подготовки, очень скрупулёзная и сложная профессия.
Археология – наука сложная, подводная археология – ещё сложнее. Мы куда больше связаны с другими науками, ближе с ними взаимодействуем. Сохранение памятников археологии – одна из задач археологов. Нужно стараться сохранить для дальнейшего изучения то, что получится обнаружить и обработать, и не допустить разрушения артефактов. Перед наукой стоит ещё целый ряд задач, которые в будущем позволят значительно обогатить наши знания о прошлом.
Автор: Кирилл Латышев.
