Ритка, ничуть не стесняясь постороннего человека вышла из комнаты и прямо в лоб спросила:
-Мать, ты что, и правда за него замуж собралась?
Валя, склонив голову сидела за столом, боясь поднять взгляд на дочь. И правда, ну какой ей замуж? Наверное права Ритка...
-Ты же старая уже, мама! И он старик! Не позорься сама, и нас не позорь! Да меня же в школе засмеют!
Юрка, едва взглянул на сестру:
-Права Ритка, мам. Стыдно в твои годы так себя вести. Ладно когда вы так, по тихому, но домой-то зачем всех подряд тащить?
Валька, подняв голову удивлённо посмотрела на сына. Стыдно? Детям за неё стыдно? Какой это у неё возраст? Да и вообще, что это значит- всех подряд домой тащить? Конечно, не святая она, Валентина, и после ухода мужа были у неё кавалеры, но ведь Иван первый, кого привела Валя в свой дом! За столько то лет! Хотела женщина сказать все эти слова детям, да не смогла, предательски задрожали губы, и слезы потекли из глаз. Вот те раз, дожилась, называется! Уже и дети её стыдятся!
Иван, который поначалу сидел молча, вдруг встал, и серьезно глядя в глаза Юрке сказал:
-Ну вот что, Юрий: Вижу, что парень ты уже взрослый, серьезный, рассудительный. Понимаю твои сомнения и подозрения, понимаю, что недовольны вы моим присутствием, лишний я тут, чужой для вас. Но и ты меня пойми. Маму твою я люблю, и в обиду никому не дам. Никому, понимаешь? А уж тем более вам с сестрой, соплякам неразумным, которые мать с грязью сравнять готовы.
Юрка аж побелел от злости. Да кто он такой, этот Иван, чтобы так с ним разговаривать? Пришел в чужой дом, веник этот вонючий притащил, конфеты, мать, как дурочка в улыбке расплывается, растаяла вся. А этот ест тут, чай пьет, да еще и оскорблять вздумал. Кулаки сжались сами собой, аж привстал Юрка.
Валя встрепенулась, мол Юра, успокойся! А ты, Иван, зачем обзываешься? Дети всё же...
-А что, Валя? Не так разве? Дети, говоришь? Дети не ведут себя так, мать почитают, уважают, слова плохого сроду не скажут, да помогают во всем. Здоровый лоб, сидит, насупился, кулаки сжал, того и гляди, что в драку кинется! А за что? За правду? Сопляк он и есть, Валюша. Избалованный мальчишка, который кроме своего " Я" ничего больше и не знает. Научился за свои годы только матери грубить да дверью хлопать.
-Мы и без вас хорошо живем, никто вас сюда не звал, чего приперся-то? И нечего меня учить, я и так учёный...
-Ученый, говоришь? Вы то хорошо живете, да на материном горбу ездите. А вот ты у мамки своей спросил, как ей-то живется? Ты сам- то ее хоть раз пожалел?
Иван с усмешкой посмотрел на стушевавшегося Юрку, и повернувшись к Рите спросил у неё:
А ты, красавица? Что носик скривила? Или ты думаешь, что глаза накрасила, и все, сразу ум в голове появился? Да как же вам не стыдно? У вас такая мамка! На работе уважаемый человек, слова худого не слышит, а дома что же? Родная дочка да сын за человека не считают! Она ведь вас одна столько лет тянет, из сил выбивается! Нашли старуху! Ей самое время замуж выходить, да детей рожать, а вы ее уже в бабки записали!
Иван, едва выдохнув, жестом остановил открывшего было рот Юрку и продолжил:
-Вот ты, Юрий: Тебе лет сколько? Не маленький ведь, сопли вытирать не надо, на горшок не просишься. А ведь иные в твои годы уже свою копейку имеют, с девочкой в кино там сходить, мороженым угостить. Но ты-то не таков, правда? С мамки тянешь, а она дает, жалеет тебя, оболтуса. И ладно бы учился, так ведь совсем от рук отбился, связался со шпаной. Да ты и сам шпана, Юрий. А дальше что будет? Хорошо, если до армии не посадят тебя, парень. Тогда может армия из тебя мужика и сделает. Она, брат, и не таких ломала, армия-то. Там может и выйдет с тебя толк. Вернешься, повзрослевший, поумневший, женишься может, даст Бог. А мать что? Радоваться станет, что все у тебя хорошо, да плакать иной раз будет, что разлетелись вы из гнезда, птенцы оперившиеся, а она одна осталась.
-Я никуда от мамы не уеду, не придумывайте!
Юрка молчал, опустив голову, а Ритка напротив , возмущенно смотрела на этого мужика, который говорил грубо, жестоко, по взрослому, несмотря на их возраст.
-Ой-ли, девочка? Это ты сейчас у мамки под юбкой сидишь, да за нее цепляешься. Наряжаешься, мажешься, красишься, да палец о палец не ударишь, чтобы матери помочь, вроде как должна она тебе, обязана. А пройдет несколько лет, шлея под хвост попадёт тебе, да замуж побежишь, у мамки не спросишься, и благословение её тебе не потребуется.
Вы разбежитесь, будете жить да радоваться, с мужьями да жёнами, а мамка ваша одна останется, без семьи, без вас, потому что не до неё вам станет, только будет внуков воспитывать если будут они, да плакать в подушку от одиночества...
Юрка, упрямо выдернув подбородок ухмыльнулся и спросил:
- А вы что, из этих? Юрка сделал неопределённые пассы руками пытаясь кого-то показать.
-Из кого- этих?
- Да которые ясновидящие и хорошо врущие.
- Нет, Юра. Я из таких, как ты, кто мать не ценит, не уважал, да счастья лишил, считая, что я один пуп земли...
-Врёте! Вы это спецом сейчас говорите, чтоб меня разжалобить, только не получится ничего, не на того напали!
Ваня рассмеялся так искренне, так задорно, что Юрка, глядя на него тоже невольно улыбнулся.
- Эх, всыпать бы тебе по первое число, Юрка, да прав не имею, а мать не осилит уже, лоб- то здоровый.
Валя во все глаза смотрела на Ивана. Что он такое говорит? Да как он смеет с детьми так разговаривать? Вот тебе и Иван, Ванечка! Показал таки своё лицо, не стал скрываться.
Иван, глянув на часы, спокойно сказал:
- Поздно уже, пойду я. Валюша, завтра я уезжаю на неделю, как вернусь- позвоню. Спасибо за гостеприимство, ужин был вкусный, не провожай, Валюша.
Никто и не ожидал, что Иван вот так запросто соберётся и уйдёт после всего, что наговорил. Юрка хватал ртом воздух, Валентина вытирала слезы, а Рита смотрела на Ивана так, словно он с Луны свалился.
Иван уже обувался, когда Юрка, опомнившись, охрипшим от волнения голосом сказал:
- Подождите, как вас там?
- Иван меня зовут, Николаич по батюшке.
- А про мать - то вы что говорили?
-Про мать- то? А что мать? Счастья ей захотелось, замуж собралась, понимаешь ли. Отца всего года два как схоронила, да мужичок у ней появился, вот так же как твоя мамка, привела она его к нам, познакомить, да решить, что да как. Вот я и решил, что неча. Удумала под старость лет под венец идти. Взбрыкнул я тогда, да пригрозил, мол или я, или он, что из дома вовсе уйду если не меня выберет. Вот такие дела, брат.
-А... А кого она выбрала- то?
- Так знамо кого. Я- то ей сын родный, а того она знает без году неделя.
- И что потом было?
- А что потом? Вырос я, потом женился, потом работать стал, не до неё мне было. А матери что? Сидит себе, в окошко глядит, ждёт, когда я в гости приеду, куда ей деваться?
Ваня, подмигнув Юрке вышел, слегка прикрыв дверь...
Продолжение ниже.
Спасибо за внимание. С вами как всегда, Язва Алтайская.