1221 год. Осень. Накопив в Тбилисской котловине громадное войско, грузинские военачальники непростительно медлят. Отдавая время и место в распоряжение Джэбэ и Субедэя. стремительный маневр. И пока одни надеются на лучшее.
Другие используют, что есть.
Продолжение. Предыдущая часть и любовь к (своему) отражению, меркнут ЗДЕСЬ
Музыка на дорожку
Хвастовство беглеца то же, что ум раба и поучение от пьяницы
Ищут признания и находят смех. Хвастаться, выказывать ум, и чему-то учить я не буду - вздыхал грузинский вельможа. Он достиг благословенных стен (Багдада!) и имел счастье обогреться вниманием повелителя добродетельных (Халифа!). Было это в начале царствования Русудан, когда царь Георгий уже отошел, а Джалаль ад Дина еще не было.
Гурджий (грузин) скромно говорил и просто держался. Без некоторой спеси, свойственной некоторым представителям этого племени. Отметив его незлобие, Халиф искоса посмотрел на сына и внуков. Их пригласили на беседу намерено, чтобы помнили о чужих бедах и знали чем встретить свои.
Ан-Насир тяжело болел, сильно постарел и остро нуждался в преемнике. Передать дело, которое он слабыми руками, сумел сделать сильным. И теперь ему (делу) угрожали полчища маджуджей с вселенской
Показавшись досадным слепнем, караванной мухой и точкой на горизонте, они обернулись песчаным смерчем. Оставив на месте цветущих стран вытоптанные могильники, а из города превратив в груды смердящих развалин. Сильных сделав трепетными, а напыщенных заискивающими.
И даже этот наглец, что в иную пору (обязательно..) вел бы себя вызывающе, говорил хрипло и тихо. И была в его речах правда, потому что голос не врёт.
Даже когда слова - лживы.
Одного татарина взяли у Тифлиса - говорил гурджий. Азнаури (рыцари, витязи) из засады вырезали разъезд. Десять их, десять нас. Отродясь такой злобной схватки не вспомню, а повидал много. С сельджуками бился, Трапезунд забирал, на Север ходил к нахам. Но здесь.. Кололи, рубили, зубами рвали.
Никто зад не показал, друга не бросил.
Татар всех положили, а из наших пятеро насмерть легло. Все свободные, все мужчины.. Гия, Бесо, Арчил Хмурый, Гоча и побратим мой Ираклий. Остальных поранили, без пореза никто не пришел. Не ждали такого. Да простит Ослепительный (!), но десяток грузин на сто персов выходит, а тут поровну и на равных.. Один татарин живым остался.
Молодой звереныш, мальчишка.
Рычал, кидался, руки кусал. Зубы вышибли, руки скрутили, рот замотали. Бросили поперек коня и повезли к нашим. Показать Апирспасалару и выпытать что к чему. Щенок замер, смотрел отрешенно, дышать перестал. Дорогой кулаки ему в бок совали, чтобы не околел раньше времени.
Улучшив миг, татарин с коня сбросился. И головой о камень долбил, пока не подох. Тем дозор наш и завершился.
Завершающие слова грузина (как и весь разговор) приводит Ал Асир:
Если вам скажут, что татары обратились в бегство или взяты в плен - не верьте. Но если вам скажут, что они убиты - поверьте.
Так как, этот народ, не бежит.
Откинувшись Ан Насир проскрипел зубами.
Сдерживаясь, чтобы во весь голос не застонать. Настырная хворь - терзала, а долгожданная смерть - медлила. Со вздохом сглотнув слюну, он спросил
Сколько было вас?
Молодцов, тридцать тысяч. Ну и с народом.. шестьдесят.
Сколько их?
Меньше.. не солгал гурджий
Кто командовал вами?
И горестный вздох вместо ответа.
Окончательно убедил Халифа, что в сегодняшней беседе нет места лжи. А ему нет места в завтрашнем мире.
Ангелы не шутят
Тень у человека, тирания у власти
Ты мне изменяешь! Ты изменяешь мне?
Сгорбившись над постелью, визгливо кричал мужчина. Перед ним, вцепившись у подбородка в одеяло, лежала женщина. А рядом с нею, невозмутимый раб.
Как это понимать! Что происходит?
Продолжал верещать несчастный.
Сбросив в сторону покрывало, женщина ответила на оба вопроса одновременно. Мужа затрясло:
Я.. Я запрещаю тебе делать это.
Стиснув кулаки, пропищал он срываясь
Потянувшись, женщина прильнула к рабу. - Если ты с этим не согласен, - зевнула она равнодушно. - То, как нужно поступить, тебе знать лучше.
Замявшись, мужчина потоптался на месте. Вскинулся новым (слабее предшествующего) порывом и немного примирительнее сказал:
Нет, с этим я не согласен
И Царь Георгий проснулся от хохота.
Сон повторялся часто.
Один из многих, рожденных воспалением раны. Которую Георгий получил в первой схватке с татарами. Когда острие незатейливого, похожего на оглоблю копья, пробив нагрудник - резануло грудь. Царапина казалась пустячной, он и не заметил её сперва. Пока не вывалился из седла в постель, откуда не мог выбраться шестой месяц кряду. Утопая в бреду, и в поту.
Открыв от смеха глаза, Царь удивился. На краю кровати, сидела завернутая в покрывало женская тень. Схожая и с той, которой запрещали. И с его младшей сестрицею Русудан.
Ты чья дочь?
Спросил Георгий
Откуда нам знать, - пожала плечами тень, - кто одно говорит, кто другое.. - Вскипев, Георгий прорезал кинжалом воздух. Видение улыбнулось, - Тени ножей не боятся, слухи тем более. И я не твоя сестра, а то что о ней расскажут. И о тебе напишут. И о других споют.
Я власть.
Тень на слухах, слухи в тени. Все цари её отбрасывают, на каждом она лежит. Пока твоя тень, пока в твоей власти.
Облик изменился. На породистом лице проступили черты простолюдинки. Жены стражника, которую Георгий самовольно забрал у мужа. Её никто не признал, и его сына Давида не признал никто тоже.
Зачем пришла?
За тобой.
Тень подняла беззащитный, полный нужды и желания взгляд. За мужчиной. Я же власть, я же женщина, мне одной нельзя.. Держись подальше, начну за тобой бегать. Выстави прочь, буду следом таскаться как собачонка. Полюби, разлюблю. Заплати многим, подумаю мало. Отдай всё, скажу недостаточно.
Я женщина, и ты мне нужен больше. Мужчина без власти свободен, власть без мужчин - пуста. Это только книжники понимают. Терпеть их не могу, дураков! Смеют, довольствоваться не мной! Той, ради которой делают это.
Смотри! - взмахнула рукой тень, и перед Георгием разверзлась бездна.
Отцы расправлялись с сыновьями, сыновья выбрасывали из окон отцов. Внуки не щадили дедов, дядья сживали со свету племянников. Племянники истребляли сыновей тёти. Тётки сыпали яд в чаши сынам сестры. Трясущиеся старики умерщвляли младенцев. Цветущие юнцы измывались над старухами. Больные колени корчило в крысиных норах темниц. Пылали города, рыдали деревья. Праведнику вырывали язык, иконописцам выкалывали глаза, поэтам отрубали пальцы. И вожделея благосклонности тени, все мучители и убийцы стелились под её поглаживанием, застывая с отрешенной улыбкою мертвеца. Лгали подписывая договора. Лгали ставя печати. Лгали целуя Крест. И просто лгали, лгали, лгали.
Всё ради меня, - усмехнулась тень. Всё ради власти.
Только книжники, - её передернуло от злости, - не хотят.. Только буквоеды эти кривятся. Оставь разуму место, обрастет волей. Увидят кто я, и что делать со мной. И с ними двоими, я одна не справлюсь.
И там где я, там разуму не место.
Посягательство на жену прощают, взгляд на меня - нет. За жизнь отдаюсь, жизнями покупаюсь. Не приду к другому, пока с предшествующим не расправится. И не останусь, если следующего проглядит.
Тень рассмеялась.
Со мной непросто. Не заметишь как вырастут рога, застучат копыта. И чтобы остаться со мной мужчиной, надо всех мужчин сделать немножечко женщинами. Женщин я презираю, сама женщина.
Ты, сделай вот что.
Завтра (сегодня уже!) с кровати встанешь. Не таких на ноги поднимала. В седло сядешь и от слабости качаясь перед войском пройдёшь. Пусть глупцы восхитятся и в своё впечатление влюбятся. Обнимешь Иване. При всех! И при всех попросишь, возглавить передовой отряд. Кому еще доверить такое.
Не откажет Мхаргрдзели.., не сможет.
А пока на татар мчится, Ваграм Гагела и Шалва Ахалцихели под руки тебя держать будут, да друг на друга коситься. Их родам еще сто лет враждовать, кто слева держал, кто справа. Пока друг друга не изведут. Иване покажет, как поступать надо. Поэты его воспоют, а мы его сыновей воспитаем. И других сирот тоже. Много их птенчиков будет, разных да одинаковых.
Сироток твоих.
В рот нам будут смотреть, и клевать друг друга. С одним беседуй чтоб второй видел. Со вторым говори, чтобы третий догадывался. Ревностью исходил, от предположений ссыхался. По лесу бродил, лепестки рвал, к кукушкам прислушивался.
Передразнивая голос девичьей влюблённости
Если два раза прощебечет, то Царь к Вахтангу благоволит. А если три раза, значит меня любит. А нет! Нет..
Если три раза, то Вахтангу. А если четыре, то мне..
Тень закусила нижнюю губу и сморщила носик, отчего Георгий невольно крякнул.
В грудь себя будут бить, в ноги падать. Почему отдалил, почему видеть не хочешь. А ты успокоишь, успокоишь, да и отправишь.. с сомнением. К колдунам и звездочетам бросятся, толкователей появятся толпы. Как ты повернулся, какой глаз щурил, какой рукой... бок почесал.
Жить будут этим, потомкам передадут, пророчества из этого выведут.
Заставь! Заставь признать меня, признать нашего сына, себя признать. А тех кто отнекивается.. Божий закон, - тень с ненавистью сплюнула, - не велит.. Народный обычай, правда людская.. Со свету сживи, другим в в науку. Ты, Царь! Твоя воля для них - Божий закон. Твоя воля для них - правда людская. Твоя воля для них - народный обычай. Заставь, запугай, сломай. Чтобы смирились и благословили.
Признали и одобрили.
Тысяча лет пройдет, а травка молиться на тебя будет. Георгий Великий! Георгий Отважный! Георгий Строгий. Просто.. Строгий. Недвусмысленность прозвища, рабству мила. А потом, когда страх травку высушит, а ошибка сожжет. Под новой тенью, вырастет новая травка.
И хоть тебя там не будет, буду я.
Но это будет потом, а сейчас.. мы будем вместе. Возлежать перед ними в ослепительной наготе. Голое насилие и голая власть. Решайся! - тень откинулась, покрывало упало с плеч. - Делай со мной, что хочешь! И делай что хочешь, со мной.
Георгия подбросило.
Он ощутил дикое влечение, сдувшее слабость как пыль. Глаза зажглись, руки налились силой, рана зачесалась. Он всех их нагнёт! Через колено. Все роды, все народы. От Куры до Евфрата, от Тифлиса до Трапезунда, от Синопа до Великого Града. И её он возьмет.
Тень замелькала тысячью вожделеющих лиц, отражавших его облик синими, карими, черными, желтыми и зелеными глазами. Тысячи рук призывно тянулись, срывая с себя привычные платья и диковинные одежды. Народов, которые есть, и которые еще будут. - Бери и правь! Правь и бери!
Ты Ангел! Ангел?
Брёл на зов Георгий, утверждая и спрашивая.
Можно и так сказать, - пошутила тень. Тут, из пространства шагнула тетка Русудан и встала между. Византийская изгнанница, мать трапезундских царевичей, вдова Комнинов. Одинаково строгая в жизни, и в гробу.
Ангелы не шутят.
Сказала она куда-то.
Если Ангел пошутил, это уже не он.
И тень отпрянула.
И хотя воспоминание относилось не к Божиим Вестникам, но к династии узурпаторов, низвергших Комнинов, пришлось оно кстати.
Убирайся. Убирайся!
Захрипел Георгий.
И его народ остался собой. Небольшим, но с достоинством.
Ну и сдохни тогда. - прошипела тень. Георгия нашли в горячке. Слуга божился, что цокот копыт на лестнице. Служанка выметала с кровати клочья густой, серой, похожей на крысиную шерсти. А бранивший челядь за небрежение Амирспасалар Иванэ потемнел лицом и взглянув на слабеющего Государя, вдруг широко улыбнулся:
Всё будет наше
Кое-как усадив в седло
Утром, Георгия издали показали неспокойному войску, где сначала лета не утихали волнения. После, ту часть, которая соглашалась выполнять распоряжения Амирспасалара повели на татар.
Которые ждать себя, не заставили.
Деловые люди
Пристыженный не может быть врагом, униженный не может стать другом
Ничего не упускал Субэдей, все учитывал. В мелочах врага изучал. Где ходит, куда. Когда спит, с кем. Как поёт, о чём. Гурджи (грузины) отчаянными. Крепкий народ, костяной. Цепко за жизнь держится. В тени не чахнет, в воде не гниёт. В поле с таким драться тяжко, в горах глупо. И если бы они не совершили ошибок, он едва-ли бы сделал свою.
Но ошибки, они совершили.
Лазутчики донесли, что половина войска снялась с места, и галопом несется в пасть. Если баран прет лбом, необязательно становиться на четвереньки. - прищурился Субэдей. Джэбэ (даром что-ли Пика) сказал острее.
Бьют лбом - бей в висок.
И парящее воронье залюбовалось на правильные шеренги всадников, что расчерчивая место будущей схватки, готовили для него пиршество.
Не жилец.
Решил Иване.
Мельком взглянув на Мепе (титул грузинских царей). И мысль не была огорчительна. Нечто (некто) прокладывало дорогу к власти для него, Иванэ Долгоплечего. Одного за другим убрав Давида - отца мальчишки. Великого брата Захарию, и самого юнца.
Дело за малым. Расколотить конюхов. Въехать победителем в Тифлис. И никто уже не посмеет глядеть сверху, и не глядеть снизу.
Оставив Иванэ наедине с.. радостью.
Отметим моменты.
Делающие Битву в Котманской долине историческим детективом. Где всё перемешано, а каждая нить выводит на новую путаницу. Независимо от источника Царь Георгий упоминается в связке с военачальником Иванэ или оказывается в Тбилиси. Не имея решающего влияния на событие.
В случае Георгия IV Лаши добровольное самоустранение невозможно. Это был независимый, своенравный характер с личной храбростью и амбициями. Похожий на на западных королей-рыцарей куда больше, чем на длиннополых деспотов Востока. Не возглавить боя, он мог только из-за обстоятельств неодолимой силы. Включая болезнь и ранение.
От которого и умер, год спустя.
Отсутствием единого (авторитетного для всех) командования объясняются прочие упущения. Медлительность грузин, неспособность распорядиться превосходящими силами, несогласованность действий. Две части войска сражались по отдельности, превратив битву в серию схваток. Армянские летописцы приводят и более шокирующие подробности.
С них и начнём.
Был в окружении Иване, разобиженный на него мусульманин. Что неудивительно, учитывая широту души Амирспасалара. Крутоватый в большинстве действий. Он, перейдя из Армянской в Православную Церковь, проявлял ревностную неистовость неофита. Готовый крестить молотком и проповедовать кулаками.
Хотя, обида могла и не касаться религии. Может посмотрел, не так..
Униженного звали Хамидола, грузинский вариант имени Шамс аль Дауля. Затаив злобу, человек высматривал место и ждал время. А в то утро с другими, облекал Иване на битву. Один наливал кубок, другой тянул поручу, третий помогал взобраться. И все вместе жаждали внимания и ловили знаки.
Татар обнаружили в Котманской долине.
Древней армянской области на границе Сакартвело (Большой Грузии) и Гянджинского Эмирата. Их было немного, они побежали. Смеха ради, Иване приказал было не обнажать мечей. Хотелось растоптать оборванцев одними копытами тридцатитысячной конницы.
На счастье беглецов, они оказались прытки. А к конским хвостам привязали кустарники, скрываясь за пылью. На то и охота. На то и он Мхаргрдзели (Долгорукий). Распаленные преследователи вытянулись по полю в нить. И в основание им, под самый корешок, врезались пять тысяч конников.
Беглецы Субэдея, развернувшись, вдарили спереди.
В мгновение ока, войско опрокинули с фронта и тыла. Битва кончилась, началось избиение. Оценив обстановку, Амирспасалар повернул поводья и вдруг.. Армянский летописец Магакия:
Как только начался бой, то по внушению сатаны, вечного врага всякой правды. Владетель манасагомский Хамидола, из за какой-то мести, подрезал жилу лошади атабека Иване.
Его соплеменник Киракос Гандзакеци:
За татарским войском, со всей своей силою пошел Лаша.
Настиг его у реки Котмана и, побежденный им, искал спасения в бегстве вместе с Иване. Последний впрочем, погиб под ударами какого-то обиженного им князя. Который подрезал подколенную жилу у его лошади.
Иване слетел из седла.
Получил по касательной в нос копытом, и осел. Расплывающимся взором видя торжествующую улыбку Хамидулы и его горящие нездоровым блеском глаза, обращенные к некоей тени.
И по касательной получив в нос копытом, осел на землю. Видя расплывающуюся улыбку Хамидулы и его горящие глаза, устремленные к какой-то тени. Ухватив военачальника за шкирку, телохранитель Григор бросил его поперек коня и по кровавой пыли погнал к Тифлису.
Вопреки утверждению Киракоса, Иване не погиб. И самый великий неудачник в грузинской истории, еще сыграет в ней роль роковую.
С разницей в несколько дней.
В Тифлис прибыли известия о гибели войск, их потрепанный главнокомандующий и его преследователи.
Что хуже (для государственности) полегли не феодальные, но царские соединения. Войска Короны как их называли в Европе. Такая потеря обычно на сотню (другую) лет откладывала национальную консолидацию. Как Креси и Пуатье Столетней войны. Или отменяло её вовсе как Битва на Ворскле. Но учитывая наше послезнание, каких зверей национальная консолидация способна выпускать на свет. Поди еще скажи, что лучше. Отчаянная Бургундия или Великая Франция. Военная свобода или тюремный мир..
Ладно. Пусть об этом спорят жители Лотарингии, и Эльзаса.
Тбилиси выручили два обстоятельства. Измотанность монгольского корпуса после изнурительной кампании 1221 года. И свежие армяно-грузинские части вассального государства Захарянов под командованием Ваграма Гагела.
Вставшие между татарами и столицей.
Ибн Ал Асир:
Когда беглецы дошли до Тифлиса, в котором живет их царь. Последний собрал новые войска и отправил их снова против татар, с целью помешать им углубиться в страну
Киракос Гандзакеци:
Вахрам, владетель Гугаркский, не подозревая о бегстве других. Шел вперед с великим мужеством, жестоко поражая неприятеля до самого Гардмана
В 1222 году монголы намеревались снова прийти сюда. Но посланные от них нашли Армян и Иверийцев готовыми, и собранными вместе. Поэтому они не осмелились идти на нас вторично. Но пошли неведомо куда
Инок Магакия:
Между тем великий князь Вахрам, владетель Гага. Во главе правого крыла до самого вечера нещадно гнал и рубил татар, так что все поле сагамское было покрыто убитыми.
Когда же он узнал об истреблении грузинского войска, то в глубокой горести оставил поле битвы и воротился в укрепленный замок Кархерц.
Нестыковки недолжны смущать.
Да, если всё сложить (без анализа). Получается, что часть войска истребляется на глазах второй. Которая в свою очередь, прогоняет истребляющего врага. И он же (изгнанный) появляется у Тбилиси. Где сидит разбиваемый в это же (самое) время Царь Георгий.
Туман войны.
Даже сегодня, когда фиксация изменений поля (боя) ведётся онлайн. Места хватает и спорам, и разногласиям. И фактам, и интерпретациям. Что говорить о 13 веке. Когда все сведения были отрывочны. А хронисты и монахи писали их с третьих (в лучшем случае) рук.
С учетом указанного, и событий после.
Вырисовывается следующее. Половина грузинского войска (около 30-ти тысяч человек) во главе с Иванэ, оказалась в засаде и полегла. На его плечах к Тбилиси подошли победители. Встретившие организованное (Царём!) сопротивление и свежие силы Закаридской Армении Ваграма Гагели.
Не искушая (больше) судьбу, стороны остались при своих. Монголы пошли на Шемаху, грузины (и армяне) их проводили. В следующем году, те и другие продолжат воевать на других фронтах. Татарский корпус проведет гигантские кампании против алано-кипчакской и русско-кипчакской коалиций.
Грузины продолжат терзать соседние Эмираты и побьют тех же кипчаков в Шемахе. Хотя силы будут подорваны. О Крестовом Походе речи уже не будет, а под Гарни Джалаль ад Дин встретится с тенью войска, выходившего к Шамхору и Басиани. И тень эту возглавит Иване.
Похоронивший царя и забывший, что
Там будем все
Есть Бог! - прошептал гурджий, перекрестившись.
Ответив молчанием, Халиф Ан Насир одарил гостя драгоценной чашей и поблагодарил за визит. Вежливость должна умирать последней. Хотя, как ей (благословенной!) свойственно, уступает место - надежде.
Он умирал, и за жизнь не цеплялся.
Да и власть ценил, не за власть, а за смысл. Правосудие и защиту. Знал-ли он джинна, про которого говорил грузин. Кто из властителей его не знает, и кто ему не поддался. Как (не поддался) последний великий Халиф. Отвергший обещание новой жизни, и возможность поквитаться за старую.
Он заваливался на бок, понимая что больше не встанет.
История его жизни кончалась, но история жизни шла. Насмехаясь над сильными и подгоняя лжецов. Вздорная, но справедливая. Чего у неё не отнять.
Боль выедала нутро, требуя послать к табибу. За усыпительным снадобьем, что дают раненому, прежде чем отпилить ногу. Или руку, как повезёт. Ан Насир рассмеялся боли в лицо. Презирая её, как и всё временное. Жизнь не так длинна, чтобы проживать её коротко.
Слуги нашли Халифа с закрытыми очами и поджатым ртом. Рядом стояла наполовину полная чаша с водой. Предпочитаемой другим напиткам. Когда времени нет, ценнее всего трезвость. А времени нет.
Все там будем, но не всем там понравится.
Подписывайтесь на канал. Продолжение ЗДЕСЬ
Общее начало ТУТ. Подписка на ТЕЛЕГРАММ (Приоритет!)
Поддержать проект:
Мобильный банк 7 903 383 28 31 (СБЕР, Киви)
Яндекс деньги 410011870193415
Карта 2202 2036 5104 0489
BTC - bc1qmtljd5u4h2j5gvcv72p5daj764nqk73f90gl3w
ETH - 0x2C14a05Bc098b8451c34d31B3fB5299a658375Dc
LTC - MNNMeS859dz2mVfUuHuYf3Z8j78xUB7VmU
DASH - Xo7nCW1N76K4x7s1knmiNtb3PCYX5KkvaC
ZEC - t1fmb1kL1jbana1XrGgJwoErQ35vtyzQ53u