2 Узнав, что у сына есть любовница, Людмила надолго потеряла покой. Совесть её была в смятении - ну зачем она согласилась покрывать Данила с той как бы рыбалкой! Чувство вины перед невесткой разрывало Людмилу на части. А сынок и счастлив, думая, что всех обвёл вокруг пальца, он был уверен, что мать не в курсе о его похождениях. Людмила принялась пилить мужа:
- Ну поговори ты с Данилой как мужчина с мужчиной, а? Скажи, что мы всё знаем и чтобы в нашу квартиру не смел никого водить и вообще потребуй у него ключи!
- Сама она не решалась на подобные разговоры, боялась сыновьих обид. Муж сидел и курил с видом философа.
- Нагуляется и перебесится, отстань от него. Вполне обычное явление для мужчины его возраста. Мужик есть мужик! Влезем - потом крайними останемся, помяни моё слово.
- А тебе не противно, что он на нашей кровати, с какой-то суч...
- Ну поменяем бельё, делов-то! А как люди на съёмных квартирах живут? Представляешь, сколько до них на тех диванах? Не будь ханжой.
Людмила смотрела на мужа, как на полоумного. Ноль брезгливости! Да и к тому же рассуждал он так, словно и сам в своё время погуливал, но сейчас это было не главное. Она села рядом с мужем на дачное крылечко, её даже не смущало то, что дым от мужниной сигареты вился в её сторону.
- Если Алина не дай Бог узнает... - тряслась Людмила от одной мысли о невестке, - она же его... Я даже боюсь представить!
- А ты и не представляй. Сам дурак, если спалится, хватит сопли ему подтирать.
Но Людмила не могла успокоиться. Там же дети! Ей стали сниться скандалы с невесткой, апогеем которых были следующие сцены: она втыкала в невесткину грудь нож, втыкала медленно и с трудом, слабыми и ватными руками, а Алина не сопротивлялась... а ещё выстрелы из тяжёлого пистолета в упор. Какой пистолет?! Она же кроме игрушечного оружия сына ничего подобного и в глаза не видела! Потом Людмила просыпалась в ужасе и долго не могла заснуть, лезла в интернетные сонники, пытаясь расшифровать игры подсознания. Почему ей снятся подобные мерзости? Она же хорошая и не желает Алине зла, неужели в глубине души, боясь самой себе признаться, она не прочь, чтобы невестка исчезла из жизни Данила?!
Как и всякая мать, она хотела счастья в первую очередь для своего чада. То, что сын втихую гуляет от невестки, Людмила не поддерживала, но чисто по-человечески Данила можно было понять... Если мальчику не хватает дома тепла и любви, то рано или поздно он начнёт искать это на стороне, чтобы восполнить пробелы. Невестка Алина была человеком жёстким и бескомпромиссным, со своими быдловатыми принципами и питать нежные чувства к такой особе крайне сложно. И Людмила не питала. Ещё семь лет назад она приняла выбор сына и старалась поддерживать худой мир в отношениях со снохой, а это было ох как непросто и будь на её месте более характерная и гордая свекровь, то была бы война и полное отсутствие контакта. Но Людмила обладала мягким и податливым нравом. Жёсткость невестки она проглатывала, а её нелицеприятные высказывания в свой адрес пропускала мимо ушей.
- Вы принесли салат? А это что? Мясо? Какое жирное! - морщила нос Алина на дне рождения старшего внука. В тот раз, желая помочь невестке, Людмила провозилась дома с парой сложных блюд и принесла их на застолье. - Ну зачем же так много майонеза в салате? И зелёные оливки я не люблю... Ладно. Торт, я надеюсь, вы не сами испекли? У Стасика чувствительное пищеварение, и если там какая-то бактерия... Вряд ли вы соблюдали все правила гигиены... Нет, торт я ребёнку не дам, пусть взрослые едят.
Прямолинейность невестки зашкаливала. Там же Людмила бросилась разогревать остывшее блюдо, но её остановила Алина:
- Ох, да ради Бога, Людмила Акимовна, не надо подходить к моей плите, я её потом после вас не отмою.
Ну хамка ведь! А Людмила молчит! Лишь бы жили одной семьёй! И даже теперь, несмотря на откровенную наглость невестки и её неприглядный, испорченный бытом и родами внешний вид, Людмила считала, что семья должна быть сохранена. Как Алина будет одна с детьми? Понятное дело, что из квартиры её никто не попросит, хотя жилье было куплено в браке и основную часть суммы пожертвовали именно родители жениха, ведь с матери Алины и брать было нечего - там голь перекатная с кучей детей.
Сын на две недели затих и больше не просил прикрывать его ради встреч с любовницей. Людмиле очень хотелось бы верить, что с той девицей покончено, если бы не одно но: звонила подруга, соседка с первого этажа, и интересовалась не женился ли её Данилка во второй раз.
- Девушку в наш подъезд заводил и точно не Алинку - у этой волосы длинные и чёрные. Что скажешь, мать?
Подруга явно была заинтересована посмаковать свежие новости, а ещё лучше узнать подробности бытовых передряг соседки. Людмила отшутилась, но взяла с подруги клятвенное обещание молчать, хотя до невестки, в случае чего, слухи и не дошли бы, ведь никаких знакомых в этом доме у неё не было. Людмила решила, что пришла пора прижать сына к стенке и выяснить его дальнейшие планы на жизнь. Перед тем, как ехать домой с дачи, она решила как бы невзначай предупредить сына о своём возвращении. Перспектива вновь застукать его в своей квартире с любовницей Людмиле не улыбалась.
- Данечка, завтра можешь не заезжать, чтобы покормить рыбок, я возвращаюсь на несколько дней домой, после обеда прибуду. Ага, ага...
Сынок такому известию не сильно обрадовался. Он спросил у матери что она забыла в городе, на природе ведь лучше.
- Да просто так возвращаюсь, в город мне хочется! Тебе-то какое дело где я живу?! - возмутилась Людмила. Вот паразит, совсем обнаглел!
Приехав домой, Людмила провела тщательный обыск своего жилища. Она искала улики, чтобы были доказательства перед сыном. Нацепив очки для чтения, Людмила ползала по квартире и под всеми углами осматривала ковры и нашла-таки возле кровати длинный чёрный волос, толстый и крепкий, как леска для поимки крупной рыбины. Зайдя во второй раз в ванную, чтобы вымыть руки, она внезапно обнаружила, что её старания не были столь необходимы - на полке с зеркалом стояла губная помада, естественно, чужая. Розовая. Красивая. На вид дорогая. Помада открывалась щелчком, так что Людмила даже не сразу догадалась как ею пользоваться. Перед этим она дважды заходила в ванную и не заметила её! Людмила тут же позвонила сыну и твёрдым голосом попросила его заехать. У Данила как раз был выходной.
- Вот что, Даня... - начала она серьёзно и конфузясь, и давя на столе кусочек печенья до состояния муки, - как у вас там с Алиной дела? Всё хорошо?
- Да как всегда, - пожал плечами Данил. - Если ты про бензопилу моей жены, то она по-прежнему работает исправно.
Людмила склонила набок голову, она усиленно старалась мыслить как психолог.
- Ты её тоже пойми, ей тяжело одной справляться с детьми и бытом, хоть она и тащит всё на себе, это не значит, что ей легко.
- Что она тащит? Это всего лишь дети, а я работаю, деньги добываю, а она ко мне относится как к быку, на котором поле вспахивают. Этого быка лупят плетью и заставляют идти вперёд, пока он не издохнет, а как ноги протяну, она меня помойку выбросит и нового себе наймёт.
И Данил так искренно, так трогательно похлопал своими русыми пушистыми ресничками, которые мать столько раз целовала, что у Людмилы защемило в груди. Ей показалось, что в глазах сына блеснули слёзы.
- Боже мой, Дань, да нет же... - взяла она его за руку, - ты просто устал, сынок.
- Я думаю, что ничего у нас с ней не выйдет. Дети... вот что меня останавливает. Они ни в чём не виноваты.
- Но замену ей ты уже успел подыскать, да? - тихо спросила Людмила, хотя пыл её значительно поубавился из-за жалости к родному человеку.
- О чём ты?
Людмила молча ткнула пальцем в чёрный волос, лежащий на другом конце стола, и придвинула к Данилу.
- Ну - и? - непонимающе уставился на неё Данил.
- Нашла у нас в квартире. Ты приводил сюда девушку.
- Никого я не приводил! - возмутился сын, преобразившись.
- Ох, не ври! Матери не ври-то! Нашёл куда вести, в родительский дом, как не стыдно!
Данил "мамкнул", но Людмила достала из кармана чужую помаду и тоже выставила перед сыном. Данил - вот актёр! - и здесь изобразил полное непонимание сюжета.
- Хватит из меня дурочку делать! Была здесь женщина и я точно знаю! Как ты мог воспользоваться моим доверием и приволочь сюда... на мою кровать...
Данил продолжал упорствовать, пылить и всё отрицать. Он взбесился, подскочил... Людмила выпалила:
- Я видела её обувь и платье на полу в прошлый раз! Голова у него, видите ли, болела! Головушка! Ой... врун! В глаза мне врёт и не кривится! Да, видела, и не сказала, потому что в шоке была! И подруга моя тебя тоже с этой девкой видела! И знаю я на какую рыбалку ты ездил, хватило же совести втягивать в ложь родную мать! - срывающимся на плачь голосом прокричала Людмила и выбежала в гостиную.
Она сидела на диване и плакала. Ей было и за себя обидно, и за сына, и что делать с невесткой она по-прежнему не знала... Ну почему нельзя всё сделать по-хорошему - развестись и начать новую жизнь? Ведь Данил не мерзавец!
Данил просидел на кухне минут десять. Пришёл к матери и виновато сел рядом. Вздохнул тяжело:
- Я, мама, ту другую девушку люблю, но что делать с Алиной и детьми не знаю. Боюсь, что если разведусь, то детей больше не увижу, а я без них жить не могу. Вот что бы ты сделала?
- Ой... отстань. Была б та твоя новая девушка порядочной, то не стала бы путаться с женатым мужчиной.
- А она не знает, что я женат, - признался Данил.
- Ещё лучше!
Посидели молча минут пять, глядя в разные стороны.
- Делай, сынок, что хочешь. Раз действительно не можешь больше жить с женой - разводись. Раз любишь другую - живи с ней, снимайте квартиру, не знаю... Если ты мужчина, то не будешь делить имущество с Алиной, а всё оставишь детям. Я так считаю.
- Ну я ещё не решил окончательно... Так ты меня поддерживаешь?
- Я не хочу, чтобы дети росли без отца и я не хочу, чтобы ты был несчастлив. Решай сам, это твоя жизнь. Только меня, пожалуйста, в это не вмешивай. И ещё... Отдай ключи. Сюда ты эту девицу больше не будешь приводить.
- Да я и так не буду, обещаю, но рыбки же...
- Ты на них когда смотрел в последний раз? Рыбки! Двое, вон, сдохли, брюхом к верху плавали, я их выбросила. Давай ключи.
Тесное общение с сыном прекратилось примерно на месяц, ограничивались звонками по телефону. Тему любовницы ни сын, ни мать больше не поднимали. Родителям оставалось только гадать и в душе всё-таки надеяться, что Данил останется в семье. По тишине, которая исходила со стороны невестки, Людмила понимала, что всё остаётся на своих местах. Приободрившись от благоразумности сына, Людмила решила отпраздновать у себя дома день рождения мужа. Приглашены были все родственники, приехала из другого города старшая дочь с семьёй.
Когда уже все были выпивши и навеселе, пошли танцы. Танцевали в основном дети, а было их со стороны всех родственников семь озорников. Старший из них уже ходил в четвёртый класс и ему-то и досталось больше всех. Сын Данила до того разошёлся, что принялся показывать ребятам каратистские приёмы. Он зарядил сидящему на полу четверокласснику пяткой в глаз. Это вышло случайно. Мать его отругала и мальчик, пользуясь вниманием публики, устроил небывалую истерику с воплями. Истерика закончилась тем, что он схватился за скатерть и потянул её и стоявшие там бокалы дружно опрокинулись. Из них пролились водка, вино... В общем, самые ценные напитки. У некоторых гостей появились на юбках и брюках красные пятна. Тут уж не выдержал сам Данил и пару раз несильно шлёпнул сорванца по мягкому месту и приказал идти в угол. Мальчик отрезвел, хоть и продолжал громко плакать.
- Ты как смеешь поднимать руку на моего ребёнка! - заорала Алина. - Это я его воспитываю, а не ты! Я его родила и только я имею право его бить!
Все гости посчитали такое замечание оскорблением в адрес Данила. Он отец как ни крути!
Началась ссора между супругами и если Данила ещё можно было как-то успокоить, то на Алину не действовали ничьи слова. То, что Данил посмел препираться, ещё больше её распаляло. Данил уходил на кухню - она за ним. Данил в комнату - и она туда же. Алина лупила его хлестким потоком обвинений, Данил негромко огрызался. Закончилось тем, что Данил решил уйти и уже на пороге произнёс такие слова, что Людмила от ужаса, страха и стыда вся сжалась и побледнела.
- Я с тобой, ненормальной, больше жить не буду! Хватит с меня! Разводимся! Ты думаешь, что такая незаменимая и я никуда не денусь? А вот и не угадала, коровище! - сунул ей под нос дулю Данил, - у меня есть другая! Девушка, да! И знаешь что? Даже мама в курсе! И она меня поддерживает! Скажи, мам?!
Алина метнула уничтожающий взгляд туда, где сидела свекровь, но видеть её сквозь стену между прихожей и гостиной, к счастью, не могла. Глаза всех гостей устремились на Людмилу. Людмила, сгорая от стыда, закрыла руками лицо.
- Так что всё! - продолжал, задыхаясь, Данил, - живи одна, оставайся в нашей квартире, а я ухожу... к любимой девушке... она меня любит и ценит... детей не брошу, алименты буду платить... мама! Спасибо тебе за поддержку! Всем пока!
Следом за ним, не сказав свекрови ни слова, Алина вызвала такси и уехала с детьми. Руки её тряслись, когда она надевала им шапки, слёзы капали... На любые попытки её успокоить, Алина огрызалась:
- Не трогайте меня! Не прикасайтесь к моим детям!
***
Прошёл год с той поры... Вы думаете, они и впрямь развелись? Отнюдь! Уж неизвестно какими путями, но Алина разыскала любовницу мужа. Что она ей говорила и что между ними произошло - неизвестно. Только любовница исчезла. Данил, помыкавшись по друзьям, вернулся в семью. Он утверждал, что Алина изменилась, стала чуточку мягче и терпимее... А может ему хотелось так думать? Закончив кормление грудью, его жена стала худеть... Случайно встретившись с сыном, невесткой и внуками в торговом центре, Людмила лично имела возможность убедиться в том, что Алина стала ухоженней и стройнее, почти как до родов. К сожалению, пообщаться им не удалось - уже год как свекровь стала для Алины самым смертельным врагом.