8857 подписчиков

Космические Волки: Честь зверя

19 февраля 202419 фев 2024

411

51 мин

По зову мёртвых

Многие кампании, проведённые Шестым легионом в течение Великого крестового похода, известны только Сыновьям Русса и высшему командованию Империума. Но хотя Волки в этот период почти не сражались плечом к плечу с другими Астартес, ни один легион не может вести полномасштабные сражения без помощи Ауксилии и Механикум. Именно поэтому при желании некоторую информацию о тех битвах всё-таки можно собрать. Однако если доклады смертных обычно не идентифицируются хронистами в качестве безапелляционно достоверных источников, то архивы священного жречества Красной Планеты, собранные в том числе из отчётов боевых автоматонов, едва ли могут вызывать сомнения.

К примеру, благодаря таким записям мы знаем о кампании на Ашкелоне, которая оказалась столь же короткой, сколь и кровавой. Она имела место в неизвестный момент времени после 860-х М30. Планета Ашкелон-III расположена в одноименной системе Сегментума Ультима в непосредственной близости от Голгофского простора. По состоянию на актуальный таймлайн Картографика Империалис идентифицирует Ашкелон как мёртвую систему, но в М30 было иначе. Согласно архивным сведениям, в Золотой Век эта система являлась технологической жемчужиной, находясь в одном из самых развитых регионов человеческого космоса. Однако местная цивилизация сильно пострадала во время Долгой Ночи и стала лишь тенью собственного прошлого к тому моменту, когда её открыл Империум.

76-й Экспедиционный флот адмирала Атемары Люксор бескровно привёл Ашкелон-III к Согласию. Планета имела ядовитую атмосферу, но в этой атмосфере были растворены пригодные для добычи редкие химические соединения, весьма ценимые имперской промышленностью. Ашкелонцы выстроили огромные купольные города, разместив их в глубинах ущелий, избороздивших поверхность планеты. Это было прагматичным решением, так как основной объём ядов концентрировался в верхних слоях атмосферы. Тем не менее, купольные города всё равно были загерметизированы, так как даже в ущельях воздух оставался непригоден для дыхания.

В период Долгой Ночи ашкелонцы по какой-то причине утеряли понимание собственных технологий. Они продолжали пользоваться дарами ТЭТ, но не могли чинить их, когда те ломались. В итоге, людям пришлось использовать в качестве пищи отбросы из заражённых пустошей. Они были вынуждены разбирать одни купольные города, чтобы спасти другие. К тому периоду, когда Империум открыл Ашкелон-III, многомиллиардное население мира сократилось до сотен миллионов. Терра не просто подарила Ашкелону надежду, она буквально спасла умирающую планету и её население.

Мир отдали жрецам Ризы. Механикум быстро разобрались в ситуации и смогли запустить заводы по переработки атмосферных ядов, которые не использовались веками. Приняв Имперскую Истину всем сердцем, Ашкелон-III поклялся стать образцовым миром и сделал это за 27 стандартных терранских лет. Очередной винтик в имперской машине, работающий синхронно и без сбоев. Образец для подражания, вне сомнений. Местное население начало расти, в том числе благодаря новым колонистам. Адептов культа с Ризы тоже становилось больше, так что пришлось выстроить субхрам Бога-Машины.

И тут нужно отметить, что Механикум интересовали отнюдь не только минеральные газы Ашкелона-III. Техножрецы сразу поняли, что в эру ТЭТ мир имел невероятную технологическую мощь. Однако на его поверхности отсутствовали следы войн и вторжения ксеносов. Ашкелон угас, но он не был разграблен или разрушен, а значит – его тайны всё ещё здесь. Техноархеологи и магосы всё глубже уходили в подземелья купольных городов, где века и даже тысячи лет не ступала нога живого существа. Они искали, искали, искали…

Механикум не остановили даже легенды Ашкелона, которым они попросту не придали никакого значения. А ведь в тех легендах через строчку говорилось о том, что в глубине планеты, под купольными городами, живёт зло, о котором лучше всего забыть и никогда не тревожить его. Впрочем, ашкелонцы были слишком благодарны Империуму, чтобы спорить с его методами. За спасение они готовы были простить механикумам всё и лишь дальнейшие события в ретроспекции покажут, что местному населению стоило тогда проявить максимум настойчивости.

Впоследствии данные смогли извлечь только из «Убежища», феррокритовой небесной башни бастиона планетарного контроля, который возвели в самом крупном купольном городе. Как показывают эти данные, первым признаком беды стал «вопль» – чудовищная какофония мириадов человеческих криков, заходящихся в ужасе и агонии, вперемешку с чем-то иным, проникающим сквозь кожу и кости и заставляющим даже машинный разум цепенеть от осознания абсолютной безысходности происходящего. «Вопль» прокатился по каждому коридору каждого блока каждого купольного города. Он звучал даже из трещин в стенах и мгновенно всё население мира оказалось охвачено паникой.

Ашкелонцы сохранили описание «вопля» в своих легендах. Они не знали точно, что это значит, но все до одного поддались безотчётному инстинкту, стремясь подняться как можно выше. Люди бежали на верхние уровни купольных городов, многие угоняли спецтранспорт, чтобы вырваться из каньонов на поверхность планеты. Разумеется, начались беспорядки. Разумеется, пролилась кровь. Самые масштабные и жестокие столкновения произошли в единственном космическом доке «Убежища», где десятки тысяч ашкелонцев пошли штурмом на посадочные секции, которые защищали имперские силовики.

Прошло три часа и командованию стало ясно, что без экстренных мер не обойтись. На Ашкелоне-III ввели военное положение, в связи с которым для населения начал действовать целый перечень ограничений, включая комендантский час и запрет на свободные перемещения. Субкузня Ризы не выходила связь. Вскоре радиомаяк на орбите перестал получать сообщения от имперского командования и в течение следующего часа планету окутала тишина. Огни купольных городов погасли, заводы остановились, стих даже «вопль».

Патрульный крейсер «Танталус-V» класса «Лунный» получил астропатический сигнал бедствия и прибыл со своим эскортом к Ашкелону в течение нескольких дней. Сканирование планеты показало, что энергия в городах и заводах есть, но она не используется. Системы жизнеобеспечения и инфраструктура работают стабильно, но на поверхности планеты не фиксируется ничего живого. Всё выглядело так, будто из одиннадцати миллиардов населения планеты никого не осталось.

Капитан «Танталуса-V», следуя экстренному протоколу, отвёл корабли от Ашкелона-III и объявил на планете карантин. Крейсер должен был следить, чтобы беда, постигшая этот мир, не вырвалась за его пределы. Послав запрос о помощи командованию субсектора, «Лунный» стал ждать. Шли дни, недели, месяцы. Для хронистов долгое время оставалось загадкой, по какому пути прошёл запрос стандартного приоритета и почему вышестоящее командование отреагировало… так, как отреагировало. Через три месяца ткань между Реальностью и Нереальностью разорвалась, чтобы впустить в систему Ашкелона объединённый боевой флот Космических Волков и Механикум Марса.

Команду «Танталуса-V» состав прибывшего флота, мягко говоря, удивил. Ведь Ашкелон хотя и являлся довольно важным миром со стратегической точки зрения, всё же не занимал первые строчки в списке приоритетных объектов для полномасштабной реакции со стороны соединений Астартес. Изолирование колонии на карантин ввиду неидентифицированной угрозы не было чем-то исключительным, тем более что Ашкелон-III имел относительно небольшое население. И вот, в ответ на стандартный запрос прибыла целая Великая рота из легиона, который пользовался в Империуме отнюдь не безупречной репутацией. Причём эту роту сопровождали скитарии из личной тагматы Генерал-фабриктора.

В действительности, мощи одного только флагмана Волков – боевой баржи «Пустотный змей» – вкупе с орудиями барка «Аксиома Троичности» Механикумов должно было хватить для обращения в пыль всей системы Ашкелона. Вскоре правда открылась команде «Танталуса-V». Когда крейсер принял последний сигнал от маяка на орбите, для него радиообмен с планетой прервался, но оказалось, что вскоре после этого с поверхности был отправлен ещё один сигнал – астропатический, который не заметили ни на маяке, ни на «Лунном». Этот сигнал приняли Механикум Марса и, расшифровав его, тут же обратились к Генерал-фабрикатору, который в свою очередь мгновенно связался с Императором. Шифр сигнала содержал всего два слова – Еретех Омега.

Мы точно не знаем, имел место прямой приказ Повелителя Человечества, либо Генерал-фабрикатор сам послал запрос на Фенрис. Так или иначе, Космические Волки отреагировали мгновенно, направив в помощь скитариям Марса Одиннадцатую великую роту. Причина заключалась в том, что Еретех Омега являлся одним из немногих отголосков Долгой Ночи, которым даже самые радикальные магосы не могли позволить существовать. Этот ужас, созданный безумными гениями прошлого, противоречил любым законам мироздания и представлял собой опасность высшего уровня, которую надлежало устранить здесь и сейчас. А самым жутким было то, что сигал с шифром «Еретех Омега» послали мертвецы Ашкелона. Ведь когда этот сигнал был сгенерировал, живых на планете уже не осталось.

Космические Волки и скитарии высадились одновременно в «Убежище» и субхрам Ризы. Они не встретили сопротивления, но оказались свидетелями последствий тотальной жестокости и абсолютного разрушения. Хотя целостность климатического купола субкузни сохранилась, внутри всё было выжжено до состояния пепла. В «Убежище» Волки смотрели на следы бойни – кровь, выбоины от пуль, кратеры от взрывов, опалённые стены. Но нигде не было тел или хотя бы их фрагментов. Только руины, гарь и алые росчерки. Но чем глубже в подземелья купольного города спускалась Одиннадцатая рота, тем меньше следов насилия она встречала. Нападение неведомого врага явно началось на нижних уровнях, где его никто не ждал.

Стая когтей Инара Хальвасна первой встретила врага. То была лишь тень, неподвижно застывшая у края лифтовой платформы. Волки окружили фигуру и она закричала. На несколько мгновений авточувства силовой брони оказались перегружены, но затем Сыны Русса пришли в себя и накрыли врага болтерным шквалом. Выстрелы орудий озарили противника – огромное, размером с дредноут, гуманоидное существо без головы с рифленой жилистой массой чёрно-синего цвета вместо тела, и эта масса была закована в позолоченный экзоскелет из неизвестного металла, перевитый чёрными пульсирующими трубками.

Невозможное создание шло прямо через болтерный огонь, получая существенный урон, но не останавливаясь. Настигнув первого Волка, враг взмахом руки разорвал его пополам. Хальвасн ринулся в атаку, проскочил под широким встречным взмахом смертоносных когтей и силовым кулаком раздробил противнику коленный сустав. Мерзкое существо рухнуло на землю и тут же в ход пошли цепные мечи, силовые топоры, громовые молоты, даже тактические ножи.

Когда тварь издохла, стало понятно, что она не являлась живым существом. Но также она не являлась механизмом в полном смысле этого слова. То была выращенная машина с нечеловеческим разумом и противоестественной жизнью в гидравлических поршнях и чёрных венах. «Вопль», сопровождавший этот короткий поединок, прекратился, едва чудовище погибло. Но тут же из соседнего коридора раздался новый крик и его подхватили тысячи других созданий по всему Ашкелону-III. Убитый Волками враг был часовым и он только что поднял тревогу.

Безголовые вопящие твари пришли сразу отовсюду. Они хлынули приливной волной из каждого коридора «Убежища». Их сопровождали обезьяноподобные существа с длинными руками, метровыми цепными когтями и телами, будто рассечёнными пополам хирургическими пилами. Одновременно «Убежище» заполонили ассиметричные сферы, парящие в воздухе и исторгающие из себя мириады шипов, с лёгкостью пробивавших керамит.

Космические Волки были рождены именно для таких битв. Их сердца были свободны от страха, а разумы не знали сомнений. Сыны Русса заревели и бросились на врага в безудержной контратаке. Тут же подтянулись скитарии, которые прикрыли наступление Волков, накрыв задние ряды противника стеной огня из радиевых карабинов и волкитных разрядников.

Пока у субхрама Ризы скитарии медленно, но верно отступали, Космические Волки под «Убежищем» сумели отбросить врага. Воины обратили внимание, что твари не оставили ни одного трупа своих – все тела и даже их отдельные части были собраны и унесены во тьму. Прошло совсем немного времени, пока не имеющие права на существование монстры атаковали снова.

Ярл Варальд Хельсдон организовал фронт в несколько эшелонов вокруг шпиля контрольного бастиона. Вместе со своими терминаторами-хускарлами он выдвигался то в одну сторону, то в другую, чтобы предотвратить прорыв. Вскоре Волкам пришлось уйти в глубокую оборону, динамический характер которой позволил им оставаться на месте и не отступать под неистовым напором смертоносного противника.

Хельсдон несколько раз запрашивал подкрепление с орбиты, пока резервы Волков и марсиан не иссякли. Ярл не сомневался в мастерстве своих воинов, но понимал, что лобовое столкновение они проиграют. Каждая из тварей по боевым характеристикам не уступала «Кастеллаксу» Механикум, и таких созданий в распоряжении врага были тысячи. Более того – они применяли адаптивную тактику боя, локально меняя свои стратагемы. Пока гиганты в золотых экзоскелетах сражались на острие фронта, обезьяноподобные «потрошители» (так их прозвали Волки) наносили стремительные «кусающие» удары по флангам в попытке раздёргать редеющие стаи. Ассиметричные сферы вычисляли расчеты с тяжёлым вооружением и фокусировали огонь на них.

Противник был слишком силён и слишком умён, он в течение считанных минут приспособился к действиям имперцев и использовал против них оптимальные контрмеры. Ярл Хельсдон вывел из боя железных жрецов и командный состав магосов, поставив задачу провести полевой анализ врага. Им удалось захватить несколько тел поверженных чудовищ и вскоре техножрецы подтвердили – перед ними Еретех Омега.

Каждая тварь была выращена из запретного продукта эры ТЭТ – синтетического биопластика, который не являлся ни плотью, ни в полном смысле искусственным материалом. Он был крайне прочен и умел копировать себя почти бесконечно. Со своей стороны железные жрецы Волков поняли, что «вопль» был формой эхолокации, с помощью которой враги исследовали окружающее пространство и обменивались информацией.

Но ключ к победе нашли не те, кто занимался полевыми исследованиями на линии боевого соприкосновения. Кориму Скаарсолу, железному жрецу из таинственной касты Говорящих с мёртвыми, удалось скрытно проследовать за группой безголовых тварей на самые нижние уровни «Убежища». Перенастроив свои авточувства, он сбил с толку врага и смог держаться от него на оптимальном расстоянии – видя противника, воин сам оставался невидим для «вопля». Вскоре коридоры освоенных людьми уровней сменились заброшенными пещерами, которые в свою очередь уступили место кавернам из полированного золотого материала и синтетического биопластика, составлявшего тела монструозных врагов.

Найдя логово зла, Скаарсол вернулся к ярлу и принёс ему координаты каверны, в которой чудовищный разум Еретех Омега штамповал своих солдат. «Пустотный змей» открыл огонь из лэнсов, пробив стены каньона до глубочайших пещер. Вслед за этим флагман выпустил штурмовые тараны и десантные капсулы с последним легионным резервом. Высадка прошла с выдающейся точностью, которая посрамила бы любого, кто привык видеть в Космических Волках не более чем бездумных берсерков. Механикум не нужно было обмениваться данными с ярлом, чтобы оценить ситуацию. Вслед за Волками к пробитому лэнсами туннелю двинулись транспортные корабли, заполненные сикарийцами-ржаволовчими – кибер-ассасинами, самыми смертоносными воинами Красной Планеты.

В глубинах Ашкелона-III развернулась неописуемая бойня. Концентрация врага возросла до отметок, которые уже не поддавались анализу и прогнозированию. В считанные минуты Космическим Волкам удалось прорвать ряды противника благодаря тому, что на острие фронта шли легендарные Сыны Имира – ветераны Одиннадцатой великой роты. Но вскоре Еретех Омега сумел замедлить продвижение двадцати дредноутов. Тогда по флангам ударили сикарийцы и хотя первичный импульс контратаки имперцев ослаб, они продолжали идти вперёд. Многие пали, но Волки рука об руку со смертоносными киборгами Марса сумели-таки достичь обители тьмы. Там их ждали кошмарные создания из бугрящегося синтетического биопластика, каждое – размером со штурмовой корабль.

«Вопль» тварей мгновенно разорвал барабанные перепонки Волков и испепелил авточувства их силовой брони. Имперские силы были вынуждены сменить неистовую атаку на отчаянную оборону. Ржаволовчие подобно муравьям взбирались на ходячие горы биопластика и рвали их трансзвуковыми клинками. Космические Волки дошли до пика своего мастерства и ярости, они бились с безупречной слаженностью, но этого было недостаточно. И тогда на поле битвы явился ярл Варальд Хельсдон, за которым шли последние выжившие хускарлы и стая Чёрной Чистки. Ярл поднял морозный клинок и десятки воинов со шлемами в форме волчьей морды активировали свои огнемёты, двинувшись вперёд неумолимым маршем, который, казалось, готов сокрушить само время.

Огнемёты, радиационные гранаты и стазисные заряды позволили хускарлам и Чёрной Чистке сломить врага и открыть путь в склеп, который защищали мерзостные твари. Здесь воины увидели пропавшее население Ашкелона – мертвецы лежали ровными рядами в казавшихся бесконечными альковах, которые поблёскивали матовым золотом и чернильным биопластиком. Ярл приказал ускориться и Волки двинулись через склепы, ища своего истинного врага. Из докладов Хельсдон знал, что монстры на всех направлениях стремительно отступают, мобилизуя силы для защиты склепов. А значит, здесь находилось что-то действительно важное.

Наконец, Волки с ржаволовчими вошли в последнюю пещеру. В её центре парила тёмно-синяя сфера, в которой постоянно вспыхивали золотистые схемы, больше всего напоминавшие никому не известные созвездия. «Вопль», который не стихал всё это время, внезапно стал осмысленным. Он превратился в сонм голосов, каждый из которых говорил на одном из многих тысяч языков, известных в галактике. Голоса требовали, затем угрожали. Но чем дальше продвигались Волки, тем неувереннее становились те требования и угрозы. В конце концов, голоса начали молить, но Сыны Русса не были созданы, чтобы даровать кому-то милосердное прощение.

Ярл Хельсдон не был знаком с таинствами культа Омниссии, но на каком-то глубинном уровне, объединяющем Человечество во всём его многообразии, воин знал, как зовётся существо, которое он сейчас видел перед собой. Силика Анимус, мерзостный интеллект, жизнь, рождённая нежизнью. Сикарийцы-ржаволовчие рванулись вперёд, они отвели трансзвуковые клинки для атаки, одновременно выплеснув в пространство перед собой боевой кант Механикум. Все они нашли свою смерть, столкнувшись с защитным полем Силика Анимус.

Тогда Варальд Хельсдон безотчётным всплеском древней ярости собрал в своей руке волю легиона и всего Человечества. В его генетической памяти вспыхнули величайшие достижения и катастрофические провалы людской расы. Воин воспылал жаждой жизни, напоённый своей праведной верностью Руссу и Всеотцу. Ярл метнул морозный силовой топор, который прошёл через защитную сферу Силика Анимус, будто её не существовало. Клинок вонзился в чёрную сферу и «вопль» стих.

Змея ложной жизни потеряла голову. Тысячи тварей, порождённых проклятыми технологиями, останавливались в пылу сражения и рассыпались горами синтетического биопластика. Сражение закончилось в одно мгновение. И уже в следующую секунду ярл Хальсдон отдал приказ вернуться на корабли. В следующие часы «Пустотный змей» и «Аксиома Троичности» исчерпали все запасы своих орудий. Они выжгли Ашкелон-III на десятки километров вглубь. Инспекционные команды подтвердили, что орбитальный удар по всей площади мира превратил в неидентифицируемый шлак всё, что было на поверхности планеты и в её глубинах.

Силика Анимус пал, а мёртвые Ашкелона были отомщены. После этого систему удалили со всех звёздных карт, а в секретных реестрах пометили как запретный регион высшего уровня. Никто никогда больше не оказывался в пределах Ашкелона-III, ведь даже эхо некогда возродившейся тьмы смертельно опасно…

Волки и Ангелы

Конечно, не все сражения Шестой легион вёл в тенях. Не каждая битва Сынов Русса фигурировала лишь в засекреченных отчётах. На фронтах Великого крестового похода в изобилии встречались противники, схватка с которыми для Космических Волков была отличным поводом записать ещё одну героическую сагу. И хотя порой саги действительно получались отменными, подоплёка описываемых ими событий могла быть совсем иной. Жестокой, трагичной, недостойной.

В 870.М30 имперская армия столкнулась с высокоразвитой человеческой цивилизацией Фааш, которая отказалась принять Согласие и сразу вступила в открытую конфронтацию с имперскими войсками. После череды жестоких поражений смертные флоты приняли решение обратиться за помощью к Астартес. На призыв ответили Космические Волки, которые в первых же столкновения в полной мере оценили военную мощь Фааша, признав в этой цивилизации достойного противника.

Новый враг сохранил немало технологий эры ТЭТ. По своим возможностям регулярная армия Фааша оказалась примерно сопоставима с имперской Ауксилией, в её распоряжении имелась аналогичная по своим ТТХ панцирная броня и лазерные винтовки. Однако регуляров усиливала фаашская военная элита – скарабинеры. Будучи размером с космодесантника, скарабинер был закован в силовую броню и помимо стандартных лазеров имел в своём арсенале интерференционное оружие, которое перестраивало материю на молекулярном уровне. Ручное интерференционное оружие обладало колоссальной разрушительной мощью, оно стреляло бесшумно и от его атак было крайне сложно уклониться.

Аналогичные образчики, только в масштабах артиллерийских орудий, Фааш устанавливал на орбитальные бастионы и пустотные корабли. Военный флот противника мог перемещаться в Имматериуме с помощью варп-двигателей, тогда как в материальном мире суда использовали неидентифицированную технологию на основе термоядерного синтеза. На прямолинейном векторе корабли Фааша с лёгкостью обгоняли любой боевой корабль Империума, а прикрывали их силовые щиты, аналогичные имперской Эгиде. Иными словами, в чём-то технологии врага соответствовали имперским, а в чём-то превосходили их.

Возвращаясь к скарабинерам, важно отметить, что дополнительную живучесть им обеспечивали персональные силовые щиты, также аналогичные по своим свойствам Эгиде. Существовало несколько типовых моделей скарабинеров, самые распространенные назывались Стражами, а самые большие – Левиафанами, они превосходили по размерам легионный дредноут, обладали сверхустойчивой многослойной бронёй и несли на себе артиллерийские комплексы ракетного вооружения. С таким врагом даже Астартес приходилось доводить себя до пика транс-человеческих возможностей и Космические Волки потеряли немало братьев, пока выработали оптимальную тактику противодействия столь необычной угрозе.

Со стороны Волков первой в бой вступила Тринадцатая великая рота ярла Йорина Кровавый Вой. Йорин сумел обнаружить и уничтожить несколько крупных бастионов Фааша, но так и не нашёл их материнскую систему. Любая битва с Фаашем осложнялась тем, что каждый вражеский корабль, не получивший критических повреждений в первые минуты, мог легко уклониться от схватки и сбежать. Но Йорин обыграл противника, устроив ему засаду в системе Инну, где у Фааша располагался очередной пустотный бастион. Волки взяли вражеское судно на абордаж, во время боя два воина Йорина поддались Проклятью Вульфена.

После этого ярл встретился с Руссом, который прибыл вместе с Огваем Огваем Хельмшротом и Третьей великой ротой. Примарх принёс плохие вести. Оказалось, что по мнению терранских военачальников Космические Волки слишком долго не могут найти материнский мир Фааша. Легион не отозвали только потому, что Русс связался с Сигиллитом. Шестому позволили продолжить кампанию, но Леман вмешался слишком поздно и приказы уже были отданы – Эль’Джонсон со своим флотом отправился на поиски колыбели фаашской цивилизации. Лев демонстративно не контактировал с братом, но сумел за меньшее время собрать тот же объём данных о противнике. Он шёл по тому же следу, более того – было похоже, что Тёмные Ангелы уже знают, где искать сердце врага.

Но теперь об этом знали и Волки – железный жрец Клойя получил необходимые сведения из инфоядра захваченного судна Фааша. Дулан – так назывался материнский мир непокорной цивилизации. Сыновья Русса во главе со своим отцом сразу направились по указанным координатам, но опоздали. Лев Эль’Джонсон сопоставил данные, полученные в ходе боёв против Фааша, с архивной информацией, и уже привёл к их родному миру собственный боевой флот. К тому моменту Первый легион хорошо знал технологические возможности и базовые стратагемы противника. Тёмные Ангелы пришли подготовленными, желая как можно скорее покончить с затянувшейся кампанией.

Лев приказал кораблям капитального класса держаться на максимальной дистанции, тогда как суда эскорта были принесены в жертву, чтобы не позволить дуланцам приблизиться. Одновременно под прикрытием пустотной бойни Тёмные Ангелы взяли флагманский линкор Фааша на абордаж, намереваясь развернуть его орудия против Ореола – кольцеобразной орбитальной станции, прикрывавшей Дулан. Именно в этот момент в систему прибыл флот Космических Волков. Русс приказал оказывать Тёмным Ангелам любое содействие, но в первую очередь придерживаться собственного плана, который заключался в стремительном блицкриге. Шестой намеревался врубиться в самый центр вражеского строя, смешать его ряды и разделить единый фронт на множество хаотичных схваток. Такую войну в пустоте Волки любили и умели побеждать.

Первыми в бой вступили корабли Тринадцатой великой роты. В противовес Ангелам, которые по-прежнему держались на дистанции, капитаны Йорина выжимали всё из субсветовых двигателей своих кораблей, чтобы как можно быстрее связать противника боем. Суда Шестого не выпускал штурмовики, полагаясь лишь на зенитные орудия, ведь это было бы бессмысленной растратой сил – перехватчики дуланцев превосходили машины Астартес в маневренности и огневой мощи. В этот момент Кровавый Вой увидел тяжёлый линкор Фааша и нацелился на него. Ярла вызвал капитан «Клинка Нумарка», крейсера Тёмных Ангелов, но Йорин отклонил вызов, сказав, что сначала они уничтожат линкор и пролью первую кровь, а потом уже поздороваются с Сынами Льва.

Минуя вражеские корабли меньшего класса, флагман Йорина «Эсрумнир» сблизился с головным линкором дуланцев и уничтожил его, не подозревая о том, что на борту судна находятся десять отделений Первого. «Клинок Нумарка» развернул свои орудия в сторону «Эсрумнира» и открыл огонь. Русс видел, что выстрел не был случайным. Вслед за «Клинком Нумарка» в сторону Волков развернулся «Непобедимый Разум», флагман Первого включил двигатели и пошёл на сближение атакующим курсом.

«Эсрумнир» уже разворачивался, но следующий залп «Клинка Нумарка» нанёс бы ему фатальные повреждения. Леман приказал открыть прямой канал с «Непобедимым Разумом», но на установку связи требовалось время, поэтому примарх повёл свой крейсер «Нидхёгг» в пространство между «Эсрумниром» и «Клинком Нумарка». «Нидхёгг» принял полный залп от Тёмных Ангелов и развернул орудия в сторону атаковавшего крейсера, одновременно фиксируя на себе прицел «Непобедимого Разума».

К этому моменту «Эсрумнир» завершил разворот и присоединился к «Нидхёггу», целясь в корабли Первого легиона. Русс, ещё не в полной мере понимая, что происходит, не мог не оскалиться в ответ на ироничность ситуации: в сердце яростной битвы с опасным врагом четыре самых мощных корабля из двух легионов прекратили обстреливать противника и нацелились друг в друга. В тот момент Великий Волк даже подумать не мог, что очень скоро эта ситуация повторится, но уже на поверхности Дулана.

После того, как был установлен канал связи между двумя флагманами, Лев всё объяснил Леману. Он указал Руссу на его ошибку – тот неверно оценил диспозицию Первого легиона и Фааша в ходе битвы. Волк не понял замысел Льва и поспешил начать сражение по собственным правилам, смешав брату карты. Ценой промаха стала гибель верных легионеров. Вот последние слова Эль’Джонсона в том коротком разговоре с Руссом:

Десять отделений моих лучших воинов продвигались к мостику, чтобы захватить его и обратить вражеские орудия на защитное кольцо. Теперь они мертвы, их старания пошли прахом. Легионеров отправил в битву командир «Клинка Нумарка», и он вынужден был смотреть, как вы губите их, не слушая предупреждений. Теперь он мстит за своих людей, и как мне его удержать? Стал бы ты мешать ему, если бы оказался на моем месте?

Разумеется, остальные Космические Волки пока ничего не знали, поэтому они готовы были открыть огонь по кораблям Тёмных Ангелов. Особенно этого хотелось Йорину, флагман которого сильно пострадал и многие его люди погибли под ударами «Клинка Нумарка». Однако Русс не дал разрешения открыть огонь, вместо этого он обратился ко Льву:

– Брат, мы дурно поступили с тобой. Отмени атаку, и я сам приду к тебе – обсудим, как мне загладить вину.

Чёрная Кровь уставился на Русса, потеряв дар речи. Все, кто услышал слова Лемана, замерли и поражённо вскинули глаза, словно ожидая увидеть какого-то духа-обманщика, который подменил собой их истинного повелителя.

«Я сам приду к тебе».

Спустя несколько мгновений, которые показались Леману вечностью, Эль’Джонсон ответил, что берёт с брата слово, а пока им нужно разобраться с Ореолом Дулана, иначе оно уничтожит оба имперских флота. При этом Лев довольно резко и даже оскорбительно общался с Руссом, но тот подавил вспыхнувшую было ярость, отлично понимая, что он действительно ошибся и на нём теперь лежит вина не только за гибель Тёмных Ангелов, но также за возможное поражение в пустотной битве.

Великий Волк несколько мгновений оценивал великое оборонительное кольцо. Он на глаз вычислил местоположение командной станции и приказал всем кораблям сосредоточить огонь по указанным координатам. Когда локальный щит был перегружен, Волки высадились в составе двух Великих рот под командованием примарха и вскоре захватили командную станцию. Орудия кольца развернули в сторону Фаашского флота и истребили его при поддержке кораблей Тёмных Ангелов. Однако нескольким шаттлам удалось сбежать на поверхность Дулана.

Во время битвы за кольцо особенно интересно описание примарха Шестого легиона. Это одно из немногих описаний, где явно говорится о психических способностях Лемана. Вот несколько цитат:

Следуя за бурей, Леман Русс зашагал по залу. Яростный вюрдовый ветер трепал полы мехов примарха, руны на его броне пылали ярче кометного огня. Неестественные вихри, истиравшие металл, цеплялись за зубья Пасти Кракена и вытягивались полосками пламени. Истинные волки Русса, бежавшие по бокам от него, ринулись на вражеские ряды подобно двум серо-белым пятнам.

Во-первых, Русса окружает варп-буря, которая наносит ущерб металлическим конструкциям. Во-вторых, примарх генерирует психические волны, которые калечат врагов из плоти и крови:

Он не спешил, не рвался в атаку. Леман просто шёл в гущу сражения, будто дух урагана, грозный и несокрушимый, и перед ним неслась психическая ударная волна, которая выжигала нервы, разрывала сердца и обездвиживала конечности. Весь зал словно бы сжался и отшатнулся, дрожа от страха в присутствии Русса.

В-третьих, вокруг Лемана различается аура, которая воодушевляет его воинов и делает Космических Волков сильнее:

Примарх грузно шагал к чудовищной машине, сметая фаашских солдат, не успевших убраться с дороги от изумления или по нерасторопности. Тот же вюрдовый ураган, что ошеломил дуланцев, наполнил легионеров жизненной энергией, и они устремились в бой с кличами: «Фенрис! Хейдур Рус!»

После этого Леман, как и обещал, прибыл на «Непобедимый Разум». Интересно отметить, что ярлы советовали Великому Волку не идти на встречу с братом, так как это стало бы признанием вины и посрамило бы честь примарха. Однако они плохо знали своего генетического отца и Руссу ещё многому предстояло обучить сыновей. Йорин фактически признал свою ошибку, когда сказал, что это он должен отправиться на флагман Льва. Русс ответил, что когда ярл всадит топор в грудь Эль’Джонсона, это вряд ли улучшит положение Волков в глазах Ангелов. Леман решил, что ему придётся поступиться своей гордостью и явиться на «Непобедимый Разум»:

Ты не знаешь Льва так, как я. Он уничтожил бы твой корабль, если бы не увидел другого способа защитить попранную честь. У моего брата, как и у меня, свои принципы. Он – владыка рыцарей, мы – варвары у его ворот, и каждый должен играть отведенную ему роль.

…

Нам осталось только одно – голова тирана. Она наша, и я никому её не отдам. У Льва свои планы, поэтому мы лишь должны направить их в подходящее русло. Не нужно искать лишних битв, и я признаю перед братом свою ошибку, раз он желает этого, – но последний удар в кампании должен принадлежать мне.

На флагмане Льва примархи в присутствии своих воинов обменялись несколькими фразами, которые наглядно показали, что эти двое откровенно недолюбливают друг друга, но всё же могут сражаться бок о бок при необходимости. Эль’Джонсон признал мастерство Космических Волков, но быстро напомнил Леману, почему он пришёл сюда. Лев ясно дал понять, что они обсудят осаду Дулана только после того, как Великий Волк извиниться. И Великий Волк извинился:

– Да будет услышано, – проворчал он тихо, но слова разнеслись во все уголки отсека, – что с тобой поступили дурно. Мы поступили дурно. Я пришёл за твоим прощением.

Тонко улыбнувшись, Лев наконец протянул ему руки в знак приветствия. Шагнув вперёд, он обхватил брата за локти.

– Прощение дано, – сказал он уже не так скорбно, но с прежней высокопарной решимостью, что звучала в каждой его фразе, – ведь твои слова благородны.

В ответ Леман стиснул Эль’Джонсона, прижал к себе и прошептал ему в ухо клыкастым ртом так, чтобы не разобрали посторонние:

– Я произнёс их для твоих рыцарей. Теперь добавлю то, что останется между нами: если ты ещё раз откроешь огонь по моим сыновьям, мальчишка, я вырву тебе глотку и сожру её. Что скажешь о такой клятве?

Лев отшатнулся в изумлении. Казалось, он не может понять, серьёзно ли говорит Русс, на лице калибанца застыло выражение тревоги.

Впрочем, Леман тут же рассмеялся и с размаху хлопнул его по плечу.

– Значит, с этим разобрались, – весело заявил он. – Думаю, ты уже составил планы штурма. Как насчёт того, чтобы показать их мне?

На мой взгляд, данный эпизод демонстрирует нам всю суть Лемана из Руссов, но большинство из тех, кто читал роман Райта «Великий Волк», толкуют действия примарха превратно или даже не вполне понимают, что на самом деле здесь произошло. Поэтому предлагаю обсудить этот момент подробнее. Во-первых, Леман сдержал слово, наплевав на свою гордость, – он явился на флагман Льва, чтобы просить прощения за трагическую ошибку. Ведь, несмотря на то, что фактически жизни Тёмных Ангелов отнял Йорин, ответственность лежала на главнокомандующем волчьего флота, каковым являлся Русс.

Во-вторых, Леман признал вину официально в присутствии своих сыновей и воинов Льва. Эль’Джонсон сказал, что это проявление благородства со стороны Русса и последующие слова Лемана не отрицают истинности данного утверждения. К слову, сам Лев никогда своих ошибок не признавал, уж точно он не делал этого прилюдно. Я имею в виду как минимум Орудия Диамата, проваленный Трамасс, геноцид родных миров предателей вместо реальной помощи во время Осады Терры и… нет, сегодня мы говорим о Шестом легионе, а не о Первом. Тем более, что ошибки Льва мы уже обсудили в другом стриме.

Итак, Русс показал себя честным и благородным лидером, для которого правда стоит превыше гордости. Но вместе с тем он показал себя выдающимся стратегом, потому что сумел дважды удивить Льва, известного своей способностью просчитывать противника наперёд. В первый раз Лев был удивлён, когда его брат действительно явился на «Непобедимый Разум», Эль’Джонсон прямо это признал. Во второй раз Леман шокировал Повелителя Первого угрозой, которую он вкрадчиво прорычал Льву на ухо. Таким образом, Русс тотально обыграл брата в этом противостоянии и будь перед нами партия в регицид, Волк неминуемо разгромил бы Ангела, не сумевшего предугадать действия оппонента и распознать умело подготовленную ловушку. Ведь теперь, после искренних и открытых слов Русса, услышанных обоими легионами, если Лев откажется от союза с Волками или попытается их как-то скомпрометировать, это выставит его самого в неприглядном свете.

Однако в этом эпизоде есть ещё один смысловой пласт, он самый очевидный, но часто упускаемый. Русс не мог простить Льву гибель своих сыновей, несмотря на то, что месть капитана «Клинка Нумарка» выглядела закономерной и даже справедливой. Но именно что – выглядела, на самом деле не являясь таковой. Атака на «Эсрумнир» была продиктована эмоциями, однако эмоциям не место на войне. Даже ярость Волков всегда рассчитана. Ладно – почти всегда, но Волки – варвары, тогда как Тёмные Ангелы кичатся своим холодным прагматизмом. Кровь союзника на руках не красит воина, даже если он не первым пролил эту кровь. Хотя капитан «Клинка Нумарка» намеревался не просто нанести «Эсрумниру» ущерб, он хотел уничтожить корабль. На минуточку – боевой крейсер Астартес.

Да, Йорин сам виноват, что не принял вызов, с этим никто не спорит – ни сам Йорин, ни его примарх. Но это не отменяет того факта, что он не знал о присутствии на линкоре Фааша Тёмных Ангелов, когда атаковал корабль. Со своей стороны капитан «Клинка Нумарка» намеренно бил по Волкам. Полагаю, в целом момент полемичный, но мне всё видится так: Йорин Кровавый Вой совершил трагичную ошибку, а капитан крейсера Тёмных Ангелов намеренно пошёл на убийство Астартес. Разумеется, Лев не собирался его за это наказывать, потому что не видел причины в наказании. Русс заставил Эль’Джонсона задуматься. Он преподал мальчишке урок и, судя по дальнейшим событиям, мальчишка этот урок усвоил. Правда, ненадолго. Да и выводы он сделал не те, что хотелось.

Таким образом, жест Волчьего Короля был продиктован не только желанием вступиться за сыновей и защитить их от братского гнева. Русс преследовал практическую цель и достиг её. Потому что, во-первых, Лев согласился на его условия – два легиона штурмуют Дулан совместно, но голову тирана забирают Волки. Во-вторых, Эль’Джонсон во время боёв за столицу стал свидетелем того, как проявляется Проклятье Вульфена. И он никому никогда не рассказывал об увиденном. А потом, когда Лев и Русс прибыли на Терру после Осады, Ангел, потеряв над собой контроль, бросился на Волка. Тот не защищался и Джонсон вонзил свой клинок Леману в грудь. После, когда мальчишка остыл, их с братом отношения если не наладились, то, как сказал Русс, они хотя бы стали разговаривать друг с другом.

Вот почему я делаю акцент на том, что эпизод встречи братьев на «Непобедимом Разуме» является одним из ключевых в этой истории и раскрывает Лемана во всей красе, без патетики и преувеличений. А теперь продолжим. После официальной части Лев повёл Русса в стратегиум флагмана, где раскрыл ему свои планы. В столичном узле Дулана располагалась Багряная Крепость, в которой находилась резиденция тирана. Падение Крепости закончило бы противостояние с Фаашем. Но крепость была хорошо защищена, Русс даже отметил, что, увидев её, Рогал Дорн «взревновал бы».

На уничтожение цитадели с орбиты потребовались бы месяцы, поэтому изначально Джонсон планировал высадиться вокруг неё, захватить стратегические важные объекты инфраструктуры и взять тирана в осаду. Тёмных Ангелов должно было хватить, чтобы управиться за неделю, но вместе с Космическими Волками битву можно было закончить за час. По замыслу Льва, пока он со своими сыновьями уничтожает армию и блокирует твердыню тирана, Русс и его воины высаживаются в непосредственной близости от Багряной Крепости и берут её штурмом. Лев не отрицал того факта, что Волки, начавшие эту кампанию, по праву должны её закончить. Он не претендовал на голову дуланского тирана. Тут не могу не привести часть диалога между братьями:

– Как тебе угодно. Это просто очередной мир.

– Нет, здесь ты неправ. – Русс перевёл взгляд с гололита на статуи, на отделку зала в калибанском стиле. – Ты занимаешься тем, что покоряешь планеты одну за другой и когда-нибудь собьёшься со счета. Я восхищаюсь этим, правда. Немногие завоевывают миры лучше тебя, но нас создавали для иных целей.

Леман шагнул к тактической карте, будто собираясь схватить её и разорвать в клочья.

– Мы сжигаем планеты ради возмездия. Они приговорены, тиран приговорён, и мы – палачи.

Эль’Джонсон с интересом посмотрел на него.

– Я слышал, что ты придерживаешься таких взглядов.

– Не смейся надо мной, брат, – резко повернулся к нему Русс.

– Никаких насмешек, но ты прав – я не разделяю твоё отношение к войне. Возможно, наш Отец поставил тебе особую задачу. Мне был отдан простой приказ: иди, собирай миры для Терры. Я не чувствую ненависти к тем, кто сопротивляется. Я вообще редко их вижу. Они для меня просто цифры, объекты, преграды, которые нужно преодолеть. Самое важное сейчас – Крестовый поход, и его успех или неудача зависят от наших действий.

Русс пристально взглянул на другого примарха, взвешивая услышанное. Лев искренне верил в то, что говорил. В ту секунду фенрисиец словно бы заглянул в совершенно чуждый ему мир взвешенных решений, долго вынашиваемых планов и сдержанности в битвах, стремления сохранить важные ресурсы для блага всего человечества.

Они оба принадлежали к одной расе, даже имели общее генетическое наследие, но были настолько непохожими, будто явились из разных измерений.

– Как ты думаешь, – начал Леман, обдумывая возникшую идею, – Малкадор знал, что мы встретимся здесь?

– О чем ты? – поднял бровь Эль’Джонсон.

Волчий Король тряхнул головой.

– Забудь. – Он снова повернулся к тактическим схемам. – Мне нравится твой замысел. Вы держите оборону, мы срубаем его проклятую голову.

Лев неохотно кивнул.

– Если ты согласен, значит, решено, – тихо произнес он.

Обратите внимание, насколько мастерски Райт продолжает линию о противостоянии братьев, которая в действительности только начинается. Здесь Лев уже взял себя в руки, он просчитал ситуацию и принял решение не продолжать открытую конфронтацию с Руссом. Это делает ему честь. Он спокоен и последователен. Со своей стороны Леман порывист и складывается впечатление, что он с трудом сдерживает гнев. Безупречная игра в варвара продолжается. Более того – Русс прямо манифестует свой статус как императорского палача и Эль’Джонсон с этим соглашается.

И тут мы снова видим удивительную проницательность Великого Волка, его тонкое понимание человеческой натуры, которого Лев напрочь лишён. Русс понял, что сложившаяся ситуация не была случайностью, как могло показаться. На самом деле, встречу Волков и Ангелов спланировал Сигиллит. Именно поэтому он был непривычно холоден с Руссом, когда тот возмущался, почему Первый отправили ему в помощь, ничего не сказав. Полагаю, Леман терялся в догадках, пытаясь найти ответ на вопрос, зачем Малкадор это сделал?

Мы, зная дальнейшие события, понимаем мотивы Сигиллита, но от Русса они пока скрыты. Малкадор хотел если не примирить братьев, то как минимум сблизить их, заставить переступить через себя и действовать слаженно. И оба это сделали – Ангел Смерти и Волчий Король отринули собственную гордость ради общей цели. Они потеряли сыновей от дружественного огня, но смогли уладить ситуацию без дальнейшего кровопролития. Кажется, Регент добился, чего хотел. Лев этого так и не понял, а вот для Русса подоплёка ситуация стала прозрачнее, хотя понимание он обретёт позже.

И прежде, чем мы перейдём непосредственно к штурму Дулана, приведу ещё одну цитату, которая раскрывает отношение Русса ко Льву:

– Я восхищаюсь им. Не люблю его, но восхищаюсь. То же самое с Рогалом. Они одинаково чопорны, но знают, как управлять легионом. – Леман многозначительно взглянул на Йорина. – Они организованны.

Кровавый Вой фыркнул:

– Неужели ты этому завидуешь?

– Нет. Я же сказал, что восхищаюсь этим. – Русс взял шлем, подготовленный сервиторами для боя. На него взглянули пустые линзы, чёрные, словно ночь. – Галактика смотрит на Тёмных Ангелов и видит легион, отвечающий изначальному замыслу. Они – прообраз всего.

Русс всегда видел и понимал больше, чем говорил и показывал. Он пытался привить это своим сыновьям, но, надо признать – далеко не все Волки в достаточной степени восприняли учение своего генетического прародителя, многие шли за ним, потому что восхищались королём-воином и были преданы ему до мозга костей. Бьорн – один из немногих, кто действительно понимал Русса, поэтому Леман включил его в эйнхерии, хотя воин не был ярлом.

А теперь к штурму Дулана. Первая фаза операции прошла по плану. После орбитальной бомбардировки легионы провели точечную высадку и двинулись к своим целям. Однако волчий жрец Ульбранд внезапно зафиксировал жизненные сигналы одного из Волков, которых не досчитались после атаки на орбитальное кольцо. Изначально было высказано предположение, что дуланцы взяли пленных или забрали тела павших легионеров, но правда оказалась куда мрачнее. Йорин Кровавый Вой принял решение отклониться от основного маршрута. Это осложнило продвижение для группировок Русса и Хельмшрота, но ярл не мог бросить пленённого брата, если его можно было спасти.

Леман приказал всем оставаться на позициях и не прорываться на последний уровень Багряной Крепости. Примарха привело в ярость неповиновение Йорина, более того – Кровавый Вой заблокировал все каналы связи, так что примарху пришлось лично выдвигаться к нему. Русс обнаружил то, чего совсем не ожидал – один из воинов ярла поддался Проклятью Вульфена. Йорин видел признаки, но скрыл их. Потому что многие шептались, мол, порча коснулась лишь Тринадцатой роты. Теперь правда вскрылась, причём пикт-запись с вульфеном увидели все – Космические Волки, Тёмные Ангелы и даже дуланцы. Правда, в Первом оказалось лишь два свидетеля – Лев и его адъютант Орфей.

Русс был разочарован Йорином, который бился с ним плечом к плечу ещё на Фенрисе. Примарх искренне радовался, когда ветеран смог пройти генетическое возвышение, несмотря на то, что давно вышел из оптимального возраста. В финале этого эпизода Леман говорит любопытную фразу:

Всё открылось, мы узнали правду о себе. Лекарства не существует – по крайней мере такого, которое я одобрил бы. Волк внутри делает нас сильнее. Мы не вправе жаловаться, когда он кусается.

Обратите внимание, как Русс поправляет себя. Похоже, варианты излечения от Проклятья Вульфена всё-таки существовали, но Великий Волк по какой-то причине отказывался их использовать. Выше по тексту он говорит, что зря не прислушивался к Сигиллиту и похоже, что именно Малкадор нашёл способ, как Шестой легион может избавиться от своего изъяна. Но что это был за путь, если примарх наотрез отказался ему следовать?

Что касается Эль’Джонсона, когда Волки остановились на предпоследнем уровне Багряной Крепости, калибанец дал им время. Щиты твердыни были уничтожены и Тёмные Ангелы могли беспрепятственно телепортироваться к тирану. Лев знал, что каждая минута промедления уносит жизни его воинов и воинов брата, однако он обещал Руссу, что голову тирана отделит от тела Пасть Кракена. Поэтому Ангел Калибана ждал. Позже, когда Джонсон увидел запись с вульфеном, он приказал стереть её. Тут нужно отдать ему должное – он мгновенно понял, что происходит, и в полной мере оценил возможные последствия, если запись станет достоянием гласности.

Терпение Льва быстро иссякло и он приказал открыть телепортационный канал на верхний уровень Багряной Крепости. Джонсон посчитал, что дал Руссу достаточно времени. В этот момент может показаться, что решение далось примарху с трудом и его непросто оценить объективно. С одной стороны, Лев абсолютно прав – легионеры гибли, пока Волки разбирались со своими проблемами. В тоже время, со смертью тирана бои не закончились сиюминутно, и эти сражения вокруг крепости всё равно предстояло заканчивать. Кроме того, Лев дал брату слово. У него не было связи с Руссом и он не знал, что Волчий Король вот-вот вернётся. Эль’Джонсон мог подождать буквально несколько минут и всё закончилось бы иначе.

В каком-то смысле Лев сделало то же, что во время пустотного сражения сделал Йорин – примарх начал действовать, не обладая полной картиной. Что примечательно – приближённый Льва, магистр Девятого ордена Алайош, неоднократно говорил Джонсону, что нужно дать Волкам больше времени. Вообще, Алайош в этой истории демонстрирует проницательность на уровне Русса и глубокое понимание происходящего, которое ускользает от его генетического отца. Но очень скоро мы узнаём, почему Лев всё-таки сам убил тирана.

Волчий Король ворвался в покои дуланского монарха спустя считанные минуты после того, как клинок Эль’Джонсона отсёк ему голову. А дальше Повелитель Первого, ранее спокойный и непоколебимый, начинает вести себя откровенно взывающее. В подтверждение можно привести множество цитат, но даже одной будет достаточно:

– Ты поклялся! – взревел Леман. Цепной клинок в его руке раскачивался, будто огромный зловещий маятник. – Ты встал между Волком и его добычей!

Лев горько усмехнулся:

– И без всякого труда. Неудивительно, что ты предпочитаешь сражаться в одиночку.

Посмотрите, что происходит – Эль’Джонсон неприкрыто смеётся над братом, откровенно провоцирует его. Похоже, калибанец всё для себя решил – он решил подтолкнуть Русса к тому, чтобы тот инициировал дуэль. Таким образом, если бы Леман атаковал первым, это развязало бы Льву руки и одновременно показало бы всем, что слухи не лгут и Волки – не более, чем бездумные варвары, чей удел – разрушение всего и вся, а на большее они просто неспособны. Момент, когда Лев принимает это решение, мы видим глазами Алайоша, который не одобряет действий отца, но идёт за ним, следуя рыцарской клятве.

Конечно, было бы глупо считать, что Эль’Джонсон забыл о словах Русса, которые тот прорычал ему на ухо. Но тогда на «Непобедимом Разуме» у Льва не было достойного ответа, который мог бы поставить Волка на место. Поэтому Лев решил подождать. Ироничность ситуации заключается в том, что шанс на отмщение попранной чести ему подарил Йорин – тот, из-за кого всё это началось. Действия Йорина задержали Русса и Эль’Джонсон использовал это в свою пользу. Вот эпизод, когда Алайош всё понимает:

Эль’Джонсон ответил не сразу. Магистр ордена и раньше видел примарха таким, когда тот находил уязвимое место врага, словно в поединке, где другой мечник неожиданно ослаблял защиту. Именно то, что Лев никогда не упускал открывшихся возможностей, сделало его владыкой Калибана, и этот же талант помог ему быстро вознестись в число наиболее прославленных генералов Крестового похода. Возможно, однажды он сумеет поспорить даже с Хорусом и Жиллиманом. Кроме того, Эль’Джонсон радел о своей репутации и пополнении списка побед, ведущегося Воинством Крестоносцев на Терре.

Со стороны всё выглядело так, будто Лев поступил по чести – он дал Космическим Волкам время, хотя они сами были виноваты в задержке. Но этого времени было слишком мало, о чём Лев естественно знал, как знал и Алайош. Я уже отметил, что достаточно было подождать всего несколько минут. Однако Джонсон воспользовался возможностью и нанёс брату ответный удар. Похоже, братья стоят друг друга. Тем не менее, развязка этой истории вряд ли входила в планы Эль’Джонсона. Он спровоцировал дуэль, но не предполагал, что у неё может быть иной финал, кроме его безоговорочной победы. Тут снова сказалось полное отсутствие эмпатичности в натуре Льва, а ещё он в который раз недооценил Русса. Вот фрагмент диалога между примархами, который предваряет поединок и подчёркивает, что Лев всё спланировал:

– Мы – звери из твоих закоренелых страхов, мой благородный господин. Мы – неистовство, что преследует тебя во сне. Мы – разрушители и созидатели, самые чистые, самые дикие, и ты завидуешь нам, потому что никогда не сможешь стать таким.

Воздух между ними загудел от едва сдерживаемого безумия, мерцая неестественным светом.

– Брат, я никогда не завидовал тебе, – возразил Эль’Джонсон. – Я же видел, с кем ты водишь компанию.

Завыв от ярости, Леман бросился на Льва и впечатал громадный кулак прямо в нагрудник брата.

Эль’Джонсон отшатнулся и врезался в трон, отрубленная голова тирана вылетела из его руки. Русс метнулся следом, собираясь ударить снова, но Тёмный Ангел вскочил на ноги и быстро заслонился мечом.

– Значит, вот зачем ты пришёл, – вздохнул Лев с Калибана. – Весьма досадно, но и весьма предсказуемо.

Я не буду детально описывать этот бой, потому что, во-первых, уже делал это. Во-вторых, в детализации нет необходимости. Достаточно сказать, что в схватке на мечах Лев превзошёл Русса, что лично меня не удивило. Как дуэлянт он превзошёл бы любого из братьев, хотя с Фулгримом и Сангвинием я бы не был столь же категоричен. А вот, что происходит дальше:

Возможно, Лев решил, что на этом бой окончен, поскольку не провёл следующий выпад, которым наверняка пронзил бы незащищенный нагрудник Русса. У Лемана, впрочем, было иное мнение. Рыча от ярости, Волчий Король рванулся на калибанца, врезался в него всем телом, словно таран, и отбросил назад.

Обратите внимание на формулировки, которые использует Райт. Он начинает абзац со слова «возможно», то есть ничего из сказанного дальше мы не можем воспринимать как непреложный факт. Тем не менее, кажется логичным, что Лев действительно рассчитывал на поединок чести и остановился, когда выбил оружие из рук противника. Что было бы, продолжи он атаку? Удар в нагрудник Русса не обязательно пробил бы его, не обязательно нанёс бы Волчьему Королю большой ущерб. Факт в том, что Лев по какой-то причине потерял инициативу, недопросчитав оппонента. Ведь Леман не собирался биться в дуэли, он собирался драться. А в драке у Льва было куда меньше шансов.

Русс отбрасывает брата, но ему наперерез движется Алайош. Леман вырывает силовой топор из рук воина и отбрасывает его прочь. Кстати, Русс в этом эпизоде не выдерживает и вскрывает глобальные мотивы Льва, утверждая, что тот хочет стать первым среди равных. В тот момент никто ещё не знал о том, что Император планирует ввести титул Воитель, но все понимали – подобная должность неминуемо будет утверждена. Дальнейшие события (особенно диалог Льва и Пертурабо на орбите Диамата, а также его действия в статусе Лорда-защитника Империума Секундус) на сто процентов подтверждают слова Волка, который, как обычно, видел брата насквозь и понимал больше, чем кто-либо.

Ещё раз хочу обратить внимание на то, в чём действительно хорош каждый из примархов. В честном бою меч против меча Лев без особых усилий обезоружил Русса. Дальше он продолжал сражаться Львиным Мечом, во всех смыслах уникальным оружием, тогда как Леман бился обычным силовым топором легионера. При этом ни один не уступал друг другу. Это наглядно показывает, что в драке без правил Эль’Джонсон далеко не так хорош. А вот Руссу плевать на условия боя, он гораздо адаптивнее.

Дальше оба теряют своё оружие, драка продолжается врукопашную. К тому моменту примархи бились уже под открытым небом на краю наблюдательной платформы. Потом они сломали перила и упали на платформу ниже. И вот развязка:

Леман всё же добился преимущества. Один из его выпадов привел к тому, что по уже поврежденному шлему Льва пробежала трещина. Впрочем, это лишь сильнее разъярило Владыку Ангелов и он оттолкнул Русса на несколько шагов. Зарычав, фенрисиец вновь подступил к Эль’Джонсону, отвёл его слабый удар и приготовился впечатать кулак в появившийся разлом.

Однако, промахнувшись на расстояние ладони, Волчий Король потерял равновесие, рухнул наземь и перекатился на спину. В тот же миг небеса озарились ослепительной вспышкой, из клубящихся облаков вырвался разряд молнии. Лев отступил, тяжело дыша; перепачканный и вымокший, он напоминал не примарха, а дракокрысу с Фенриса.

Какую-то секунду Леман не думал ни о чём, кроме шанса на победу. Последним ударом он почти сбил с брата шлем. Теперь можно было вскочить на ноги, развить успех, прижать Эль’Джонсона к ограждению и избивать, пока он не упадёт на колени.

Райт подчёркивает, что теперь преимущество у Великого Волка. Он нанёс несколько мощнейших ударов в шлем Владыки Ангелов и следующей атакой оставил бы его голову незащищённой. Очевидно, шлем самого Русса не пострадал, либо не получил критических повреждений. То есть Лев не смог преодолеть защиту Волка в достаточной степени, чтобы создать для него реальную угрозу. И теперь, продолжил Русс наступление и сорви он шлем с брата – спустя один удар – Эль’Джонсон проиграл бы. Райт прямо говорит об этом в последнем абзаце приведённой цитаты.

Однако дальше происходит то, что мы видели в самом начале этой истории – Русс опять удивил Льва. Он прекратил схватку, повернулся к противнику спиной и засмеялся:

Услышав чей-то хохот, донёсшийся словно бы издалека, Леман не сразу понял, что смеётся он сам. Грудь фенрисийца затряслась, веселье быстро охватывало Русса по мере того, как он осознавал всю нелепость происходящего. Они с братом начали поединок как истинные короли-воины, грозные и величественные, а закончили словно буяны из трущоб, израсходовав свой гнев и погубив пышное убранство.

– Над чем ты смеёшься? – невнятно спросил Эль’Джонсон; шатаясь, он подошёл к Леману со сжатыми кулаками.

Тот попробовал выпрямиться и, не прекращая хохотать, скривился от боли в треснувших ребрах.

– Зубы Хель, брат, – сплюнул он кровь через вокс-решётку, – что мы творим?

Лев встал над ним и покачнулся в струях ливня. Блеснула молния, осветив длинные склоны горы-цитадели, красные от пожаров.

– Ты сдаёшься? – произнес Эль’Джонсон.

– Я… чего?

– Ты. Сдаёшься. Мне?

После этого Русса уже ничто не могло удержать. Его смех превратился в могучий поток, не уступавший в напоре водопадам, которые сейчас сбегали по крепостным стенам. Он попытался ответить, выдавить какие-то слова, чтобы покончить с затянувшейся комедией, но не сумел.

Лев по-прежнему думал, что между ними происходит нечто вроде почётной дуэли. Они уже избили друг друга почти до потери сознания, разрушили в своём неистовстве половину дворца, но Владыка Ангелов по-прежнему требовал сатисфакции.

Безумие.

Волчий Король бешено хохотал, запрокинув голову. Он забыл обо всём — охоте, Крестовом походе, хвори в душе его легиона, интригах внутри братства примархов, предназначении человечества – и затрясся в приступе неуправляемого, ребячливого веселья.

Поэтому не заметил удара, которым завершилась схватка.

Русс не напрягся перед ним, не вскинул руку для защиты. Он даже не видел, как Лев, хромая, подступил вплотную, занёс окровавленный кулак и выбросил его вперед.

Леман с пробитым черепом распластался на залитом водой камне, неподвижный, как мертвецы в гробницах Калибана.

Если попытаться подобрать наиболее нейтральное определение, то Лев исключительно… твердолобый. Он не понял, даже не попытался понять, над чем смеётся Русс. Оскорблённая гордость застлала глаза великому стратегу, которому не дано было осознать, насколько смешно и трагично их положение. Для Лемана же правда всё изменила. Но я не могу винить Эль’Джонсона в его… твердолобости. Его таким создали.

Так и завершилась кампания. Угроза Фааша была устранена, Дулан привели к Согласию. В имперских отчётах эту честь два легиона разделили в равной мере. Волк и Ангел больше никогда не участвовали в совместных военных действиях, хотя их сыновья периодически бились плечом к плечу на фронтах Великого крестового похода и позже, во время Ереси Хоруса. Действительно ли Малкадор всё это спланировал, включая драку примархов и её исход? Не рискну утверждать.

Что касается схватки между Львом и Руссом – Эль’Джонсон определённо взял верх в дуэли, но драку выиграл Леман. Он в очередной раз доказал… твердолобость своего брата, но увы – если тот и сделал выводы, то в глобальном плане они ничего не изменили ни для самого калибанца, ни для его легиона. А вот для Космических Волков изменилось многое. Теперь они знали, что Проклятье Вульфена – правда. Изъян живёт в каждом из них, не только в воинах Тринадцатой роты, как предполагали те, кто всерьёз размышлял об источнике тёмных слухов. Очень скоро оборотная сторона Канис Хеликс снова даст о себе знать и последствия будут куда масштабнее. Впрочем, это уже тема следующего разговора…