Сурен лежал на широкой кровати, раскинув руки и ноги. Его живот горой возвышался над поверхностью постели. Рядом с ним, свернувшись клубочком, примостилась на краю девушка. Сурен громко храпел, казалось, что это бурлит вулкан, извергающийся из той самой горы. Девушка села, с ненавистью посмотрела на лежащее тело, которое было ей не просто противно, оно было мерзким. Она надела легкий прозрачный халатик, села у туалетного столика, всмотрелась в свое отражение в зеркале. Молодая, красивая – что она делает здесь, рядом с этим старым, толстым, капризным мужланом, который не понимает ничего, кроме своих прихотей? А уйти от него – значит, подвергнуть себя смертельной опасности – его телохранители найдут и хорошо если просто изобьют. Она слышала, что недавно одна вот так ушла от него, так он отдал ее охранникам, которые попользовались ею, а потом вывезли ее в лес и там закопали. Перспектива, скажем, не очень радужная. Но она-то думала, что этот старый боров снял ее на вечер, заплатит и отпустит. А он решил, что она должна жить здесь столько, сколько ему надо, и быть с ним в любой момент, как только он захочет. Хорошо, что она сказала матери, что не сможет писать и звонить ей часто, она ведь учится...
Да, она приехала сюда из поселка под Пензой учиться в институте на учителя биологии, но город требовал так много денег, в нем было столько соблазнов... И однажды в ресторане к ней подошел пожилой человек, представился Суреном, пригласил танцевать, хотя танцор из него, прямо сказать, был препаршивый. А потом предложил разделить с ним его завтрак. За это он щедро ее отблагодарит... Ночь была ужасной, но Сурену, этому пожилому человеку, она понравилась, и он не отпустил ее, сколько она ни просила, даже плакала.
В комнату постучали. Таня, так звали девушку, открыла дверь. Двое высоких парней стояли, откровенно любуясь девушкой.
- Дядя Сурен спит? – спросил один из них.
- Да, спит, - проговорила Таня, отходя от двери.
Мужчины что-то проговорили на своем языке и продолжали стоять в дверях. Таня вопросительно посмотрела на них: долго еще будут стоять, или можно закрыть дверь?
- Разбуди его, - сказал все тот же мужчина, - у нас для него очень важная информация.
- Он не любит, чтобы его беспокоили утром, - попыталась отказать девушка, но молодой человек был настойчив.
- Тогда будите его сами, - сказала она.
Мужчины вошли в квартиру, прошли в спальню.
- Сурен Ашотович, - негромко произнес один из них.
Переглянувшись, они почесали в затылках. Никто не знает, в каком настроении проснется их начальник.
Сурен зашевелился, с трудом повернулся на бок, открыл глаза.
- Чего надо? – совсем неласково спросил он. – Где Таня?
- Я здесь, - произнесла девушка, появляясь в дверях.
- Ты где была? – строго спросил Сурен.
Девушка вздохнула:
- В туалете...
- Я спрашиваю, чего вам надо? – снова обратился Сурен к вошедшим.
- Мы ночью видели ее, - сказал тот, что постарше. – В ресторане, с мужчиной.
- С мужчиной, значит? – переспросил Сурен, и в глазах его загорелся злой огонь. – Она, значит, развлекается, смеется надо мной? Что за мужчина? Военный?
- Не знаем, он был по гражданке одет. Но по повадкам – военный.
- Так, - проговорил Сурен, грузно поднимаясь с кровати. – Пора ей показать ее место!
- Вы узнали, где она живет?
- Они поймали машину, и мы потеряли их...
- Болваны! Я думал, что вы привезете ее уже сегодня сюда!
Он говорил по-армянски, перемешивая со словами на русском, но по его тону, жестам Таня поняла, что Сурен очень сердит. Ей стало страшно: если он до сих пор помнит ту, что ушла от него еще летом, значит, ей от него не уйти...
... Через неделю после Нового года Елена решила спросить еще раз у Георгия Яковлевича, что он, наконец, решил. Она позвонила ему домой, он сразу ответил. Елена спросила, и он ответил, что готов сделать то, о чем они договорились. Решили встретиться в четверг у ЗАГСа, что был неподалеку от университета. Когда они вошли в кабинет, где принимают заявления, женщина, предложившая им бланки, с удивлением и даже недоверием посмотрела на эту пару. Такая красивая, молодая собирается замуж за представительного, но уже явно немолодого.
- Если вы уверены в своих чувствах, - проговорила она, глядя на Елену, - то заполняйте заявления, и через месяц мы будем ждать вас здесь.
Елене даже стало весело от ее взгляда. Но она сделала вид, что не заметила его.
Когда они вышли, Елена взяла Георгия Яковлевича за руку, пожала ее и сказала растроганно:
- Спасибо Вам, Георгий Яковлевич!
- Да, Леночка, через месяц мы будем с вами супругами.
Еще через несколько дней Елена вместе с Олимпиадой Андреевной написали заявление на прописку Елены в квартире. Елена заполнила листок на выписку с прежнего места жительства.
На следующий день Елена уже была в кабинете заведующей детским домом. Она показала ей справку о том, что подано заявление в ЗАГС, сказала, что через некоторое время будет прописана в прекрасной квартире, и спросила, рассматривалось ли ее заявление на удочерение Вики.
- Видите ли, - начала заведующая, не глядя на Елену, - сейчас комиссия очень строго рассматривает каждый случай. Вы ведь понимаете, что нам не безразлична судьба наших детей. Поэтому нам важно, чтобы жизнь их после усыновления была не просто хорошей, а достойной человека.
Елена не понимала, почему заведующая стала говорить с ней таким тоном и такие слова. Ведь раньше она сама говорила, что девочка очень привыкла к ней, что они даже похожи друг на друга. Елена прямо спросила:
- Скажите, пожалуйста, Вику кто-то хочет удочерить, кроме меня?
- Это нужно предполагать всегда, знаете ли, - снова начала заведующая. – Ведь мы не прячем детей, когда приходят потенциальные усыновители. А Вика – девочка видная, общительная...
- Я ее никому не отдам! - вдруг воскликнула Елена. – Она называет меня мамой!
- А вот здесь вы поступили неразумно, - заведующая встала. – Нельзя так поступать с детьми, - назидательно говорила она. – Вам ведь еще никто не сказал, что девочка будет ваша!
- Но мы встречаемся с ней уже несколько месяцев! Она ждет меня, я уже люблю ее!
- Я не намерена больше разговаривать с вами, тем более, в таком тоне, - сказала заведующая, давая понять, что разговор окончен.
Елена пошла к той группе, в которой находилась Вика, но воспитатель сказала, что сегодня девочка не может встретиться с Еленой, потому что чувствует себя не очень хорошо – ночью была температура, и она сейчас в изоляторе.
Елена очень расстроилась, ее охватила тревога и почти паника. Она не знала, к кому обратиться, чтобы предотвратить катастрофу – а это будет именно катастрофа, если Вику у нее отнимут!