ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ.
Читать сначала
— Бесовское отродье, — заговорил Назар и прицелился, намереваясь выстрелить. — Сама напросилась!
—Не смей, проклятый! — воскликнул знахарь. — Иначе не видать тебе золота!
Старик сделал шаг, пытаясь помешать Назару.
— Стой, где стоишь! — гаркнул в ответ тот и, не отрывая взгляда от девки, произнес: — Я знаю, их смерти твоих рук дело, гадина! Мне отнюдь не жаль этих двух прохвостов, но ежели ты решишь обвести меня вокруг пальца иль используешь свои чары. Даю слово: обоим выпущу кишки и скормлю диким зверям. А будешь покладистой, отпущу вас, как только заполучу своё золото. Усекла, желтоглазая? Ну?
— Она поняла. Только ответить не может, — вмешался старик. — Надеюсь, ты сдержишь своё слово!
— Ступайте вперёд! — подталкивая ружьём знахаря и Глашу, приказал Назар.
Изнывая от усталости, они молчаливо пробирались через валежник. Когда внезапно над головой Назара послышался могильный хриплый крик ворона. Чёрная птица взгромоздилась на ветви сосны, внимательно наблюдая за путниками.
— Прочь, нечистая! — бранился Назар.
Глаша застыла на месте и вдруг пронзительно зачирикала на ведом лишь ей и ворону языке.
— Закрой пасть, мерзавка! — взбесился Назар и с силой швырнул Глашу.
Вскинул ружьё и выстрелил. Старатель промахнулся, и ворон по-прежнему оставался на ветке. Затем величественная птица, взмахнув массивными крыльями, поднялась ввысь и скрылась за деревьями.
— Чёрт! — выругался Назар и, уже обращаясь к знахарю, произнес: — Долго ещё идти? Обещал управиться к полудню, а солнце уже садится.
— Рукой подать. Версты две осталось, — процедил сквозь зубы старик, помогая Глаше подняться с земли.
Как и сказал знахарь, в скором времени они прибыли на место. Остановившись у массивного валуна, старик опустился на влажный мох и принялся копать землю руками. Спустя пару минут в его ладонях показался свёрток.
— Давай сюда! — нетерпеливо скомандовал Назар и, вырвав свёрток, развернул.
Внутри и правда оказался золотой самородок. Глаза старателя засверкали, и он разразился смехом, ликуя заполученной добыче:
— Ну, старик, ну хитёр, не обманул!
— Ты дал слово. Я выполнил свою часть договора. Теперь дело за тобой, — проговорил знахарь, крепко сжимая ладонь Глаши. — Мы уходим!
— Ступай, старик, ступай, — не отрывая жадных глаз от золота, пробормотал Назар.
Знахарь и Глаша направились вглубь тайги. Они успели сделать всего несколько шагов, когда раздался выстрел. На мгновение старик оцепенел, затем медленно обернулся, с ужасом глядя на ухмыляющегося Назара.
— Ты и впрямь решил, что я отпущу вас? — оскалился последний. — Мне свидетели не нужны!
Колени знахаря подкосились, и он замертво пал на сырую землю. По спине расплылось алое пятно крови. На ватных ногах Глаша опустилась к бездыханному телу. На глазах выступили слёзы. Дрожащей рукой она с нежностью перебирала седые волосы старика, гладила побледневшее лицо. Тоскливо и печально щебетала, оплакивая покинувшего мир живых знахаря.
За происходящим, взгромоздившись на ветви и сливаясь с закатом, наблюдал чёрный ворон. Его налитые мраком глаза смотрели пытливо, словно ожидая своего часа.
— Твоя очередь, желтоглазое отродье. Хотя, может, стоит взять тебя с собой? На потеху мужикам! — усмехался Назар, приближаясь в девке.
Он не успел опомниться, когда та обернулась, и с её губ сорвался истошный, оглушающий вопль. Нечеловеческий, наполненный гневом крик разлетелся по тайге. Заставив птиц взмыть в небо, пробудив диких зверей. Её крик принёс пронзающую боль. Назар бросил ружье и схватился за голову. Из ушей хлынула кровь. Изнывающий, он катался по земле, проклиная Глашу. Внезапно она смолка, устремив холодный спокойный взгляд в сумрачный лес.
— Гадина, я убью тебя! — простонал Назар, ползая в поисках ружья.
И лишь он схватился за него, как позади раздался хруст ветвей. Из леса надвигался огромный бурый медведь. Глаза животного переливались желтыми языками пламени. Свирепо рыча и угрожающе оголяя острые клыки, он бросился на старателя.
Назар палил без разбору, но ни одна из пуль не настигла хищника. Душераздирающий, мучительный вопль поднялся высоко над деревьями. Медведь разорвал старателя на части. Оставив после залитую кровью землю и разбросанные на десятки метров куски плоти.
Когда всё закончилось, дикое животное подступило к Глаше. Рука скользнула по бурой шерсти медведя, покорно склонившего голову. Чёрный ворон, полакомившись глазами растерзанного Назара, взмахнул крыльями и присел на плечо хозяйки. Вскоре все трое исчезли в опустившихся на землю сумерках. Тайга спасла своё юное чадо...
Следующим днём к валуну нагрянул Яков и мужики. И оказались крайне удивлены представшей перед глазами картиной.
Останки Назара бросили в яму на съедение диким зверям, а знахаря похоронили по-человечески и установили крест. Ведь многим из них он не раз спасал жизнь, излечивая тяжелые хвори. Да и золото, будь оно проклято, осталось нетронутым.
Сказывали люди, мол, могилка в лесу всегда ухожена. Знать не забывает Глаша старика. Впрочем, никто своим глазами девку впредь не видывал.
Ещё говорят, беда одна не приходит. С того дня ушла со здешних мест дичь. Всё пусто охотникам. Да и золото в краях исчезло. Вместе с этим и старателей не стало в округе. А тайга, будто живая, наступала на единственный поселок. Окружая со всех сторон и поглощая дворы метр за метром, лишая людей огородов и крова. И сколько не рубили её, не сжигали огнём, всё тщетно. Стали люди покидать родные края. Слаб человек перед природой. Так и стёрла матушка Тайга посёлок с лица земли. И лишь легенда о невинном чаде по сей день жива в здешних краях и передается из уст в уста.
