Говоря о Ницше, конечно стоит учитывать не только его гениальность (подчеркиваю: не просто талантливость, но гениальность), но и его болезненность, которая не могла не наложить отпечаток как на его мыслительный процесс, так и на процесс написания той или иной книги. Иногда, мне кажется, философ сдавался на милость болезни, тогда из под его пера выходило что-то сумбурное и обязательно желчное (как в случае с “Веселой наукой”) иногда он преодолевал свою болезнь. И тогда состояние преодоления недуга и вдохновляла его и не могло не перелиться на страницы книги, как это произошло в “Так говорит Заратустра”. И эта мощь самопреодоления во всю чувствуется на каждой странице, в каждом эпизоде Заратустры. Тут дажа запаха сумбура и желчи не остается.
Ну и, наверное, невозможно не принимать во внимание то, что Ницше был сыном своего времени. Во всяком случае в том, что касалось вопросов воспитания. Он сам был выращен наукой, протестантизмом, гуманизмом, индивидуализмом и романами. И как бы он впоследствии не пытался избавиться от этих “родимых пятен”, они проступали через любой грим его критики и иногда портили впечатление от сказанного им. Однако, не от его мировоззрения. Добавим вновь сюда болезненность и те периоды, когда болезнь брала верх.
Мне кажется чрезмерная “веселость” в “Веселой науке” берется именно из этого неудачного противостояния. “Могут ли помочь предисловия тому, кто сам не пережил чего-либо подобного, приблизиться к переживаниям этой книги…” сетует философ уже в предисловии. “, мы, философы, должны непрестанно рожать наши мысли из нашей боли… …Что же касается болезни, разве мы в силах удержаться от вопроса, можем ли мы вообще обойтись без нее. Только великое страдание есть последний освободитель духа… … Только великое страдание… …вынуждает нас погрузиться в нашу последнюю глубину… …оно углубляет нас…”
Вот он и сам объясняет свою веселость… “Наконец, чтобы не умолчать о самом существенном: из таких пропастей, из такой тяжкой хвори, также из хвори тяжкого подозрения, возвращаешься новорожденным, со сброшенной кожей, более чувствительным к щекотке, более злобным, с более истонченным вкусом к радости, с более нежным языком для всех хороших вещей, с более веселыми чувствами, со второй, более опасной невинностью в радости, одновременно более ребячливым и во сто крат более рафинированным, чем был когда-нибудь до этого. О, как противно теперь тебе наслаждение, грубое, тупое, смуглое наслаждение, как его обычно понимают сами наслаждающиеся, наши “образованные”, наши богатые и правящие! С какой злобой внемлем мы теперь той оглушительной ярмарочной шумихе, в которой “образованный человек” и обитатель большого города нынче позволяет насиловать себя искусством, книгой и музыкой во имя “духовных наслаждений”, с помощью духовных напитков! Как режет нам теперь слух театральный крик страсти, как чужд стал нашему вкусу весь романтический разгул и неразбериха чувств, которую любит образованная чернь, вместе с ее стремлениями к возвышенному, приподнятому, взбалмошному! Нет, если мы, выздоравливающие, еще нуждаемся в искусстве, то это другое искусство – насмешливое, легкое, летучее, божественно безнаказанное, божественно искусное искусство, которое, подобно светлому пламени, возносится в безоблачное небо!.. ...Мы после этого лучше понимаем, что для этого прежде всего нужно: веселость, всякая веселость…”
“Образованная чернь”… Вот кого он высмеивает прежде всего и каждый раз. Вод над кем он веселиться и кого уничтожает своим смехом. Не образовавшиеся образованные. Не самоопределившаяся чернь. Отдавшая себя науке, Лютеру и гуманизму. Тем самым потеряв себя для чего-то “больше, чем”. Сколько пришлось страдать всему великому от этой “образованной черни”, находящей себя лишь на рынках и ярмарках. И все же эти “страдания” шли великому лишь на пользу. А потому, можно было позволить себе и смех.
…………………………………
.................
Мой канал ВК... https://vk.com/gopius
……………………………………………………..
Сказки и былины о войне и героях. Для детей и взрослых…
https://dzen.ru/a/Y45TOB1a-A_5nlzw
Трагедия и героизм буквы “Z”.