В конце мая 1819 года, на месте разобранного дворца приступили к строительству казарм, "деревянных на каменном фундаменте, конюшни и манежа для помещения двух эскадронов тяжелой кавалерии", лейб-гвардии кирасирского Ея Величества полка. Павел 1 использовал для Михайловского замка не все материалы подчистую, начали с разбора завалов, выбирая зерна от плевел, а уже через год были построены – казарма на 500 человек, кухня, две конюшни на без малого 500 лошадей, манеж, кузница, баня, сараи и ледник.
Почему вдруг и почему так спешно? Александр 1 запланировал путешествие в Архангельск и Финляндию, путь предстоял по Шлиссельбургскому тракту. А тут огромный пустырь с обломками величия. Местные-то уже привыкли, забыли и не обращали внимания, а вот проезжающим разруха бросалась в глаза. Вот и украсили своеобразно, перепрофилировав, чтоб ничего не напоминало, заодно отремонтировав дорогу.
Кирасирский полк появился при Императрице Анне Иоановне, она сама стала шефом и полковником полка. Впоследствии, Елизавета Петровна и Екатерина 2 были главными в полку, Павел Петрович, едва вступив на престол, назначил шефом полка свою супругу, Императрицу Марию Федоровну. В полк отбирали самых рослых и крепких рекрутов, под стать им были и лошади, высокие и сильные. Вот такая мощная кавалерия, после Высочайшего парада в Петербурге, совершив переход и заняла в составе двух эскадронов второго дивизиона новенькие казармы в Пелле, положив начало их столетней истории.
Выделили полку и землю под огороды, но воспользоваться ей кирасиры не успели – весной 1721 отправились в поход в Витебскую губернию, и в Пеллу уже не вернулись. На долгие годы в казармах разместились лейб-гвардейцы конной артиллерии, детище еще наследника престола Павла Петровича.
Неразрывно связана с военным поселением Пеллинская почтовая станция. Поэтому логичное отступление от начальной темы.
Мы же помним, что в деревне Святая появилась первая почтовая станция на Архангелогородской дороге. Она совсем не соответствовала величественному дворцу и в 1789 на берегу речки Святка выросло еще одно чудо, сродни дворцу – Пеллинский почтовый дом по проекту архитектора Николая Львова. Это был целый архитектурный ансамбль, включающий в себя хозяйственные службы, служебные флигели, конюшни, гостиницу. Территория дома в форме прямоугольника была окружена каналом, через который перекинуто 5 мостов – 2 каменных и 3 деревянных. Канал отделял территорию от крестьянских земель.
Центр композиции – двухэтажное главное здание с четырехколлонным портиком. 4 служебных флигеля, два из которых выдвинуты к почтовому тракту, остальные примыкают к дугообразным хозяйственным постройкам – конюшне и каретнику. Между конюшней и каретником, над проездом, возвышалась башня с обзорными площадками. Сзади, в углах прямоугольника, кузня и баня, с куполами на крыше. Ограда делила двор на 3 части, центральная для проезда, в боковых находились туалеты. Просто Почтовый дом со всеми удобствами.
Главное здание предназначалось для отдыха проезжающих господ со слугами. Сами видите, это было похоже как минимум на усадьбу, а не утилитарное предприятие. Наши, имеющие очень короткую память сограждане, долгое время были уверены, что это остатки разобранного дворца. Собственно, это был единственный почтовый дом в губернии.
За год до окончания строительства дом передали в ведение Санкт-Петербургского губернского правительства (как все постовые станции губернии), которое, в целях экономии отдало его содержателю Святской почтовой станции. Советник человеком был предприимчивым, в красоте работы Львова он устроил трактир, а под станцию арендовал дом купца в селе Ивановском.
Через 9 лет все вернулось на круги своя, перешло в Почтовое ведомство, в главном здании возобновилась гостиница, дабы "проезжающие имели в ней спокойное пристанище и выгодное приобретение необходимых жизненных продовольствий", но содержание оказалось очень накладным. Издержки в конце концов стали настолько велики, что Почтовое ведомство обратилось в Министерство внутренних дел со словами о "бесполезности содержать в почтовом ведомстве для гостиницы дом". Позже возникла мысль "не годится ли дом сей для офицеров квартирующей там конной артиллерии", очень даже сгодился.
Почтовую станцию вновь перевели в Ивановскую, все здания теперь уже Пеллинского дома переоборудовали под квартиры офицеров, и в этом качестве он использовался больше 80 лет.
В 1862 году в Пеллинских казармах сменились квартиранты – из Новой Ладоги перевели сюда Лейб-гвардии Донскую батарею, заметно улучшив ее условия как жизни, так и учений, число военных значительно при этом увеличилось. Через 5 лет и это подразделение, отбыв на Высочайший смотр, обратно не вернулось. В 1868 казармы сгорели, но за три года отстроили новые и солдат стало еще больше. Теперь здесь разместились батареи 37 артиллерийской бригады.
Поменялся статус Пеллинского дома. Военное начальство вместо офицерских квартир решило устроить в нем лазарет. Снова кардинальная перестройка почти всех зданий, больше всех досталось главному дому. Ну, а после выезда артиллеристов, Военное ведомство, снова в целях экономии, решило передать изрядно обветшавшие казармы ведомству гражданскому под исправительную арестантскую роту. Так в Пелле чуть-чуть не появился острог, но бог миловал, спасибо турецким военнопленным, ими казармы и заполнили, 1082 турка въехали в отремонтированные и даже утепленные помещения.
При известии о прибытии военнопленных жители окрестных деревень спешили им навстречу, очень уж интересно было посмотреть на "турку". Летом дачники приходили с гостинцами и табаком. Пытались было приспособить для работ, но большинство предпочитали "кейф".
1 июля 1878 война закончилась, пленных стали возвращать домой. К 23 июля короткое пребывание их в Пелле закончилось. Там разместили два телеграфных парка, а казармы привели в порядок для размещения прибывающего из Москвы 1-го железнодорожного батальона. Подразделению была поручена постоянная охрана железнодорожных путей, соединявших столицу с загородными императорскими резиденциями, поэтому роты батальона по очереди покидали Пеллу и устраивались на новых местах по месту службы в Царском Селе, Гатчине и Стрельне.
На смену пришли летучие артиллерийские парки, простоявшие в Пелле до анулирования в 1910. Пеллинский дом вновь перестроили под офицерские квартиры. Именно тогда конюшни и каретники разделили на 2 этажа, ворота заделали, прорубили окна.
Это еще не все. В 1910 в мызе Пелла был расквартирован мортирный артиллерийский дивизион 22 артиллерийского корпуса. Это время можно отметить интересным фактом. Дело в том, что земля, принадлежавшая крестьянам вокруг почтовой станции, была взята в аренду для устройства кирпичного производства, на правом берегу Святки появился кирпичный завод "Пелла". Со временем территория завода расширялась и здания с офицерскими квартирами Пеллинского дома оказались в центре завода (что-то это мне напоминает) со всеми вытекающими последствиями – от дыма было не спастись.
И еще одно начинание связано с мортирным батальоном. Воду и в Пелле, и в Ивановском, и в Отрадном брали в Неве, ведрами. И хорошо, если жили недалеко, а если где-нибудь на 15, да даже 5 линии... Все попытки водопроводов из реки пресекались на корню. По берегу шел бичевник, никаких строений не разрешалось. Мортирный батальон самовольно построил на берегу каменную водокачку, постфактум повинился, раскаялся и попросил оставить в виду военных нужд. В Пелле появился первый водопровод. Воспользоваться удобствами, правда не успели, началась война, которую называли германской, батальон отбыл на фронт.
С их уходом закончилась история Пеллинского военного поселения. Что было здесь после революции, сказать не могу, в 1930-х на бывшей территории дворца начал работать Мачтопропиточный завод. Рядом с почтовой станцией построили завод автоприцепов, как использовали здания станции - снова пробел в моих знаниях.
Потом началась война. Немцы вышли к Неве в районе порогов 30 августа часов в 11. В Ленинграде еще не знали, а город уже был практически в блокаде. Это было неожиданно для всех. На заводе автоприцепов была обычная рабочая смена, мало кто успел переправиться на левый берег Невы.
До полного снятия блокады в Отрадном были немцы, бои и обстрелы шли везде. Мачтопропиточный завод был практически уничтожен, так же как и автоприцепов, а вот почтовая станция не до конца.
Главное здание было сильно разрушено, приняли решение не восстанавливать, безумно жаль, восстановили же не менее, а то и более руинированное, его разобрали в 1954. Не стали возиться и с бывшими кузней и баней, хотя они были в лучшем состоянии.
После войны приступили к возрождению Мачтопропиточного завода, уже в 1949 он начал работать. В 2000-х, при проведении земляных работ там наткнулись на детали старого трубопровода. Не знаю, где эти куски труб 18 века сейчас, долгое время напоминали о былом величии в Отрадненской библиотеке. Но современности Мачтопропитка не пережила, осталось только название остановки транспорта.
Завод автоприцепов переименовали в Механический завод, потом название менялось еще пару раз, как и профиль, пока наконец не занялись судостроением. Тогда и появилось старое имя – Судостроительный завод Пелла. Из зданий почтовой станции отреставрировали только два служебных флигеля с примыкающими дугами бывших каретного корпуса и конюшни. Сейчас они в центре завода, как и в начале 20 века, но теперь и на его территории. Памятники федерального значения занимает заводоуправление. Полюбоваться можно через ажурную решетку и высокие деревья.
Название завода и одноименная железнодорожная станция – вот и все, что напоминает о мечтах императрицы.
Территория собственно дворца застроена заводскими ангарами, теперь это частная территория, и, скорее всего, хозяин даже не задумывается, что под ногами своды подвалов былого великолепия, несостоявшегося величия урочища Пелла...