Мы на время совсем забыли о героине другого нашего цикла - Иоланде Арагонской. Как, надеюсь, помнят мои дорогие читатели, мы расстались с ней как раз в тот момент, когда Иоланда выстраивала многоходовую комбинацию по переманиванию на сторону французов младшего брата Бретонского герцога Артура де Ришмон. Бретонцу был предложен меч коннетабля, но уклончивый товарищ не дал сразу никакого ответа, сославшись на то, что ему нужно посоветоваться "со старшими".
Кстати, во время визита Ришмона в Анжер, Иоланда заодно решила и свои, личные задачи: именно в это время был подписан брачный договор между ее старшим сыном Людовиком (получается третьим Анжуйским) и Изабеллой Бретонской. Таким образом Бретонский дом все прочнее вовлекался в союз с французами и довольный Карл пожаловал Иоланде герцогство Туреньское, а также пообещал выплатить в качестве приданого невесте сто тысяч экю.
Ришмон (а вернее старшие товарищи Бургундский и Бретонский) раздумывал четыре месяца и только в начале марта 1425 года в Шиноне он наконец получил этот самый меч вместе с должностью коннетабля Франции. (Скажем прямо: скорее всего Филипп Бургундский рассчитывал, что Артур де Ришмон станет его засланным казачком в стане французов, но сбылись ли его надежды, это другой вопрос.)
Однако далеко не все в окружении Карла VII (договоримся, что будем называть так Карла, несмотря на то, что до коронации пока далеко. Ну не дофином же его называть!) радовались появлению Ришмона в союзниках. Для фаворитов, прочно обосновавшихся подле Карла, перемирие с Бургундцем означало конец всему, поэтому они понимали, что необходимо срочно действовать.
Воспользовавшись моментом, когда Иоланда занималась делами Анжу, а коннетабль отправился в Бретань, занятый набором войска, Жан Луве по сути устроил тихий переворот. Он убедил Карла перебраться в Пуатье, а сам тем временем поменял все его окружение, стремясь не допустить встречи короля с Иоландой.
Однако Иоланде и Ришмону повезло: окружая Карла своими людьми, Луве не пощадил и священнослужителей, заменив епископа Клермонского на Реньо де Шартра, епископа Реймсского. Везенье же заключалось в том, что в пути Мартен Гуж, епископ Клермонский, случайно встретился к коннетаблем и рассказал тому о происходящем в ставке Карла.
Королева Сицилии и Артур де Ришмон отреагировали моментально: армия коннетабля выступила и заняла Бурж. После этого Луве принимает самое идиотское (да простят меня за это слово читатели!) решение: он убеждает Карла начать войну против собственного коннетабля. (То есть мало того, что в стране уже идут две (!) войны - с англичанами и бургундцами, почему бы не устроить третью - мелкую, но очень важную, призванную защитить господина Луве.) И Карл соглашается! (И вот не убеждайте меня, пожалуйста, что Карл умный, победитель и все такое! Где элементарный здравый смысл, а? Нет, все, чего добился Карл VII - он добился благодаря Иоланде, Жанне и преданным людям типа Дюнуа и остальным! Но это ИМХО, конечно.) Кроме того, на мой взгляд, свою роль в убеждении сыграла еще и дочь Луве Мария, жена Бастарда Орлеанского, а по совместительству любовница Карла.
В общем, весной 1425 года войска Карла пошли на мятежные города. И первым на пути лежал Тур. Каково же было удивление Карла, когда ворота города оказались закрыты. Город подчинился не своему сюзерену, а Иоланде. (И вот тут у меня очень интересный вопрос: по идее, это измена. Понятно, что Иоланда права, что это бессмысленное противостояние нужно было заканчивать как можно быстрее, но! Неповиновение сюзерену - как быть с этим?)
Тем временем Иоланда спешно выехала наперерез зятю. Сопровождаемая небольшой свитой, королева Сицилии поскакала через леса, чтобы перехватить Карла, и встретилась с ним буквально на улице городка Селль-сюр-Шер.
Что-то мне подсказывает, что встреча Карла с его "доброй матушкой" была вряд ли радостной для храброго монарха... Ну а что случилось дальше, мы с вами, дорогие читатели, узнаем из следующей части нашего текстосериала, поэтому подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить что-то интересное. Начало же истории про Иоланду Арагонскую можно найти здесь: