Как маленькая разревелась Валюша от злых Валькиных слов. Стоит, размазывает эти слезы по лицу, и ревет в голос. Она ревет, и Валька с ней рядом ревет, каждая женщина о своем плачет.
-Да как мне жить дальше, Валя? Мы ведь всегда рядом, всегда вместе. Мне словно руку оторвали, когда Боря умер. Только без руки и жить ловчее, можно как-то приспособиться, а я не могу, понимаешь ты или нет? Я жить не могу без него, не хочу!
-А ты пробовала без руки жить, Валь? Со стороны легко говорить, а пока не попробуешь, не узнаешь. Права ты, и без рук живут, и без ног, и без других органов, и ничего, мало кто руки на себя накладывает. Переболели, переморщились, зубы сжали да дальше живут. И без мужа жизнь не заканчивается. Не ты первая, не ты последняя без мужика осталась, а только не каждая за стопку хватается, не каждая в петельку голову засунуть решается. Живут бабы, иным и похуже, чем тебе. Квартира есть, не на улице живете. Мебель опять же, не голые стены. Работа есть у тебя, не плохая, с голоду не помрете.
Живут люди, через силу, через не могу, детей растят, работают, а тебе себя жалко, лелеешь горе свое, замкнулась в нем, да про все забыла. Думаешь мне легко без Сашки было?
Аж задохнулась Валюша от возмущения:
- Без Сашки? Да твой Сашка живёт себе, и в ус не дует! Не вдова ты, не понять тебе меня. Шепотки эти за спиной, взгляды сочувствующие. Сил моих нет, понимаешь, Валька?
-Ах ты ж бедненькая! Шепотки , взгляды, сил у неё нет! А у меня были они, силы эти? Не вдова, говоришь? Не понять мне? Да где уж мне тебя понять-то, Валь? А я так тебе скажу, сестричка: лучше вдовой быть, Валь, чем брошенкой. Ты земельку на крышку кинула, да знаешь, что там он, Боря твой, никуда не пойдет, ни налево, ни направо, хоть и с тобой нет его, так и к другой не подастся. Тяжело, спору нет. Больно, обидно. А только вдвойне тяжелее знать, что мужик твой, с которым детей народили хвостом махнул да ушел, с другой милуется, и голова не болит ни о сыне, ни о дочери. Сыты ли? Одеты ли, обуты ли? У тебя и свекровь в помощь, Лиду с рук не спускают, а моя меня поедом всю жизнь ела, и сейчас ни я, ни внуки ей даром не нужны.
Ай, что толку тебе говорить? Сидишь тут, нюни распустила, ручки сложила, пожалейте меня! Думаешь, не жалко тебя? Все тебя жалеют, Валя. Только толку от той жалости, когда ты сама вниз катишься. Мы-то тебя жалеем, Валь, а ты хоть кого-то пожалела?
Дочке твоей легко, Валь? Ты ее пожалела? Хороша жалость да забота! Бутылок набрала да девку к матери сбагрила, горе же у тебя, заливай его скорее! А тете Гале как? Ты думаешь, мать твоя живет сейчас да жизни радуется? Да у нее и сердце не на месте, и в голове всякая всячина оттого, что у тебя беда стряслась. Одна отдушина, Лидочка. А ты это хорошо придумала. Лиду к старикам отправила, а сама вон чего удумала. А как кинется тетка, что ни слуху, ни духу от тебя нет, как приедет сюда, а тут ты висишь, болтаешься. Вот радость-то у матери случится! Как бы сердце не выпрыгнуло от радости такой. Зятя схоронили, и дочка вслед за ним.
Валюша смотрела на Вальку во все глаза. Права ведь Валька! Почему-то с этой стороны не смотрела Валюша на все происходящее. Казалось ей, что со смертью любимого мужа и у нее жизнь закончилась. Другие бабы с мужьями будут жить, а она одна осталась. А ведь и правда, ни про мать с отцом не подумала она, ни про свекровь со свекром, и про дочку словно забыла...
А Валька, не глядя больше на сестру со злостью в голосе продолжала:
-Эгоистка ты, Валя. Только о себе и думаешь. Ты ребенка своего бросила, малышку. А она ведь не только твоя, еще и Борькина. Смотрит на тебя сейчас Боря твой с мягкого облачка, да со стыда сгорает от того, что ты тут творишь. Как дать бы тебе сейчас, чтобы зубы застучали! Ай, да делай ты, что хочешь. Хоть давись, хоть травись, людям на сплетни. Надоело, Валь. Я с работы к тебе бегу, нянчусь с тобой, с ложечки кормлю, умоляю, уговариваю, а ты! Дети мои уж и забыли, как мать выглядит, пока я взрослой тетке сопли утираю, а тетка эта ни о ком кроме себя и не думает. Было время, Валя, ты меня в беде не бросила, помогала, и словом, и делом. Я тебе тем же ответила. А только я свои мозги тебе в черепушку не вложу, ты сама думать должна, как жить да что делать. А так конечно, проще от проблем избавиться. Только ты себя избавишь, а не родных людей. Им от твоего решения только хуже будет.
Развернулась Валька, вышла в коридор, да дверью хлопнула. Уже в подъезде прислонилась спиной к холодной стене, и только тогда дала волю слезам. Вот что сейчас делать? Разве может она уйти со спокойной душой домой, к ребятишкам, когда сестричка, родной человек в таком состоянии? Выпалила она Валентине все, что думала, а поможет ли? Дошли ли те слова до головы? Поняла ли Валя, что не желают ей зла?
Стояла женщина в растерянности, в смятении. Вроде и правильно сделала, обиделась, ушла, хлопнув дверью, а на душе кошки скребут. Может позвонить тетке? И что она ей скажет? Мол приезжайте, тетя Галя, да дядю Петю с собой прихватите, тут Валюша ваша черти что творит? Нет, не дело это, тетку на ночь глядя с места срывать. Тут по другому надо, только как? Знать бы, как люди умные в таких ситуациях поступают... Ох, не даром бабка- покойница всегда говорила, мол знать бы, где упасть, соломки бы подстелила...
Пока стояла Валька, пока размышляла, да думала, открылась дверь, и выскочила Валюша. Худая, растрепанная, с синяками под глазами да мокрым от слез лицом.
-Валечка! Сестричка! Прости ты меня, Валь! Сама не знаю, что на меня нашло...Пошли в квартиру, Валя!
И поговорили женщины, и поплакали, и на судьбу свою несчастливую пожаловались друг другу, и в четыре руки быстро порядок навели на маленькой кухоньке. Как впустила Валька свежий весенний воздух в форточку, аж голова закружилась.
-Ты посмотри, в кого ты превратилась, Валя! Без слез и не взглянешь. Не гневи Бога, Валюша. В жизни всякое бывает, и плохое, и хорошее. Всякое за жизнь пережить приходится, только не выход это- в стакан заглядывать. Я ведь, когда с Сашкой жила, тоже пила одно время...аккурат после свадьбы твоей, когда Ритка родилась. Ему одному скучно, вот он меня и заставлял, мол пей, а не то получишь... И не хотела пить, а он сразу кулаком да в лицо, вот и выбирала горькую, мол все не битая...
Валя, задумавшись, смотрела в одну точку, словно вернулась в те времена, когда вместе с мужем сидела за столом и пила горькую.
-Вот веришь, сестричка, и правда вроде легче становится. Выпил, и улыбаешься, как дурачок. И настроение откуда- то берется, и проблемы все уходят, сидишь дурная да счастливая. И не важно, что дома грязи в колено да еды нету, шаром покати. Юрка, что зверек, корку хлеба со стола умыкнет, сам грызет, да Ритку кормит, а мне и дела нет. Раз да другой напилась, с вечера хорошо, а наутро вдвойне больше проблем, будто кошки на душе скребут, и во рту словно они же побывали, кошки эти, так нехорошо.
А однажды, Валя, до того мне плохо стало, думала что душа через рот выйдет вместе с содержимым желудка. Сижу, скрючило меня так, что аж судорогами вся пошла. Юрка ревет, Ритка тоже, аж закатывается. Она ведь совсем маленькая была, молоко пьяное ела.. Перепугались ребятишки. Сашка едва глянул на меня, ухмыльнулся, да ушел. Я на работу кое-как позвонила, набрехала, мол отравилась, отгул попросила. И так мне противно стало, Валюша, словно в грязи меня вывозили. Отца своего вспомнила да мать. Вот жил папка мой, всю жизнь пил, да так и помер, слова доброго про него никто сроду не сказал. И мать пьет похлеще любого мужика. Что я в детстве видела, Валь? Грязь одна да пьянки. Если бы не теть Галя да дядя Петя, так и сидела бы я на ферме, а может и спилась бы уже, да как отца закопали бы меня.
Словно обухом по голове меня тогда стукнуло. Вот допьюсь я, и что? На кого детей оставлю? На Сашку? Нужны они ему, что собаке пятая лапа! Никому кроме меня не нужны мои ребятишки, я их не для мужика, для себя родила, хоть и думала, что мужу рожаю.
Сама себе я тогда сказала, что если отпустит меня сейчас, если жива останусь, то в рот больше и не возьму. Не стоит оно того. И настроение это пьяное к хорошему не приведёт. Так это я, Валь. Дочь алкаша, и то отказалась. И бил меня Сашка, а не пила больше. Я и замуж пошла, потому что тепла хотелось, любви, да заботы. Только выбрала не того. Да что уж теперь, зато дети у меня, Валь, что Юрка, что Ритка. Да я ради них....А тебе и вовсе грех на стакан глядеть, при твоих- то родителях. Ты же с самого рождения Богом целованная, балованная, все же для тебя родители делали. И дочка у вас с Борисом. Его нет, а ты теперь за двоих жить должна, за двоих девку вашу любить, да баловать.
Другими глазами посмотрела Валюша на сестру. Валька, их Валька, вся такая простая да ветреная, немножко грубая да глуповатая, и такие слова говорит! Вроде и простые слова, немудреные, а до того правильные, что в самую душу проникают, аж сердце защемило у Валюши от таких слов. Господи прости! Ведь как точно Валька сказала о том, что с самого рождения ее , Валюшу, любили, холили да лелеяли. Сначала родители, потом муж...А может оттого и не сумела она с проблемой справится, что и жизни суровой да настоящей не видела и при первой же сложности сложила ручки? Ой, что же она чуть не натворила! Чуть дочку свою не осиротила, да родителей одних не оставила! А свекровь со свекром?
Эгоистка и есть, по другому не назвать.
-Прости меня, Валечка! Да разве же я знала, что так плохо тебе замужем жилось? Ты же толком и не жаловалась никогда...
-Да не о том речь, что плохо. Не всегда плохо было, Валя. Всяко было, и хорошо, и плохо. И не у меня тебе прощения просить. У себя проси, у родителей, у дочки. Живи по людски, по человечески, чтобы ни самой не краснеть, и родители чтобы без опаски людям в глаза смотрели, да дочка чтобы росла, да забот не знала. Успеем помереть, сестричка. Все там будем, так надо ли торопиться? Живы будем, не помрем, Валя!
Уже потом, когда Валя уехала домой сидела Валюша за столом и думала о том, какая она, эта взрослая жизнь трудная и непредсказуемая...Вот росли они с Валькой рядом, бок о бок, мечтали, планировали, и кто бы мог подумать, что такие испытания выпадут им на жизненном пути. Справилась же Валька, живет, улыбается, жизни радуется, хотя со стороны посмотреть- ну что за радость? Рубашку Юрке купила, да Ритке платьице. Подработку взяла- значит будут денежки, голодными не останутся. Вот она, настоящая жизнь, когда человек, ничего в жизни не видящий умеет радоваться мелочам, и просто живет, не занимаясь самоедством, не копается в проблемах, не зацикливается на них.
А она, Валюша? Привыкла на всем готовом готовом жить, без забот и проблем, еще и стыдила всегда Вальку за то, что вся она в долгах...И ведь ничего, карабкается Валька, как жук, потихоньку, помаленьку, шаг за шагом, все вперед и вперед. Это что же получается, что не Валька, а она, Валюша, несерьезная да ветреная, и без посторонней помощи с проблемой справиться не может?
Продолжение ниже по ссылке
Спасибо за внимание. С вами как всегда, Язва Алтайская.