Так зовут нашу квартирную хозяйку. По имени судя, она должна быть людям милая. Но тыкает нам, будто мы ее слуги. Мне-то ладно, я человек несолидный, а мужу с чего? Его обычно по имени отчеству называют.
Когда в декабре я пришла в эту квартиру подписывать договор (до этого с ней общался только муж), то заметила, что мне здесь не рады. «Ну что ж, - подумала я, - нам вместе не жить». А вот теперь оценила, что значит нерасположение квартирной хозяйки.
Людмила как будто обиделась, что я стала читать договор. Мы с риелтором сидели за столом, а она, покрасневшая, потная, стояла у окна, всё обмахивалась какой-то бумажкой и жаловалась, что ей ужасно жарко (дом действительно отапливается очень хорошо).
- Ну что, подписали? – спросила Людмила раздраженно.
- Нет, - ответила риелтор, - тут... читают.
Тогда я и поймала ее неприязненный взгляд. Я приписала его тому, что хозяйка спешит, а я задерживаю. Но все же дочитала несколько страниц договора - не могу же я подписывать, не глядя.
Всё время, пока мы оговаривали условия и подписывали (минут сорок), муж ее, большой, добродушный на вид мужчина, простоял в прихожей, молча, не присаживаясь, не разуваясь. Только один раз он заметил ей что-то тихо у самого выхода - она ответила ему плаксиво и резко, как ребенок, который требует у взрослых потачку.
Людмила живет в этом же доме и приходит к нам, одетая по-домашнему: кофта на пуговицах и гамаши. Не самый выгодный образ для женщины в 50 лет. Она маленького роста, но большого веса, и если уменьшить ее фигуру пропорционально или посмотреть издалека, то покажется, что перед вами упитанный трехлетний карапуз.
Во второй раз я столкнулась с ней, когда обнаружила, что стиральная машина не отжимает белье. Написала ей по этому поводу в Вотсап, и Людмила пришла "разбираться" – со мной, не с машиной. Разговор наш описывать не буду, это скучно, а вот прощание мне запомнилось.
- Где ложечка? - спросила она. Мы стояли в прихожей.
- Какая ложечка?
- Здесь висела медная ложечка для обуви! Где она?
Я находилась в этой квартире третий день и не видела никакой ложечки. Я сказала ей, что мы ложечками для обуви не пользуемся, я просто не обращаю на такие вещи внимания.
- Ищи! - бросила она мне, - Ищи, где хочешь! Она висела здесь! Куда ты ее дела?
После таких речей на меня напал столбняк. Я просто не знала, что ответить. Видя, что я бездействую, Людмила подошла к кладовке, с грохотом отбросила дверь и начала рыться в моих вещах, скидывая их на пол. Я тоже начала рыться в своей сумочке - дрожащими руками. Мне вспомнилось, что когда-то я покупала себе карманную ложечку с пол-ладошки для кроссовок, чтобы не стаптывать задник, и решила предложить её. Когда я протянула ей эту ложечку, Людмила посмотрела на меня почти с ненавистью, и из ее шипенья, перемешанного с повизгиванием, я поняла, что ей нужна длинная ложечка, полуметровая, потому что она не может нагнуться.
Она не может нагнуться и не может обуться, а я никак не могу с ней расстаться, и мы стоим здесь, как проклятые, потому что не пойдет же женщина по морозу босиком. Вспоминаю, как в бреду, ее истерические наставления о том, что я отвечаю за сохранность имущества, и этот непрекращающийся допрос, куда я дела ложечку. Как выяснилось позже, ложечка висела прямо перед нами, на своем обычном месте у вешалки, просто была прикрыта одеждой, и никто ее не заметил.
После этого визита меня перетрясло так, что я ничего не могла делать. Я не могла ни о чем думать, ни читать, ни писать. В голове стояло перекошенное лицо Людмилы и ее слова: «Где ложечка»?! Муж сидел в комнате и оттуда слышал наш разговор. Он сказал, что мне больше не надо встречаться с хозяйкой, теперь ему самому придется разговаривать с ней по всем вопросам и оплачивать аренду (по договору Людмила получает от нас на руки наличными). По уходу она пыталась продолжить со мной разговор в вотсапе, написывая мне язвительные фразы, но я сделала вид, что не читаю.
Мой telegram
Чат