Несколько лет я веду бухгалтерию на удалёнке. Никаких тебе душных офисов, никаких «выходов в люди». Брожу по дому в чём бог послал и экономлю на транспорте, обедах, косметике и обуви. Можно работать лёжа. Можно работать за едой. Можно спать весь день, а работать ночью – никто не запрещает. Кругом сплошные выгоды.
Оп-па, оп-па-па, колбаса со стразами… Наверное, от этих многочисленных удалённых выгод я разленилась и раздобрела. Я не заметила, когда от меня сбежал муж, а дети сами научились ходить в магазин. Я не помню, когда у меня последний раз были приступы и истерики. Однажды я поняла, что в моей жизни всё настолько ровно, что даже противно.
Осознав это, я позавидовала подруге Нинке. У Нинки всегда всё сложно. Она носится по жизни как комета, беспрестанно меняет причёски и сидит на диетах. Она пронырлива как веретено и подвижна как жидкая ртуть. У неё в наличии заросшая дача, разваливающаяся машина, психованный муж, чокнутый любовник и несколько поклонников в предлюбовничной стадии, а также несколько бывших, с которыми сохраняются отношения.
Нинка вечно по уши в приключениях и стрессе. Она рвёт и кипит, глотает антидепрессанты и с кем-то лается по вайберу… а я лежу в кровати, обложившись плюшками, и подвожу платёжный баланс какой-то филькиной конторы, которой в глаза не видела.
- Распустилась ты, Радмилка! – заключила Нинка, когда я пожаловалась на скуку. – Погрязла в пижамном болоте. Тебе нужна хорошая нервотрёпка, чтоб дым из ушей! Чтобы ты ночей не спала, грызла стенку и орала «зачем я на этот свет родилась?»
Нинка рекомендовала мне завести мужика. А лучше двух или трёх, тогда скучать мне точно не дадут. Меня будут рвать на куски, изводить и выматывать, и я буду полдня тратить только на то, чтоб закрасить свежие седые волосы.
Я рассудила, что попытка не пытка, и последовала примеру Нинки. Для начала я завела одного мужика – Чапкина. Про себя я величала его Чарли Чапкин, хотя его звали как-то иначе.
Нервотрёпки и бури не получилось. С Чапкиным мы дружили около месяца. Несколько раз встречались в местах общественного питания. Иногда я позволяла ему положить руку мне на колено: надеялась, что это заставит меня нервничать и беспокоиться.
Чапкин клал мне руку на колено, что-то говорил, но никаких эмоций у меня это не вызывало. Я слушала, поддакивала и умирала от тоски. Домой его я не приводила, поскольку там и так-то бардак, а если добавить ещё и Чапкина – вообще ступить некуда будет.
- А теперь брось его! – посоветовала матёрая волчица Нинка. – Знаешь, как взбесится Чапкин? Ух, как он взовьётся!
- Откуда такая уверенность?
- Потому что я сама его дважды бросала, - объяснила Нинка. – Берегись! Чапкин начнёт заваливать тебя яростными и страстными сообщениями, звонить и плакать под дверью… ты испытаешь целую гамму чувств! Тут-то тебе и станет весело, и нервная система полностью перезагрузится.
Я бросила Чапкина, не дав ему того, о чём он мечтал, если он вообще о чём-нибудь мечтал. Некоторое время обиженный Чапкин действительно осаждал меня звонками и письмами. Напрашивался в гости. Звал обратно. Интеллигентно язвил и напоминал, как нам было хорошо вместе, когда он держал меня за коленку.
- Ну как? – спрашивала Нинка. – Пробирает тебя, полено ты бухгалтерское? Ты ощущаешь сожаление, гнев, досаду, раздражение?
Но от страстных домогательств Чапкина я ощущала только сонливость, о чём и известила Нинку. Подруга попеняла мне за инертность и предложила переключиться на что-нибудь другое.
И тут мне в ленте попался пост старого знакомого, который с давних пор числится у меня в друзьях. Он редкий чудик и балабол, и фамилия у него соответствующая – Усмешкин. В прошлом мы вместе работали на фабрике по производству резиновых груш. Я была там бухгалтером, а Усмешкин, видимо, околачивал те самые груши. Точно не помню.
Усмешкин писал, что идёт в пеший поход с группой друзей на три дня. У них освободилось одно место, он готов взять с собой любого попутчика. Пол и внешность значения не имеют, лишь бы человек был не совсем дятел, поскольку дятлов в лесу и так навалом.
Оп-па-па, колбаса со стразами! Я подумала – вот то, что я искала. Поход на три дня, необузданная природа, приключения и опасности наверняка встряхнут меня и выведут из глубокой эмоциональной летаргии!
Выудив номер Усмешкина в списке контактов, я позвонила и заявила, что готова идти в поход хоть на край света. Правда, я была совершенно не готова… но сказать-то я могу?
- Физкультпривет, Радмила Дмитриевна! – сказал Усмешкин. – Буду рад увидеться. Я тебя записываю? Предупреждаю: предстоит нелёгкий путь. Лес – это настолько экономически отсталая территория, что там до сих пор отсутствуют вай-фай, банкомат и чебуречные. Даже шезлонгов нету!
- Три дня без чебуречных и вай-фая я осилю, - мужественно сказала я. – Может, возвращение к первобытным истокам расшевелит меня по-настоящему?
- Нехватка чебуречных – ещё цветочки, - сказал Усмешкин. – Также люди в лесу рискуют заблудиться, замёрзнуть, остаться без обеда, простудиться, отравиться, утонуть и забеременеть. Причём одновременно.
- Это мне подходит! – сказала я. – Но мы хотя бы вернёмся оттуда живыми?
Усмешкин ответил, что у меня дилетантский взгляд на туризм. Живыми из походов возвращаются только чайники, а у серьёзных профессионалов так не принято. Скорее всего, наши косточки склюют стервятники.
– Твой поход нравится мне всё больше и больше! – вдохновилась я. – Меня на удалёнке так разнесло, что на всех стервятников хватит. Вот только насчёт «забеременеть» я не поняла. Там кто-то будет ко мне приставать?
Балабол Усмешкин подумал и сказал:
- Даже не знаю… а какой ответ предпочтительнее?
Кончилось тем, что он прислал мне список принадлежностей, необходимых для укомплектования рюкзака. Пошарив по сусекам, я нашла почти всё и только потом вспомнила, что у меня нет самого рюкзака. Пошла и купила рюкзак, пенку и ещё какую-то мелочёвку, и сама удивилась, как ловко всё у меня складывается.
За детей я не волновалась. Дочке двенадцать лет, сыну тринадцать, они гораздо самостоятельнее мамы. Символически перепоручив их заботам соседки, я навьючила рюкзак и села в такси. На точке встречи меня ждал микроавтобус и командор группы Усмешкин. Он вёз мне лишнюю одноместную палатку.
Мы выехали куда-то к западу от города. Усмешкин пояснил, что в той стороне водится больше комаров и пиявок, значит, скучать нам не придётся. Вместе со мной нас шло всего восемь человек и это меня устраивало. Я старая прикроватная тумбочка и избегаю крикливых людных толп.
…Ой, что такое? Не успела я толком вздремнуть, как автобус уже тормозит среди леса и Усмешкин отдаёт приказ разгружаться. Так быстро? Сто километров по ровному шоссе мы пролетели как молния, зато обратно нам пилить пешком.
Сто километров за три дня! Сопоставив это расстояние со своими изнеженными ножками, я хотела прийти в уныние, но не смогла. Слишком роскошный пейзаж открылся вокруг. Слишком много синего неба и зелёной травы. Ветер пахнет можжевельником, а из-под ног прыгают нахальные лягушки.
Разобрав барахло, гуськом бредём по тропке. Усмешкин смотрит сзади, чтоб никто не отстал. Сегодня надо пройти лишь несколько километров, там мы встанем на привал до утра. В кои-то веки я дышу полной грудью и всё настолько хорошо, что и рада бы понервничать, да не из-за чего.
Оп-па-па, колбаса со стразами. Придётся отложить нервы на потом.
(окончание - здесь)
Мира и добра всем, кто зашёл на канал «Чо сразу я-то?» Отдельное спасибо тем, кто подписался на нас. Здесь для вас – только авторские работы из первых рук. Без баянов и плагиата.