Она, собственно, и не Инна, а - Инесса...
Она была самой красивой девочкой в нашем классе с пепельно-русыми своими волосами ниже плеч. Глаза серо-голубые и бело-розовая фарфоровая кожа без малейшего намёка на противные подростковые прыщи. И красивое же имя носила. Единственная в огромной школе. Другие-то были просто Лены и Оли, Маши и Светы. Для краткости её звали Инкой, а в классном журнале она Инесса была. Так и вызывали к доске. А ещё она очень хорошо рисовала. У нас были самые красивые стенгазеты...
...Я издалека обратила внимание на женщину в белом пуховике. Ещё подумала - жалко будет, если заляпает. Нудный дождь зарядил ещё с ночи. Когда, лавируя меж стеллажами в супермаркете, третий раз приблизились мы друг к другу, одновременно прижали ко рту ладошки и негромко вскрикнули: "Инка!", "Ленка!"
Последний раз мы виделись в 16-м году на встрече одноклассников. Все удивлялись тогда - год 16-й, число 16-е было, и 16 было нас человек. Больше мы никогда не собирались, поскольку друг мой Боря, инициировавший ту встречу, прилетев аж из Америки, через год после этого навсегда перестал быть другом, одноклассником...И вообще - быть. Мне до сих пор его не хватает... Где ты, Боря?
"Давай отойдём в сторонку, Ленка. Ты спешишь, наверное.. А у меня тут.." Я никуда не спешила. И дождь закончился. Мы вышли с тяжёлыми своими сумками на улицу и проговорили часа полтора. Вернее, говорила Инна. Я - слушала. И чем дальше, тем безысходней становилось на сердце...
"Мы уже девятый год живём в Германии. Катя, моя старшая, почти двадцать там живёт. Замужем за немцем. Трое детей у неё. И двух других сестёр к себе зазвала. Обе там выучились на архитекторов. Повыходили замуж. Представляешь, у меня 9 внуков! Самому младшему 3 года всего...
А мы всё жили там, где жили. Родители состарились. Сначала ушла мама. А папа, ты же знаешь его, был покрепче здоровьем. По дому сам управлялся. Когда сказала, что зовут меня к себе внучки его, за правнуками приглядывать, только руками замахал:" Поезжай, конечно, Инночка. Чего тебе рядом со мной сидеть? Я справлюсь. А ты там нужнее. Не тревожься. По скайпу связываться будем. Это такое благо..."
И мы уехали. Дети, кто на работе, кто на курсах каких-то, а их детей отвези в школу или побудь с ними дома, если малы. Детсады недёшевы. Немецкие-то бабушки не больно спешат с внуками сидеть. Я там в диковинку..
А тут один за другим два инсульта у папы. Речь не восстановилась. Лежит..
Приехала. Побыла с месяц. Больше - никак. Соседка вызвалась за ним приглядывать. Плачу ей. И соцработнику плачу. Но не разорваться мне! Теперь моя жизнь там!
А вчера, представляешь, Тоня и Наташка, соседки, Тоню знаешь? Она классом младше училась, а Наташка на два класса старше - так они мне суд чести устроили! Ты. говорят, не имеешь морального права отца бросать. По европам разъезжая.. Да разве я его бросила? С соседкой, которая приглядывает за ним. созваниваемся каждый вечер. С папой не могу. Не говорит он. Деньги шлю.
Ему 93-й год. Я тут уже месяц. Он меня не узнаёт...
И как мне быть? Сесть рядом? А дети мои, пусть и взрослые? А внуки? Они - часть меня. И я - их часть. И меня никто не спросил из этих судей про моего мужа, который перенёс тяжелую операцию там, и ему тоже нужен уход. И не сколько уход, сколько я! Что мне делать?!"
...Если б я знала - что. Я только привела ей в пример человека схожей судьбы. Инсульт, онкология, полная беспомощность и нет рядом взрослых детей...
Ситуация и впрямь патовая. Я даже фото из той прежней статьи взяла...
Была когда-то жизнь. И осыпалась розовыми лепестками..
Мне нечего было сказать бедной подружке моей. Я в счастливом своём возрасте научилась ничего никому не советовать. И редко прислушиваюсь к советам чужим.
Слушать надо свой внутренний голос и только. Уж он-то никогда не обманет и не осудит. Разве не так?