- Леночка, вы меня удивляете. Когда я увидел вас впервые, помните, у памятника Екатерине Второй, я подумал: почему я не молод сейчас, хотя бы лет пятнадцать отбросить - я немедленно женился бы на вас. Потом я подумал, что вы очень скоро выйдете замуж, очень обрадовался, когда увидел вас рядом с моим сыном...
- Видите ли, Георгий Яковлевич, просто выйти замуж, без любви – я не представляю, как это можно. А любви пока нет... Виталий? Он хороший человек, но очень занят своей работой, ему не до женитьбы.
- Да, да, Леночка! Виталий очень хороший инженер, его ценят, даже предлагают уехать в Америку! Обещают квартиру, машину, хорошую зарплату...
- А он хочет уехать?
- Нет, пока не хочет! И я надеюсь, что у него не возникнет желания уехать из страны.
- У него, кажется, появилась девушка...
- Правда? Он мне не говорил ничего. Может, это пока несерьезно?
- Я не знаю, Георгий Яковлевич. Так вы мне поможете?
- Леночка, дорогая, я женился бы на вас по-настоящему, если бы был чуть помоложе... А так – нужно подумать.
Елена улыбнулась:
- Странно вы говорите, Георгий Яковлевич: по-настоящему женились бы, не раздумывая, а фиктивно – вам нужно подумать!
- Как я объясню это сыну?
- А зачем вам ему что-то объяснять? Я ведь не претендую на ваше имущество, даже жить буду в другом месте.
- У вас будет жилье?
- Да, Олимпиада Андреевна, хозяйка квартиры, у которой я снимаю комнату, предлагает мне прописаться у нее.
- Леночка, я подумаю, и очень скоро отвечу вам. Я очень хочу вам помочь!
Елену начинал раздражать старик. Чего он боится? Что он затащит его в постель? Или выгонит из квартиры? Ни то, ни другое ему не грозит. Но придется ждать – другого варианта у нее нет.
... Сурен снова приехал в больницу к Гоге. Тот уже мог сидеть на кровати, даже разговаривать. Сурену не терпелось узнать, что произошло тогда. До сих пор племянник говорит, что не помнит ничего, но Сурен не верит ему. Просто он боится сказать, что не сделал ничего из того, что приказал ему дядя. Во-первых, девка осталась жива, во-вторых, они полезли выяснять отношения к военным. Сурен старается изо всех сил, прикармливает всех, кого может из власти – от участковых, до начальников в горисполкоме, а Георгий мог все его усилия пустить прахом! А девку все-таки зря оставил в живых! Теперь будет всем рассказывать, как она обвела вокруг пальца самого Сурена и ушла от него! Сама ушла, не Сурен прогнал! Когда он думал об этом, у него сжимались кулаки. Если об этом узнают его люди? Что они подумают? Что с ним можно поступать так, как хочется?
Георгий медленно шел по коридору больницы. Он уже почти выздоровел. Операция, которую провел нейрохирург, была удачной. Дядя, конечно, считал, что это потому, что он пригрозил врачу, и тот испугался, поэтому приложил все свои способности. Наверняка дядюшка раскошелился, заплатил кругленькую сумму.
- Здравствуй, Гога! – слышал Георгий.
Георгий оглянулся. Дядя шел по коридору в сопровождении своих телохранителей и улыбался. Гога стоял в ожидании.
- Ну что, племянник, как дела? – весело спросил Сурен. – Смотрю – ты уже гуляешь! Значит, сколько домой! Пойдем в палату, поговорим.
Гога скривил лицо. Опять дядя будет спрашивать, воспитывать...
- Тебе крупно повезло! – не отставал Сурен. – Хирург говорил, что ты чудом выжил! Скоро заберу тебя, отправлю в санаторий. Мать собралась к тебе приехать. Я говорил ей, что не нужно тебе, сестра сюда ехать, но теперь можно, пусть посмотрит на своего глупого сына.
Они вошли в палату. Сурен подал знак, и его сопровождающий выложил на тумбочку фрукты, булки, упаковки с колбасой, бутылки с газировкой.
- Пиво пока тебе рано! – сказал Сурен, довольно глядя на гору продуктов.
- Не надо, дядя! Я много не ем, - взмолился Гога.
Сурен уселся на кровать, не обращая внимания на соседей Гоги по палате. Он требовал, чтобы племяннику выделили отдельную палату, но оказалось, что их просто нет.
- Садись рядом, рассказывай, - потребовал Сурен.
Гога примостился на краешек.
- Что рассказывать, дядя?
- Как что? Что вспомнил, кого наказывать за тебя? Или ты считаешь, что я могу это оставить, чтобы каждый мог сказать: «Э-э, Сурен совсем слабый стал! Племянника чуть не убили и ходят по земле»? Рассказывай все сначала!
Он приготовился слушать.
- А что рассказал Арсен? - с надеждой спросил Гога.
- Слушай, кто его слушать будет, труса несчастного? Рассказывай ты!
Георгий и рад был бы рассказать, но действительно плохо помнил. И вдруг, словно вспышка – он увидел в коридоре Елену в сопровождении тех самых двух офицеров. Конечно, они были без формы, но он их узнал! Он вспомнил тот ужас, который испытал, увидев их. Конечно, они пришли расправиться с ним! И Елена показывает им на него.
Гога, конечно, забыл, что он не на первом этаже – спросонья он подумал, что окно приведет его просто во двор, поэтому и прыгнул...
- Я вспомнил! – сказал он. – Я все вспомнил! Они были в коридоре, Девка показала на меня, а ее мужик достал кинжал и бросился ко мне! Если бы я не убежал, он зарезал бы меня прямо в коридоре!
Сурен усмехнулся:
- А в больнице ты как очутился?
Гога сник: придется рассказать, как они с Арсеном решили попугать морячков, вывезя их за город, в лес, а они оказались не робкого десятка.
- Дядя, они попросили показать, где мы оставили девку. Ну, мы подумали, что и их оставим там же.
Сурен подскочил:
- Подумали? Покажи мне место, которым ты подумал! Я запретил трогать военных! Мне не нужны проблемы с властью! А ты все-таки не послушал меня! Я надеялся, что ты послушаешь меня, а ты! Когда выпишут, поедешь в свое село, будешь пасти овец, топить печку кизяком!
Сопровождающие Сурена усмехнулись, глядя на Гогу. Они завидовали ему совсем недавно: под крылом у дяди он чувствовал себя почти королем, по крайней мере принцем! А теперь он ниже них – он посмел ослушаться!
Сурен махнул рукой, и пошел из палаты. Георгий остался один, упал на кровать и закрыл глаза.
А Сурен распалял себя все больше. Он понимал, что до моряков он не доберется, вернее, не станет их трогать, а вот найти Елену – дело чести! Он найдет, кому поручить это дело, он предложит такие деньги, что они перероют весь город и пригороды, но найдут ее!